Google намерен овладеть всей информацией мира. Шаг за шагом, потихоньку — небольшой проект здесь, небольшой проект там
Эрику Шмидту, ставшему в 2001 году генеральным директором Google, не потребовалось много времени, чтобы понять, что он оказался в компании совершенно нового типа. Десяток менеджеров (в то время в Google было всего 180 сотрудников) два часа ожесточенно обсуждали, стоит ли показывать рекламу при выдаче результатов интернет-поиска. Каждый из спорящих имел в запасе огромное количество аргументов...
И тем не менее решение, выводящее Google на путь стремительного роста, было принято практически единогласно. Шмидт понял, что в этой компании любят докапываться до сути и готовы легко пожертвовать корпоративной иерархией ради горизонтального, «сетевого» взаимодействия, при котором выигрывает тот, чьи аргументы сильнее.
«Это было чрезвычайно важное обсуждение. Сетевая модель — это всегда обсуждение», — говорит Шмидт, талантливый инженер, успевший поработать в знаменитом исследовательском центре Xerox в Пало-Альто, затем возглавлявший стратегическое планирование в Sun Microsystems, а в Google перешедший с поста генерального директора Novell.
Cегодня Google в год получает выручку в $6 млрд. Здесь трудятся 5000 тщательно подобранных работников. И Шмидт, и другие источники Forbes предполагают, что найденной ими стратегии развития компании суждено изменить мир. С их точки зрения, Google никогда не поступает «как все». Ведь большинство фирм по сей день заняты усовершенствованием и развитием модели, разработанной еще Рокфеллером и Фордом. А основатели Google Ларри Пейдж и Сергей Брин, дети эпохи интернета, построили производство, где вместо конвейера с рабочими действуют подвижные и быстрые интеллектуалы, не имеющие постоянных ролей.
В Google гордятся тем, что на работу в компанию попадают лишь «настоящие бриллианты» (и, добавляют злопыхатели, самодовольные нахалы). При этом здесь свято верят в то, что ум хорошо, а два лучше, и стараются делиться корпоративной информацией с максимально возможным числом сотрудников, поощряя самые широкие дискуссии — лишь бы это были дискуссии единомышленников. Одобряется высказывание рождающихся в этих спорах любых — самых сырых и скороспелых — идей: потом увидим, что из этого получится.
В созданной Брином и Пейджем корпорации основная масса крупных проектов разрабатывается небольшими, нацеленными на одну-единственную задачу командами, мгновенно включающимися в проблему и через несколько недель без всякого сожаления переходящими к следующей. «По их мнению, действующими одновременно маленькими рабочими группами может быть достигнут наибольший прогресс, — рассказывает Шмидт. — Наша сверхзадача — собрать всю имеющуюся в мире информацию и сделать ее доступной каждому. В этом суть».
Здесь одновременно идет работа над сотнями проектов. Большинство команд выпускает новую программу за шесть недель или быстрее, и уже через несколько часов после выкладывания продукта в Сеть можно наблюдать за реакцией пользователей. С 82 млн посетителей, делающими ежемесячно 2,3 млрд запросов, Google может позволить себе испытывать новый интерфейс или еще какую-нибудь штуку лишь на десятой доле процента своих пользователей и все равно получать репрезентативный отклик, позволяющий за считаные недели решить судьбу нововведения.
Одна успешная попытка из десяти — это хорошо; одна из пяти — это великолепно. Все участники провалившегося начинания переходят на новый не терпящий отлагательства объект. «Если проект удался, то его так или иначе дорабатывают, — говорит Шмидт. — Если нет — бросают».
Обычно в состав рабочей группы, полностью ведущей разработку проекта от начала до конца (от первых набросков до, если необходимо, специального научного исследования), входит шесть человек. Orkut — сетевое сообщество, объединившее несколько миллионов пользователей (по преимуществу из Бразилии и Ирана), поддерживается тремя штатными сотрудниками. В октябре поступили сообщения, что Google вместе с кабельным оператором Comcast собираются сделать внушительные инвестиции в веб-бизнес America Online и тем сорвать планы Microsoft, также положившей глаз на AOL. Это не сделалось известным ранее, вероятно, потому, что в переговорах принимали участие лишь несколько гугловцев.
В Google поклоняются одному божеству: информации. «Чем больше сведений вы собрали, чем больше вы знаете, тем вернее принимаемое вами решение», — не устают повторять здешние проповедники. В этой компании никогда не полагаются на «шестое чувство» — столь важное для Барри Дилера, главы InterActive Corp., которому принадлежит интернет-поисковик Ask Jeeves, или для возглавляющего Yahoo Терри Семела. «Различия во мнениях умных людей часто объясняются лишь различиями в их осведомленности, — говорит Марисса Майер, директор по потребительским веб-продуктам, бывшая в числе первых двадцати человек, принятых на работу в Google. — В некоторых случаях вам не позволят сказать «я думаю...» вместо «собранные факты позволяют предположить...»
Каждый сотрудник Google в понедельник начинает работу коротенькой записочкой с описанием своих занятий на предыдущей неделе. Эти микроотчеты вывешивают на всеобщее обозрение в локальной сети корпорации. Идеи новых продуктов циркулируют между тысячами инженеров компании с помощью «листа рассылки идей», в архиве которого скопились уже тысячи электронных писем — иногда с просьбой принять участие в мозговом штурме, иногда с обращением к родственным душам, приглашающим влиться в команду, которая работает над проектом автора письма. Так появилось на свет множество продуктов: от новаторской почтовой службы Gmail до спорной попытки оцифровать тысячи книг.
Кофе и чувство локтя — вот что питает все эти начинания. В штаб-квартире компании (Маунтин-Вью, Калифорния) кофейные автоматы имеют таблички «Обычный» и «Крепкий». Отдельные кабинеты есть только у нескольких десятков высших руководителей. Даже Кай-Фу Ли, один из топ-менеджеров, чей переход в Google из Microsoft сопровождался громким судебным процессом, затеянным его бывшими работодателями, делит кабинет с еще двумя коллегами.
Ключевое правило гласит: «Ни одна идея не может быть названа идиотской». (И это притом, что немало предложений выглядят довольно дико. Так, недавнее объявление в офисе приглашало обсудить план сооружения лифта длиной более 300 км, направленного прямехонько в космос.)
Этот ориентированный на идеи и‑информацию подход позволяет Google иметь меньше менеджеров — одного на‑двадцать рядовых сотрудников при среднем по отрасли соотношении 1 к 7. «Раньше было 1 к 40, — рассказывает Марисса Майер. — Каждый менеджер имел 180 человек в непосредственном подчинении». Другое его преимущество — сотрудники крепче привязаны к компании, что может сыграть свою роль, если акции Google, взлетевшие с $85 в момент размещения на рынке в августе 2004 года до нынешних $340, вдруг упадут. «Во время спада сотрудники должны обязательно чувствовать, что им полностью доверяют. Страх и подозрительность появляются там, где скрывают информацию».
Соискатель места в компании начинает со знаменитых — и до смешного трудных — гугловских экзаменов. (Пример: «Найдите первое десятизначное простое число в последовательности цифр числа e».) Далее ему предстоят как минимум восемь интервью. Каждый интервьюер оценивает соискателя по четырехбалльной шкале, где 4 означает: «Я бы принял этого человека на работу и могу объяснить почему», в то время как 3 подразумевает: «В приеме отказываю, но меня, пожалуй, можно переубедить». Восемь «присяжных» гугловцев производят подсчет баллов. В конце года реальные достижения новичка будут сопоставлены с его рейтингом при поступлении. Здесь, кстати, выявлена следующая аномалия: женщины со слабыми вступительными баллами работают лучше, чем круглые «четверочницы».
«С помощью интервью выясняется, конечно, далеко не все», — беспокоится Марисса Майер, которая была неизменной победительницей всех внутрикорпоративных дискуссий. Шмидт именно ее считает изобретателем «стиля Google». Ее быстрая пулеметная речь едва поспевает за еще более быстрым умом. «Нам требуются универсальные специалисты. Многие проекты и компании добиваются роста, практически не занимаясь инновациями, — они просто увеличивают штат. Нам же нужно реализовывать проекты».
На вновь принятых работников тут же начинают поступать заявки от менеджеров компании. Сотрудников просят уделять 20% своего рабочего времени на что-нибудь, находящееся в сфере их интересов, но не относящееся к основной работе. На круг получается, что на строительство воздушных замков в Google уходит не менее десяти процентов времени.
Некоторые совершенно блистательные кандидаты так и не получают места в Google, если анализ их предыдущей карьеры наводит на мысль, что с ними трудно работать. «Нужно себя сдерживать, чтобы не взять на работу кого-нибудь из них, они ведь так умны! — жалуется вице-президент департамента инженерии Алан Юстас. — Но что поделаешь, такие люди легко могут снизить на 10% КПД каждого члена команды. И очень скоро начинает страдать общая производительность».
Эрик Шмидт не знает, как долго еще все это будет работать. Чем крупнее становится Google, тем труднее проводить полезные дискуссии и принимать быстрые решения. А чем сильнее становится Google (чистая прибыль за третий квартал выросла в семь раз и достигла $380 млн, а оборот почти удвоился и составил $1,58 млрд), тем мощнее и прицельнее огонь критики.
Ассоциация американских издателей начала судебное преследование Google, усмотрев в намерении компании отсканировать содержимое нескольких крупных библиотек грубое посягательство на авторские права. «Они всеми средствами показывают, что неустанно трудятся для нас, несчастных, полагающих, что земля плоская, — возмущается глава Ассоциации и бывший конгрессмен Патриция Шрёдер. — Они весь контент хотят раздавать бесплатно — что ж, флаг им в руки. Посмотрим, что скажет Голливуд, когда они сделают то же самое с кино».
По словам Марка Мейера, знающего Шмидта еще по Калифорнийскому университету (Беркли), а позже работавшего с ним в Пало-Альто, тот спит и видит, что все — буквально все — доверят свою информацию Google. «Он так мне и сказал: хочешь сохранить что-нибудь в тайне, убери это из компьютера. У него абсолютная власть, и противостоять ему будет нелегко».
Шмидт парирует: «Я пришел в свое время в небольшую компанию, где работали неглупые ребята, и мое восприятие Google с тех пор не изменилось. Думаю, нам предстоит лишь слегка подправить восприятие нас миром».