Контекст

Во внутренней политике мы рискуем только потерпеть поражение; внешняя политика
способна свести нас в гроб.

— Джон Фицджералд Кеннеди, 35-й президент США

Мюнхен: что это было?

[В определенном смысле] можно только позавидовать таким странам, как Китай, Индия или, скажем, Казахстан, которые за последние 15 лет добились наибольшего рывка в том числе благодаря своей неконфликтной внешней политике. Россия тоже растет, но ее внешняя политика опережает экономические успехи. Благоприятная сырьевая конъюнктура никак не сказывается на структурных реформах. Из-за комплекса неполноценности, возникшего после распада СССР, мы стремимся заявить о возрождении раньше, чем оно действительно произошло. Да, Владимиру Путину хочется зафиксировать историческую заслугу — возвращение к уровню СССР по роли в мире. Цель благородная, но промежуточная.

— «Ведомости»

Дружба — это не любовь

По правде говоря, если цена за дружбу с США — любить все, что Соединенные Штаты любят, и ненавидеть все, что они ненавидят, это не может вызвать в Москве ничего, кроме раздражения. 1990-е годы, когда Россия относилась к США с неким почтением, давно позади.

 — Юрий Ушаков, посол России в США для Los Angeles Times

Еще раз о семье

Если я скажу, что Лужков никакого участия в деятельности «Интеко» не принимал, это будет неправда, как будет неправда, если я скажу, что за счет Лужкова «Интеко» стала «Интеко». Правда где-то посередине. Конечно, если против вас планируются какие-то недружественные действия, человек сто раз подумает, прежде чем связываться с «Интеко». Это глупо отрицать. Но это же не специально. Я же не виноват, что моя сестра вышла замуж за Лужкова, тем более что «Интеко» была создана задолго до этого. Понимаю, что ответ лукавый, но это факт. Если говорить, что какая-то сверхпомощь была от Лужкова, это тоже будет неправда. Наоборот, мне часто стоило огромных трудов доказать им что-то. Например, с цементным бизнесом. Нужно отметить, что на семейном совете решающее слово было за Юрием Михайловичем [Лужковым] — цементный бизнес надо консолидировать. Но это вовсе не означает, что он денег дал на это. Елена говорила, что это дорого, это никогда не окупится. Когда был куплен первый завод за $90 млн, все дружно хихикали, потом, когда за $75 млн купили Белгородский комбинат, все перестали понимать, что происходит. А вот когда этот бизнес был продан за $800 млн, все поняли, что это было правильное решение. Но это не было какое-то протокольное решение. Люди же в семье обмениваются мнениями.

— Виктор Батурин в интервью «Ведомостям»

Наше одиночество

Второй этап постсоветского размежевания (если считать первым сам распад СССР), очевидно, подходит к концу. Его результат — формирование национальных государств, большая часть которых играет роль буферной зоны между более крупными геополитическими игроками (ЕС и Россией, Россией и Китаем, Россией и Турцией). Этот результат, возможно, следует считать закономерным, но достигнут он был с немалыми издержками. Для России одной из главных таких издержек является ее геополитическое одиночество, которое становится все более явным. Как показывает опыт других бывших империй, потеря колоний не обязательно оборачивается политическим или социально-экономическим кризисом в метрополии, но почти всегда — серьезным кризисом психологическим. Компенсировать эту потерю легче, став частью более крупного наднационального проекта. Великобритания и Франция, лишившись имперского статуса, вновь обрели себя в рамках Евросоюза. Турция и Япония после поражений 1918-го и 1945 годов провели масштабные экономические и политические реформы, сблизившие их с Западом. Россия, однако, пока предпочитает одиночество.

 — Ярослав Шимов в «Газете.ru»

Два первых

Предоставление господину Иванову статуса первого вице-премьера должно полностью уравнять его в глазах избирателей с другим потенциальным преемником — первым вице-премьером Дмитрием Медведевым. По этому поводу высокопоставленный источник в администрации президента РФ, отвечая на вопрос Ъ, является новое назначение Сергея Иванова повышением или понижением, многозначительно заявил: «Это не просто повышение. Это расширение всех горизонтов».

— «Коммерсантъ»