Связанные с общественностью: Лариса Зелькова

Лариса Зелькова

заместитель гендиректора компании «Интеррос» по социальной политике и связям с общественность

Ваше журналистское прошлое помогает вам ?

Л. З. Помогает, потому что я понимаю, о чем думает человек, когда он должен писать текст. Когда я начинала как журналист, было другое время, не было интернета, приходилось тратить больше усилий на добывание информации. Сейчас все иначе. Есть неквалифицированные журналисты, а есть те, кто не прикладывает голову к тому, что делает. И таких очень просто использовать.

То есть для вас это неплохо?

Л. З. Нет, это плохо, потому что это «использование» всем становится заметно.

Кто вам объяснял азы профессии, когда в середине 1990-х вы пришли из журналистики в Онэксимбанк?

Л. З. В 1995 году никто не понимал, чем является общественное мнение, как это работает. Мы все вместе до конца поняли всю важность общественных связей только после того, как вместе с Потаниным сходили поработать в правительство. Мы недолго там пробыли и вернулись в бизнес, но долго еще потом пожинали плоды своего невнимания к некоторым вопросам. Оказалось, например, что мы очень мало объясняли, что именно движет Потаниным, зачем он идет в правительство, кто и с какой целью его туда позвал. Ведь Потанина тогда пригласили в правительство именно как бизнесмена. Чтобы он свой опыт ведения бизнеса мог использовать при подготовке законопроектов, направленных на развитие предпринимательства. Но мы это недостаточно разъясняли, и сегодня многие думают, что Потанин стал бизнесменом именно потому, что поработал в правительстве. То есть с ног на голову.

Вы считаете это своим профессиональным провалом? 

Л. З. Не столько провал, сколько первый большой опыт, пусть и негативный. Опыт этот говорит о том, что информационное пространство не терпит пустоты, и если ты сам о чем-то умалчиваешь, то за тебя все расскажут другие.

И последствия этого ты будешь расхлебывать всю жизнь.

А вас в тот момент не смутила необходимость идти в правительство?

Л. З. Ну что вы! Мне было 27 лет, а я шла работать пресс-секретарем и личным помощником вице-премьера. Конечно, опыта к тому моменту было маловато и не все получалось, но сама по себе работа в правительстве — пусть и недолгая — стала для меня хорошей школой... К слову, атмосфера в правительстве в 1996 году мало чем напоминала то, с чем мне приходилось работать в банке. В правительстве даже не было еще электронной почты. Там были бумажные архивы, тонны документов, которые по субботам сотрудник аппарата ввозил в кабинет Потанина на специальной тележке! Чтобы копию документов сделать, нужно было приходить и записывать, какие документы ты будешь ксерокопировать. Словом, процесс полностью затмевал собой цель...

И с какими ощущениями сам Потанин потом уходил из правительства?

Л. З. Если вы помните, то как раз в те годы Сергей Доренко вел программу «Время». Так вот, однажды Доренко показал сюжет о поездке Потанина в Кемерово. Там было очень холодно. И Потанин надел лыжную шапочку «петушок», такая у него была с собой, ну не было у него ондатровой. Он вышел из самолета в «петушке», а там его встречает при полном параде губернатор. И вот тогда Доренко изошел ядом на эту тему. Кто уж там будет вспоминать, а зачем, собственно, Потанин приехал в Кемерово.

А в Кемерово, напомню, Потанин приезжал, поскольку как вице-премьер занимался решением проблемы шахтеров. И это была одна из тех проблем, которые Потанину удалось решить за его недолгие 7 месяцев в правительстве. В те годы шахтеры бастовали — повсюду были волнения. И Потанин, который был представителем России в Мировом банке, выбил деньги на закрытие убыточных шахт, переобучение шахтеров, перевоз семей в другие регионы. Так закончились забастовки. Наверное, у Доренко тогда не было задачи «гнобить» Потанина именно за шапочку, но генеральная линия «мочить» его, конечно, была. Поймите, в правительстве он был 35-летним «чужаком» и не защищал ничьи интересы, ни одной группировки. И действовал так, как считал правильным, наивно полагая, что ему это сойдет с рук.

Теперь Потанин действует как-то иначе? 

Л. З. Я бы сказала, он действует увереннее и мудрее. Все-таки прошло немало лет, «Интерросу» уже третий десяток, так что жизнь многому научила. Главный вывод этих лет можно сформулировать довольно просто: нельзя построить успешный бизнес, не развивая ту среду, в которой он находится.

Это вы про Благотворительный фонд Потанина, который возглавляете?

Л. З. Не только. Это я про подход в целом. Мне всегда было приятно работать с Потаниным, поскольку он, что называется, не только про деньги. Один из первых частных благотворительных фондов — Потанина, его дочь и сын — чемпионы мира по аквабайку. Он первый русский, который присоединился к Клятве дарения... В команде Потанина всегда интересно. Полтора года назад он пригласил поработать над кадровой и социальной политикой «Норильского никеля». Пришлось погрузиться в совершенно новую сферу.

Каким для вас стало расставание Прохорова с Потаниным?

Л. З. В Онэксимбанке у Прохорова с Потаниным были сообщающиеся кабинеты. Но после 1998 года каждый из них уже занимался развитием разных бизнесов. Интересно, что Прохоров, пока был партнером Потанина, был очень закрытым, не хотел никакой публичности. Вообще если анализировать историю нашей компании, то вспоминается поговорка: за одного битого двух небитых дают. Мы относимся к категории битых. Если вспомнить 20-летнюю историю «Интерроса», то таких спокойных лет, чтобы можно было просто сидеть, читать газетки по утрам да рыться в интернете, было по пальцам одной руки посчитать. Все остальное время — это бесконечное доказывание себе и окружающим, что ты имеешь право на этот актив, на этот бизнес, на то, чтобы к тебе относились по-человечески...

А нынешний, 2014 год вы отнесете к тем, что по пальцам одной руки, или это тяжелый год?

Л. З. 2014–й — хороший год. Почти что мирный. Но главное, это год Олимпиады. Она стала для Потанина и для всех нас непростым испытанием. Хочется верить ­— мы прошли его вполне достойно.

Какое впечатление на вас лично произвел Потанин, когда вы познакомились с ним?

Л. З. Мы познакомились с Потаниным в Женеве, где в 1995 году он готовился к пресс-конференции. Так вот он меня тогда удивил двумя вещами: во-первых, он потрясающе внятно излагал свои мысли, был очень точен в формулировках и не заучивал специально текста (у него в голове вообще не бывает путаницы). И второе, что меня потрясло, — это то, как он говорит по-французски. Блестяще.

Свойственна ли ему открытость?

Л. З. Я сама не сторонник позиции «давай всем обо всем расскажем!». Этот нездоровый эксгибиционизм никому не нужен. Но если ты купил «Норильский никель», ты обязан рассказать, что ты собираешься с ним делать, что будет с людьми, которые там работают. Потанин выходит к медиа, когда есть о чем сказать. Не просто потрепаться и кофе попить.

Во время бизнес-конфликта Дерипаски и Потанина какими были ваши отношения с пресс-службой противника? Вы проецировали конфликт компаний на ваше личное отношение к пресс-секретарю Дерипаски Вере Курочкиной?

Л. З. Ну я же одна. У меня нет отдельной части себя, которая про работу, и отдельной, которая про личное. Если бы у нас на тот момент с Верой была дружба, то я не знаю, что бы я с этим делала... Но, к счастью, наши отношения были абсолютно формальные.

История с разводом Потанина доставила вам, как человеку, который ведает его отношениями с внешним миром, какие-то неприятности? Или вы ее сами «слили» в таком виде, чтобы закрыть тему?

Л. З. Увы, никогда ничего нельзя «слить» миру в том виде, в котором ты задумал. Я вам так скажу: если бы у меня был выбор, выносить эту историю в публичное пространство или не выносить, то я бы, конечно, предпочла не выносить. Но у меня нет такого выбора. В случае с личными обстоятельствами нужно просто подкидывать поменьше дров в костер.

Как Потанина называют в компании за глаза?

Л. З. ПВО))

Двадцать лет вы работаете у ПВО. Что вы успели за это время в личном смысле?

Л. З. Почти все, что мне было важно, успела. У меня двое замечательных детей — сын и дочь, любимый муж. За эти два десятилетия работы с Потаниным я стала мудрее, научилась ценить отношения. Конечно, времени на семью иногда очень не хватает, мне хотелось бы сместить баланс в  эту сторону. И если работа будет угрожать моему семейному миру, то я сделаю выбор в его пользу.

Вы остаетесь жестким руководителем и дома?

Л. З. Я пытаюсь прибить в себе начальницу, как только выхожу с работы. У меня есть метод: нужно по дороге из офиса заехать в магазин и купить продукты. Звонок домой с вопросом «А что нам надо?» замечательно переключает.

Можно о женском? Вот сегодня вы в цветастом платье — совсем не похоже на деловой дресс-код...

Л. З. Послушайте, имейте совесть — лето на дворе. А если серьезно, то у нас понятие дресс-кода регулируется не регламентами, а собственным чувством меры. Я, например, в цветастом платье быть в офисе готова, а вот на заседание правления, наверное, в нем не пойду. Кстати, хорошей тренировкой в этом смысле для меня стало участие вместе с Потаниным в телепроекте «Кандидат» на ТНТ. Интересный был проект.

Простите, а зачем Потанину это было нужно? Не ради славы же.

Л. З. Потанин захотел рассказать, как делать бизнес, как принимать решения, что важно, что делает бизнес успешным. Сложилось все случайно, но идея ему понравилась.

Как вы оцениваете результаты проекта?

Л. З. Я поняла, что я очень телегенична.

Интервью: Анна Монгайт, телеканал «Дождь»