В любом шпионском фильме обязательно наступает момент, когда герой оборачивается к напарнику (лучшему другу, любовнице или любимой собаке) и говорит: «Не доверяй никому». И всегда несколькими сценами позже он видит перед собой дуло пистолета и слышит слова: «Ты же сам говорил никому не доверять?»
Если это коммерческое кино со стандартным хэппи-эндом, после этих слов следует щелчок холостого выстрела. Наш герой забирает оружие и сообщает, с интонацией усталого всезнания, что «на всякий случай вынул патроны». Бац! — и сносит голову продажному ублюдку.
Другое дело, если это фильм-нуар, поставленный, скажем, по роману Джона Ле Карре, или снятый немцем, выросшем на Брехте. В таком случае герой — доверчивый идиот — забыл вынуть патроны, и ему самому сносят голову. Красивая смерть, но все-таки смерть. Аудитория начинает думать о том, может ли человек доверять хоть кому-нибудь, особенно тем, от кого он зависит.
Несколько недель назад ФБР арестовало дюжину русских агентов, работавших под глубоким прикрытием. Они жили среди простых американцев в пригородах, стригли газоны, болтали с соседями поверх живых изгородей и менялись рецептами. Джон Ле Карре, добро пожаловать в буржуазную Америку.
Мало кому из нас доводилось жить по соседству с русскими кротами. Но случившиеся события заставляют нас задаться по-американски мелодраматическим вопросом: доверяем ли мы хоть кому-нибудь? Судя по тому, сколько появилось желающих убрать с банкнот и судебных зданий слова «In God We Trust», многие из нас не уверены даже в Парне-на-Небесах.
Арест русских шпионов напомнил мне еще об одном аспекте советского — и любого другого — тоталитарного режима: отсутствии доверия, особенно в семье. В советской России дети шпионили за родителями. Сколько отцов сгнили в ГУЛАГе только потому, что их маленькие сынишки, обиженные необходимостью делать домашнее задание, сообщали в КГБ, что папа пошутил по поводу усов товарища Сталина? Сам Сталин сказал: «Я не доверяю никому, даже себе самому», — это была, возможно, единственная его остроумная фраза. 2000 годами раньше ту же мысль сформулировал Эсхил: «Ведь такова болезнь самодержавия: друзьям не верить». Уинстону Смиту, персонажу «1984», слышится песенка: «Под развесистым каштаном// Продали средь бела дня — Я тебя, а ты меня...» Бертольт Брехт сформулировал то же с германской — и коммунистической — резкостью: «Я ему не доверяю. Мы друзья».
Как невесело созерцать мир, в котором человек не спускает глаз даже с собственных друзей. Я прожил (счастливо) в Вашингтоне почти 30 лет, но ни на секунду не переставал чувствовать давления. Многие дружбы не пережили испытания банкой со скорпионами. Есть старая шутка: «Что такое друг в Вашингтоне? — Тот, кто вонзает нож тебе в грудь».
Чуть раньше я рассуждал про доверчивых идиотов. Но позвольте спросить, почему доверяющего человека можно назвать идиотом в каких бы то ни было обстоятельствах? Не потому ли, что в глубине души мы все согласны с универсальной истиной: все люди —обманщики. Был ли Сталин идиотом, доверяя Гитлеру? Был ли идиотом Эли Визель, доверивший управление средствами своего фонда Барни Мэдоффу?
Тридцать или сорок раз за год я сажусь в самолет и пристегиваю ремни в надежде, что пилот не провел ночь перед вылетом, распивая водку и собирая дорожки кокаина с груди какой-нибудь шлюхи. А потом появилась эта история про пилота, который, пока самолет ехал по посадочной полосе, напевал песенку из «Волшебника страны Оз», — это слышал диспетчер. Пилот был под кайфом. Так что все мы доверчивые идиоты в той или иной степени. И, скорее всего, в большинстве случаев у нас просто нет возможности не быть ими.
Хоть я и не воевал, но взрослел во время войны во Вьетнаме, которая серьезно подорвала уровень доверия в обществе, а сразу за ней случился Уотергейт. Особенно меня шокировали истории — пусть и мифологизированные — о «фрэггинге». Недовольные солдаты подкладывали гранаты под койки своим командирам. Когда даже солдаты, последнее прибежище братства, начинают творить такое, время собираться и ехать домой. Война породила два знаменитых высказывания на тему доверия. Одно принадлежит Линдону Б. Джонсону, который ее и начал. «Я не могу никому доверять, пока не держу его яйца в своем кулаке». Автор второго неизвестен, но проблемы перед ним стояли те же, что и перед ЛБД. «То, что ты параноик, не значит, что маленькие ублюдки не следуют за тобой по пятам».
Это очень коварный мир. Поверьте мне на слово.