Келли Меримен: «Никаких смартфонов за обеденным столом и в спальне»
Келли Меримен — одна из самых известных менеджеров мировой индустрии сервисов по онлайн-видео. Семь лет, работая в Netflix, она договаривалась с правообладателями об условиях стриминга популярных сериалов (например, именно благодаря ей на Netflix появились хиты Orange is new black и House of cards). Зимой 2015 года Меримен заняла должность вице-президента YouTube в составе Google, где под ее руководством был запущен YouTube Red и детский YouTube, а блогеры попробовали работать с виртуальной реальностью. Forbes Women воспользовался визитом Келли в Москву, чтобы обсудить, как новые технологии меняют видеоплатформы и каково отношение к женщинам внутри технологических компаний в Кремниевой долине и по всему миру.
— Каково было переходить из Netflix в YouTube, так тесно конкурирующих друг с другом?
— Честно говоря, для меня стало большой удачей получить шанс работать в таких потрясающих компаниях, как Netflix и Google. Карьера в каждой из них по-своему интересна и важна. Netflix оказался для меня первым серьезным местом работы, здесь я набила много шишек, нужно было многому учиться, причем как можно быстрее. Потом сложилось так, что Роберт Кинcл, который привел когда-то меня в Netflix, перешел в YouTube и снова позвал меня в свою команду. Когда по телефону я услышала от Роберта осторожное: «Не хочешь ли присоединиться к нам?», в моей голове, как и у любого другого человека в подобном положении, пронесся вихрь мыслей — правильное ли время раздумывать о смене работы? Готова ли я к новым задачам? Справлюсь ли я с обязанностями в новой роли? Конечно, я взяла паузу на обдумывание. Я должна была выбирать между одной хорошей ситуацией «здесь и сейчас» и новой не менее хорошей, но гипотетической. Это был сложный выбор.
Меня вдохновила идея снова работать с прежним руководителем. Другим важным аргументом за переход было то, что мне хотелось попробовать себя в развитии видеосервиса, который зарабатывает в основном не за счет формирования базы платных подписчиков, а на рекламе. Для меня было важно побольше узнать об этом рынке изнутри. И есть еще одна причина: работая в Netflix, я всегда ценила его международный охват, но на момент предложения от Роберта сервис еще не начал глобальную экспансию. А мне хотелось узнать как можно больше, как люди в разных уголках земного шара создают и потребляют видеоконтент, о локальной специфике видеосервисов. В конце концов я решилась на смену позиции. Масштабы охвата YouTube меня до сих пор завораживают: охват аудитории — почти треть всех пользователей интернета, люди смотрят YouTube в 88 странах на 76 языках.
— До этого момента вы были активным пользователем YouTube?
— Конечно. Я всегда обожала, скажем, TED Talks. Помимо этого, так как мой муж всегда убеждал меня, что он в доме главный, я иногда позволяла себе не браться за тяжелую работу и уделять немного времени домашним делам.
И конечно, я часто заходила на YouTube за музыкой. Мне всегда нравилось, что можно просто «плыть» по выбираемым сервисом композициям: начать слушать одну, затем несколько секунд ожидания следующей — и снова аккорды и мелодии. Мы с мужем до сих пор частенько по субботам наслаждаемся таким «серфингом»: можем, еще валяясь в постели или за завтраком, включить джаз и полностью довериться сервису.
— Теперь вы, очевидно, более продвинутый пользователь. Что-то изменилось?
— Например, я стала взахлеб смотреть Unbox Therapy — канал с описанием, как рождаются самые разные продукты, окружающие нас в повседневной жизни. Еще вместе с мужем (а мы проводим отпуска в пеших походах) мы смотрим Salomon Running — истории бегунов и походников, как их среда влияет на их привычки и личность.
— В Netflix вы в основном занимались переговорами с правообладателям, а в YouTube стали менеджером более широкого профиля. Было сложно перестроиться?
— Я пришла в YouTube в январе 2015 года, и адаптироваться мне было не так трудно. Я уже знала индустрию и специфику международной аудитории, а мой новый руководитель уже был когда-то моим начальником. Так что переход дался легко. Первые месяцы ушли на то, чтобы узнать всех получше, на выстраивание отношений с командой. Нужно было встать на ту же ступеньку, что и все в компании, в понимании стратегии развития сервиса, в том, куда мы движемся.
— Какие вызовы вы видели перед собой как глава подразделения?
— Главный вызов был и остается — вывести на рынок сервис подписки YouTube Red (до этого был бесплатным для пользователей и зарабатывал на рекламе), объяснить аудитории преимущества программируемого самим пользователем расписания.
По нашей статистике, взрослые предпочитают видеоплатформы в 30% чаще, чем телепрограммы, среди молодежи этот показатель еще выше — более чем в два раза. Другой важный показатель – зарегистрированный на YouTube пользователь каждый раз тратит все больше времени на просмотр. Причем даже с мобильных устройств (на них приходится, к слову, уже 60% просмотров). Средняя длина сессии с мобильных девайсов, если не брать в расчет планшеты, превышает 40 минут. Видя, что пользователи хотят сами управлять - что именно, когда именно и с каких экранов смотреть, мы сделали ставку на YouTube Red. Вначале сервис для платной базы видео, без рекламы запустился в США, потом в течение нескольких месяцев он стал доступен в Австралии и Мексике. Это было время очень увлеченной работы. Хотя честно скажу, за развитие бренда YouTube Red, за взаимодействие с аудиторией отвечали старшие коллеги, а я на первых порах больше занималась подбором контента.
— И как вы оцениваете результаты развития YouTube Red?
— Сейчас мы на самом раннем этапе, поэтому не раскрываем показатели по подписчикам и по их активности. Но могу сказать, что мы очень довольны динамикой развития. Особенно радует, что подписчики активно смотрят YouTube Originals (в составе Red) — наши собственные программы, которые действительно смогли составить конкуренцию ТВ-шоу. База подписчиков росла во многом благодаря им. До конца года мы рассчитываем представить суммарно как минимум 20 собственных проектов, в течение следующего года их должно быть еще больше, чем в текущем.
— То, что в YouTube Red нет рекламы, в целом доказывает, что ее обычно пропускают и недолюбливают?
— В целом в интернете этот показатель составляет 44%. Но мы очень много размышляем над тем, как сделать рекламу в бесплатных видео ненавязчивой и нераздражающей. Так, только 7% рекламных видео, загруженных на YouTube, ни разу не были досмотрены до конца.
— Говоря о рекламной монетизации YouTube, каковы были стратегические задачи в отношении видеоблогеров и корпоративных каналов?
— Сейчас у нас 3000 каналов брендов, число размещенных ими видео за год выросло почти на 40%, а суммарная база подписчиков — на 42%. А запуск YouTube Red как раз был важен в том числе с точки зрения новых инструментов для видеоблогеров. Раньше у создателей контента главным источником доходов была реклама. Число каналов видеоблогеров, которые хотят зарабатывать, и профессиональных дистрибьюторов контента растет в среднем в шесть раз в год. За последние три года их суммарная выручка выросла, опять же в среднем, на 50%. Сейчас у нас 8000 партнеров с Content ID (издатели и дистрибьюторы контента, киностудии, лейблы), которым за семь прошлых лет мы выплатили около $2 млрд. Со стартом YouTube Red у производителей контента (мы называем их креаторами) появилась еще одна возможность зарабатывать — они получают часть дохода от продажи подписок.
— Кстати, кому принадлежит самый популярный канал на YouTube?
— Он называется PewDiePie и принадлежит шведскому геймеру. Ему удалось собрать почти 50 млн регулярных подписчиков. Раньше мне было довольно сложно погрузиться в образ жизни видеоблогеров. А потом произошел случай, который помог мне лучше почувствовать себя с ними на одной волне. В октябре мой муж выпускал книгу и решил, что к старту продаж нужно снять видео. И вот как-то в 6 утра я проснулась от того, что мой муж со своим другом бегали во дворе за дроном, который снимал панораму нашего дома. После этого почти день ушел на монтаж видео и подбор музыки. Надо сказать, что все это было довольно увлекательно, а видео на YouTube действительно помогло мужу представить себя читателям.
— На YouTube много детского контента, а недавно вы объявили о запуске YouTube детям. Вам лично близка эта тема?
— У нас нет детей, с нами живет большая и немного сумасшедшая собака. Но в целом для меня лично очень важно, чтобы контент в интернете становился все более дружественным семейной аудитории и детям. По статистике нашего исследования в России, 70% родителей здесь хотели бы видеть в интернете такой контент и хотели бы, чтобы его поиск был проще. Но я вижу, что такой запрос есть по всему миру. Например, в США YouTube Kids установили 10 млн человек.
— С вашим приходом в YouTube сервис стал все больше работать с виртуальной реальностью.
— Все верно, мы приглашаем блогеров в наши офисы, чтобы они могли экспериментировать со шлемами виртуальной реальности, с Google Cardboard. Пока они только осваивают эти технологии. На YouTube, когда я присоединилась к команде, уже были 360+ видео и 3D видео, но VR, конечно, наложит на видеоплатформы намного больший отпечаток. Думаю, для VR потребуется полностью новая среда — свои устройства, своя платформа, свои видеоплееры, по-своему уникальный тип контента. В последние десятилетия мы наблюдали очень быстрое проникновение технологий в сферу онлайн-видео, но как бы много их ни было, все же они были в основном вокруг дистрибуции контента. А VR меняет сам контент, делает подачу историй несопоставимо ярче. То, как VR меняет саму природу сторителлинга, меня очень сильно вдохновляет и даже немного пугает.
— Помните свои ощущения при первом погружении в VR?
— Конечно. Это было в офисе Google в Маунтин-Вью, я надела шлем HTC Vive и контролеры на пальцы — и мне дали попробовать рисовать в приложении Tilt Brush. Фактически ты попадаешь в мир, где вокруг тебя единый холст и ты, просто проводя руками, можешь делать мазки, гуляя «внутри» картины. Это было потрясающе. Я большой поклонник Джексона Поллока, на какой-то миг я почувствовала себя наравне с ним — или по крайней мере его подмастерьем.
— Какие другие новшества меняют отрасль онлайн-видео?
— Переход аудитории на мобильные девайсы все еще остается важным трендом. За последнее десятилетие люди на Земле стали смотреть видео в интернете на два часа больше. Думаю, наполовину такой рост связан именно с тем, что смартфон или планшет обычно всегда в кармане или в сумке, наполовину — с тем, что видео теперь доставляется по запросу и на эту модель вынуждены переходить не только новые игроки, но и крупные вещатели. Я уверена, что в ближайшие годы мы увидим волну новых сервисов по доставке видео по запросу в конкретное время, по конкретной теме и в конкретном жанре. Скорее всего, сам контент будет бесплатным, но его будет окружать все больше платных опций. В конечном счете каждый будет смотреть только то, что любит, а не то, что ему навязывает производитель или поставщик контента извне.
— Когда граница между работой и личным временем так размыта, как у вас, что для вас хороший способ посвятить время себе?
— Я часто ловлю себя на мысли — смотрю ли я вот это видео потому, что мне самой нравится, или потому, что этого требуют рабочие обязанности? Разделять это подчас сложно. У меня есть простые правила для того, чтобы работа не поглощала все мое время. Во-первых, никаких смартфонов за обеденным столом и в спальне перед сном. Я, например, завожу обычный будильник, потому что будильник на телефоне — это риск застрять в рабочей переписке допоздна, уже в постели. Во-вторых, нужно в целом отказаться от принципа «я на связи 24 на 7».
Когда ты поощряешь такую культуру уважения к личному времени в компании, по цепочке все больше людей чувствуют себя увереннее, оставляя непрочитанным письмо в почте в субботу вечером до утра понедельника. Я верю, что такой подход должен создаваться руководителями и распространяться сверху вниз. Мне повезло, что мои взгляды с Сьюзен Войжитски (исполнительный директор YouTube) схожи, потому что она делает ровно так же.
— Насколько сложно женщинам в технологическом бизнесе и в компаниях в Кремниевой долине? Многие корпорации начинают специальные программы гендерной диверсификации, значит, проблемы все еще есть?
— Может быть, мне просто везло, но на протяжении всей карьеры я не сталкивалась ни с одним случаем, когда в коллективе и в обсуждении бизнес-партнерств ко мне относились бы иначе только из-за того, что я женщина. Мне часто приходится бывать на презентациях или вечеринках или сидеть за столом переговоров, когда из десяти человек в комнате только одна-две женщины. Обычно я и не задумываюсь, что из-за того, что женщины в меньшинстве, что-то может пойти не так. Ты просто представляешься, можешь поговорить немного с каждым о семье и хобби. Это помогает перейти от отношений «деловой партнер-деловой партнер» к отношениям «человек-человек». Все больше в деловых кругах становится ценным видеть людей за названиями должностей, и, думаю, на этом пути мы все лучше справляемся с проблемой неравенства мужчин и женщин в бизнесе.