По статье о несообщении, недавно введенной «законом Яровой», вынесен первый приговор. Статья Уголовного кодекса 205.6 предусматривает ответственность за несообщение о совершении преступления террористической направленности. Жителя Астрахани Улугбека Гафурова признали виновным в том, что он не сообщил о преступлении, которое совершил его знакомый. Это не единственное дело, возбужденное по новой статье. В январе появилась информация о еще одном случае в Чечне: обвиняемый не сообщил о планах знакомого уехать воевать в Сирию.
Уголовная ответственность за недоносительство не нова с точки зрения отечественного права: похожая норма существовала и применялась в советское время. В УК РСФСР и уголовных кодексах других союзных республик она называлась «недонесение». Сейчас название переформулировали, и теперь это называется «несообщением» — вероятно, постеснялись негативной коннотации слова «донос». В СССР наказывали за отказ донести о широком круге преступлений, «пакет Яровой» пока ограничивается преступлениями террористической направленности.
Но ящик Пандоры открыт: сейчас идет обкатка статьи и нарабатывается правоприменительная практика. Расследование первого дела и вынесение приговора проходило в полной тишине: мы не знали о возбуждении дела, не знали, как идет предварительное расследование и судебное следствие. Не исключено, что дело рассмотрели в особом порядке без исследования доказательств. После успешной обкатки новеллы возможно и расширение списка преступлений, о которых необходимо сообщать в компетентные органы.
Терроризм — страшное явление, требующее применения жестких мер уголовно-правового характера. Но такие меры должны быть четкими и понятными для общества, не допускающими неоднозначного толкования. К сожалению, в действующем законодательстве формулировки большинства составов преступлений террористической направленности расплывчаты. На практике у опытных юристов возникают трудности с квалификацией деяний по таким составам преступлений как содействие террористической деятельности, финансирование терроризма, публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или оправдание терроризма, прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности, участие в незаконном вооруженном формировании. Теперь за несообщение о всех перечисленных преступлениях (готовящихся или совершенных) люди, далекие от проблем юриспруденции, подлежат уголовной ответственности.
Вводя ответственность за недонесение, законодатели бесцеремонно вторглись в область морали и нравственности. Что вы предпримете, если узнаете, что кто-то опубликовал в социальной сети недостаточно критический пост про ИГИЛ или посылает деньги своему родственнику в арабскую страну? Что сделаете, если увидите, как знакомый читает книгу о взрывном деле? Кто-то сообщит об этом, кто-то пройдет мимо, кто-то попробует остановить этого человека. Это серьезный вопрос, но лежит он не в той области, которую должно регулировать уголовное право.
С юридической точки зрения я считаю введение этой нормы необоснованным и не слишком продуманным, равно как и многих других норм из «пакета Яровой». В Уголовном кодексе есть статья, предусматривающая ответственность за заранее не обещанное укрывательство особо опасных преступлений. Это активные действия, которые человек предпринимает, чтобы помочь скрыть следы совершенного преступления, о котором раньше не знал. В случае же с несообщением о совершении преступления речь идет о деянии в форме бездействия.
С точки зрения доказывания несообщение о преступлении – слишком трудоемкая процедура. Сегодня органы предварительного расследования редко утруждают себя поиском улик для подтверждения факта наличия умысла. Да и суды не часто обращают внимание на субъективную сторону состава преступления. Как доказать, что человек достоверно знал о готовящемся преступлении, особенно, если приговор преступнику еще не вынесен? Велика вероятность, что для привлечения к уголовной ответственности обвинители будут ограничиваться доказательством одного лишь факта, что гражданин был знаком с обвиняемым в преступлении террористической направленности, а значит, не мог не знать о готовящемся преступлении. Такие дела правоохранителям легко поставить на поток, повышая статистические показатели в расчете на карьерный рост причастных к расследованию.
Новая статья вводит исключение для близких родственников — супругов, родителей, родных братьев и сестер. Но помимо родственных отношений существует гражданский брак, наконец – дружба. Это исключение не решает и проблем, которые могут возникнуть на Кавказе, где регистрируется основная масса преступлений террористической направленности, а традиционное понимание круга близких родственников значительно шире, чем в других регионах. В кавказских республиках крепче родственные связи: есть целые села, где все жители так или иначе связаны тесными родственными узами. Статью могли ввести с целью связать жителей таких регионов круговой порукой. Не думаю, что страх уголовной ответственности за недонесение поможет вернуть на Кавказ мир и спокойствие.
Надежды на то, что таким образом удастся предотвратить реальные террористические акты в других регионах, тоже мало. Скорее, статья о несообщении превратится в средство запугивания друзей и родственников политических оппонентов, в инструмент нагнетания нетерпимости и недоверия в обществе.