Генеральная прокуратура праздновала в начале лета победу. 31 мая Мещанский суд дал Ходорковскому с Лебедевым по 9 лет, то есть почти столько, сколько требовали прокуроры. А в середине июня прокуратура сообщила о раскрытии одного из самых циничных преступлений прошлого года — убийства нашего коллеги, первого главного редактора журнала Forbes Павла Хлебникова. По версии следствия, убийство заказал бывший чеченский полевой командир Хож-Ахмед Нухаев, о котором Павел пару лет назад написал книгу «Разговор с варваром» — серию интервью о войне, бандитах, исламе с комментариями автора и неназванного сотрудника РУБОПа. Следствие уверено, что Нухаеву книга не понравилась и что он решил отомстить Павлу. Предполагаемые исполнители убийства были задержаны. Самого Нухаева прокуратура объявила в розыск.
Итак, два громких дела, два громких результата. Никто не сопоставлял их друг с другом. Однако сравнить следует.
Разговоры о «деле ЮКОСа» обычно сводятся к тому, является ли оно политически ангажированным. Наказали Ходорковского за то, что он не платил налоги, или — раз уж их все не платили — все-таки за то, что он противостоял Кремлю? За рамками остается другой вопрос: а вправе ли вообще нынешние правоохранительные и судебные органы выносить столь суровые приговоры по экономическим делам? Я не подвергаю сомнению правомочность самой системы и не спорю с законом — Уголовный кодекс действительно предусматривает весьма суровые наказания за преступления в сфере экономики. Я говорю о другом: насколько квалифицированы судьи и прокуроры, чтобы с легкостью распутывать схемы перекрестных владений акциями, вексельных операций и взаимозачетов и выносить столь чувствительные для всей экономики решения. В медицине хирурга не допустят до сложной операции на сердце, пока он в течение многих лет не отточит свое мастерство на банальном аппендиците. Достаточно ли практики в раскрытии экономических правонарушений у прокуроров и судей? К сожалению, нет. Опыт борьбы с преступлениями, совершенными не лавочниками, бандитами и уличными мошенниками, а владельцами крупных компаний и их топ-менеджерами (в Америке таких правонарушителей называют white collar criminals, «преступники — белые воротнички»), слишком мал.
С убийствами ситуация другая — тут у правоохранительных органов есть многолетний опыт, накопленный еще с советских времен. Мало что изменилось — те же мотивы, те же орудия преступлений, те же методы сбора оперативной информации, возможно, даже более совершенные.
Вину людей, проходящих по делу Павла, еще должен установить суд. Еще должны быть предъявлены неопровержимые доказательства. Но если сравнивать два дела, то по причинам, описанным выше, больше верится в материалы расследования убийства нашего коллеги, чем в обвинения, вынесенные в отношении совладельцев ЮКОСа.