В понедельник в лондонском Высоком суде наконец завершился перекрестный допрос Бориса Березовского, который пытается доказать, что его бывший деловой партнер Роман Абрамович угрозами и шантажом заставил его в начале 2000-х продать по заниженной цене ряд активов, включая акции ОРТ, «Сибнефти» и «Русала».
Прошедшие полторы недели процесса оказались весьма напряженными, и концу судебного дня в понедельник Березовский уже держался за голову, отвечая в который раз на одни и те же вопросы.
Весь октябрь суд будет слушать показания свидетелей со стороны истца, а 6 октября свежие еще силы адвокатов обрушились именно на Березовского. Когда перекрестный допрос открывал юрист Абрамовича Джонатан Сампшн, процесс в какой-то момент застыл в немой паузе, пытаясь выяснить, являлся ли Березовский на самом деле акционером «Сибнефти». Дело в том, что до 2001 года он утверждал, что акциями компании не владеет, но после того, как якобы продал их по заниженной цене, изменил свое мнение, заявляя, что раньше акции у него были.
Березовский говорит, что тогда он был связан договоренностями со своими партнерами — из-за его политического положения и начинавшегося конфликта с Владимиром Путиным было решено, что он не будет фигурировать ни в каких соглашениях. Однако после продажи акций никакие обязательства его больше не сдерживали, утверждает Березовский. Сампшн тогда обвинил олигарха в «создании двух правд», каждая из которых выгодна в конкретной ситуации.
В понедельник Березовского допрашивал другой юрист, Джонатан Адкин, который выступает в суде от лица семьи компаньона Березовского Бадри Патаркацишвили. Присутствующие на процессе явно взбодрились, потому что последние дни перемалывание одних и тех же тем навевало скуку. Об этом явно свидетельствовало и то, что журналистов на процессе стало появляться в разы меньше, и то, что в кулуарах перестали обсуждать особенности ведения российского бизнеса в 1990-е годы и переключились на сравнение подруг двух олигархов — Елены Горбуновой и Даши Жуковой — и высоты их каблуков.
Адкину для беседы с Березовским хватило двух часов. Он не стал углубляться в историю, а сразу перешел практически к прямым обвинениям истца в даче ложных показаний. Обсуждать российскую историю британскому юристу с российским олигархом действительно сложно — учитывая, что Березовский, как он сам немедленно напомнил, эту историю не учил, а создавал.
Адкина интересовал другой вопрос, к слову, тоже уже поднимавшийся немыслимое количество раз: почему в процессе слияния алюминиевых активов (что в конечном итоге вылилось в создание «Русала») ни одна из сторон не предложила подписать хотя бы одно письменное соглашение, ограничившись устными договоренностями.
В конце 1990-х годов Березовскому были предъявлены обвинения в отмывании денег в рамках дела «Аэрофлота», но — что тоже вызывает большие вопросы у Адкина — это не остановило никого из партнеров Березовского. «На это никто не обратил внимания, все понимали, что обвинения против меня сфабрикованы», — заявил предприниматель. Не остановило это не только российских бизнесменов, но и британцев Дэвида и Самуэля Рубенов, которые в конце 1990-х спешно продавали свой крупный алюминиевый бизнес в России.
Когда дело дошло непосредственно до слияния алюминиевого бизнеса Березовского, Абрамовича и Партаркацишвили с активами Олега Дерипаски, многие ключевые для этого процесса договоренности опять же не имели никакого документального подтверждения. Березовский говорит, что бизнес хотели строить по западной модели, и теперь британский суд решает — велся ли бизнес в новой России «по понятиям» или все же по силе данного слова, как это понимается на Западе.
Как бы там ни было, в понедельник российские «понятия» все же вмешались в процесс. Березовский, извинившись перед судьей, вынужден был отвлечься и снова провести небольшой ликбез по российским реалиям. Если на прошлой неделе они с господином Сампшном обсуждали, что же есть в российском контексте «крыша», то теперь Березовскому пришлось объяснять, что такое «кинуть». «Просто чтобы все точно понимали, что это значит», — пояснил Березовский, посоветовав судье запомнить это слово, поскольку русских в коммерческих судах Лондона судится немало.
«Я построю вам обычную математическую модель. Есть коллективная игра, где все участники связаны каким-то обязательством. Вот когда один нарушает обязательство, коллективность заканчивается. Это называется «кинуть», — пояснил олигарх. Именно это, считает он, с ним сделал Абрамович.
Юрист Адкин не считает Березовского жертвой. Дело слушается в Лондонском суде, поскольку участники «алюминиевого» соглашения на словах договорились, что именно Английское право станет основным для решения возможных споров. Березовский утверждает, что все доверяли этой системе, хотя тонкостей ее никто не знал, но Адкин видит в этом слишком много выгодных для олигарха совпадений. Почему Английское? Знал ли Березовский, что эта система принимает устные соглашения как основу для исков? Был ли он уверен, что дело кончится судом, поскольку позиции его в той же «Сибнефти» были не так однозначны, как он заявляет?
«Господин Березовский, вы помните, о чем вы говорили под присягой?.. Мне кажется, что все показания о том, что вы не знали тонкостей Английского права, вы придумали в ходе этого процесса», — настаивал Адкин.
«Это абсолютно неверно», — если бы кто-то вел лингвистическую статистику, эти слова были бы самыми часто произносимыми Березовским. Суд продолжается.