Внутренний резерв

Когда в начале прошлого года Виктор Вексельберг и его партнеры учреждали фонд прямых инвестиций «Ренова-Капитал» с объемом финансирования $500 млн, они уже знали, кому доверят управление этим фондом. Акционеры хотели «диверсифицироваться в несырьевые отрасли», а Олег Царьков, который тогда как раз покинул «Тройку Диалог», был удивительно последователен в своем желании инвестировать не только в сырьевые компании.

В мае 1995 года газета The Wall Street Journal Europe, рассказывая о 28-летнем директоре-вундеркинде трейдерской компании «Грант», писала, что Царьков «бежит против стада»: в то время как все в России покупают сырьевые и энергетические активы, он предпочитает «прибыльные, хорошо управляемые компании, такие как [шоколадная фабрика] «Красный Октябрь». За десять лет мало что изменилось в его рыночной философии — Царьков по-прежнему намерен покупать хорошо управляемые компании, работающие на удовлетворение внутреннего спроса.

Поисками перспективных отраслей в России сегодня занято немало фондов прямых инвестиций, и большинство управляющих жалуются: хороших инвестиционных идей крайне мало, а конкуренция — огромная. Получается, что не компании конкурируют за деньги фондов, а фонды — за возможность вложиться в быстрорастущие российские компании. Царькову тоже не приходится сидеть и ждать, пока красивый проект сам придет к нему. У него есть свой способ отбора хороших проектов. Чтобы понравиться управляющему «Реновы-Капитал», проект должен обладать как минимум тремя качествами: во-первых, хорошей историей, во-вторых, сформировавшейся командой менеджеров и, наконец, высокими темпами роста в отрасли, которая сама быстро растет (или будет расти).

«Мы смотрим на компании в быстрорастущих отраслях, где рынок еще не сформировался, но общее развитие экономики и мировой опыт показывают, что эти отрасли станут значительными», — резюмирует Царьков. Важно еще и то, как компания пережила кризис 1998 года: «В этот период сильно поменялась в лучшую сторону культура предпринимательства в России, и то, как компания сумела перестроиться и адаптироваться, свидетельствует о качестве ее менеджмента». Обладатель степени MBA британского University of Reading, Царьков не верит в универсальный менеджмент. По этой причине его интересуют только сложившиеся менеджерские команды.

Впрочем, итог всех исследований, тестов и отборов все равно определяет человеческий фактор. Царьков полагает, что речь идет о личной вере: «Покупая долю в компании, ты в конечном счете все равно отвечаешь на вопрос, веришь или не веришь в то, что: а) эта индустрия будет расти быстрее, чем экономика; б) эта компания способна стать на рынке номером один или два».

В борьбе за инвестиционные жемчужины фонд Царькова обладает двумя несомненными конкурентными преимуществами. Во-первых, фонд под его управлением — кэптивный, то есть собранный из взносов небольшой группы партнеров и действующий в рамках «олигархического» холдинга. В отличие от фондов, которые привлекают капиталы с рынка, «Ренова-Капитал» не обязан иметь жестко заявленную инвестиционную стратегию. Это позволяет сохранять гибкость в выборе компаний для покупки. Во-вторых, фонд под управлением Царькова выступает в категории тяжеловесов, а таких в России мало — пока крупнее только американский фонд CIPEF III ($600 млн). Средний размер инвестиций, который интересует «Ренову-Капитал», — около $60 млн. Основная же конкуренция между фондами идет за проекты до $10 млн.

Тяжелая поступь не предполагает быстрых движений. За первые десять месяцев работы фонд сделал фактически одно приобретение (не считая доставшихся от материнской «Реновы» 12% акций ВСМПО, производителя титана) — купил близкий к контрольному пакет акций питерской фармацевтической компании «Натур-Продукт» (по оценкам, за $20–25 млн). Компания производит пищевые добавки на европейских фармацевтических фабриках и продает их под своим брэндом в России и СНГ. «Натур-Продукт» действует на весьма неразвитом по сравнению с Европой рынке. Компания растет в среднем на 30% в год. Ожидаемая выручка по итогам 2004 года — $95 млн.

Исходя из своей системы анализа, Олег может с большой определенностью сказать, во что он не верит и чего покупать не будет: фонд не будет покупать доли в коммунальных и электроэнергетических предприятиях («много политики»), в ресторанном бизнесе («слишком завязан на личность владельца») и недвижимость («недостаточно экспертизы»).

Во что же верит Царьков? Пока привлекательными среди прочего ему кажутся складская и транспортная логистика, рынок мороженого и сети федеральных аптек. «Развитие потребительского сектора и сетей супермаркетов в России создает предпосылки для развития крупных логистических компаний, но их нет. Спрос на склады огромный, и не только в Москве, — резюмирует Олег Царьков. — Если один из лидеров рынка мороженого будет готов к росту через поглощение, мы можем профинансировать такую компанию. А что касается аптек, то крупная федеральная сеть будет интересна многим стратегическим инвесторам».