Российские миллиардеры хотят, чтобы их любили такими, какие они есть: "Мы ведь заслужили!"
Обложить всех 70-процентным налогом, а вырученные деньги поделить. Это не Полиграф Полиграфович Шариков придумал. Это — одна из идей лауреата Нобелевской премии по экономике 1978 года Герберта Саймона. В 2000 году, за год до смерти, Саймон писал в журнале Boston Review, что не менее 90% доходов, получаемых в богатых странах, — результат использования «социального капитала». Саймон имеет в виду и наследственное богатство, и связи с людьми того же круга, и знакомства в чиновничьих кругах, и знания, накопленные обществом в целом в виде технологий и институтов. Ученый подсчитал: при плоской 70-процентной шкале подоходного налога в США можно было бы не только финансировать все правительственные программы, но и выплачивать каждому американцу примерно $8000 в год. Причем даже при такой дикой ставке налога доход, оставшийся у людей после отчислений в бюджет, все равно был бы втрое больше, чем они, по мнению Саймона, заработали собственным трудом.
Саймон — серьезный ученый, не какой-нибудь социалист-утопист вроде Шарля Фурье, который, кстати, первым предложил идею «территориального дивиденда» для всех жителей страны — теперь этот дивиденд чаще называют всеобщим базовым доходом, ВБД. К тому же Саймон — не единственный экономист, обратившийся к идеям в духе «взять и поделить». Еще один нобелевский лауреат, Джеймс Тобин, первым подробно разработал теоретическую базу ВБД. И даже такой либерал, как Милтон Фридман, задумывался о похожей схеме: из налоговой базы каждой семьи вычитать сумму базовых доходов всех ее членов. И пусть те, у кого разница положительная, платят в казну, а те, у кого отрицательная, наоборот, получают от государства недостающие до паритета средства.
Уравнительные по сути своей идеи высказывают не только теоретики, но и самый богатый человек в мире — Билл Гейтс, горячий сторонник высоких налогов на наследство. «Мы верим, — писали Гейтс и его жена Мелинда в обращении к партнерам своего гигантского благотворительного фонда, — что каждая жизнь имеет одинаковую ценность, где бы она ни проходила — в богатой стране с высоким уровнем медицинского обслуживания или в нищей, где его почти нет». Билл Гейтс перечислил в свой фонд больше $31 млрд. По данным на начало этого года, его личное состояние достигало $56 млрд. Это значит, что он выделил на благотворительность примерно 36% своих активов и, соответственно, весь доход от них.
Конечно, это не 70% доходов, о которых говорил Саймон. Но все познается в сравнении. Возьмем российского миллиардера Михаила Прохорова. После известного куршевельского скандала с девицами Прохоров заявил «Комсомольской правде», что не делал ничего предосудительного: «Я трачу на отдых исключительно свои личные деньги, а не деньги компании. Поэтому, думаю, обсуждать этот вопрос в прессе неправильно». И тут же добавил: мол, крупные бизнесмены, которых он знает, тратят на благотворительность сотни миллионов долларов. А он сам? «Насколько я знаю из годового отчета «Норильского никеля», группа тратит ежегодно на благотворительные цели, социальные программы, развитие спорта более $150 млн», — отвечал миллиардер. Получается, на себя он расходует личные деньги, а на благотворительность — только деньги компании? Да и траты «Норникеля», описанные в его социальном отчете за 2005 год (последнем из доступных), — это совсем не то же самое, что щедрость Гейтса. Львиная доля социальных мероприятий была нацелена на сотрудников самой же компании. По графе «затраты на целевые программы благотворительной помощи» прошло всего 221 млн рублей.
В том же интервью Прохоров жаловался на зависть западных людей к богатым русским и с пафосом заявлял: «Российские люди после многих лет унижений и трагедий заслужили право на красивую и веселую жизнь». Но в Европе многие искренне считают, что права на жизнь как у русских миллиардеров в Куршевеле нет ни у кого, пока существует бедность. «Даже самый завзятый нарцисс среди самостоятельно разбогатевших не может сказать, что это он сам так удачно подтасовал генетические карты, прежде чем появиться на свет», — писал бельгийский профессор этики Филипп ван Парейс, обосновывая все ту же концепцию ВБД. На его взгляд, весьма популярный в старых европейских странах, распределение доходов — в конечном счете дело случая. Повезло в лотерею — поделись с другими в стране, которая эту лотерею устраивает.
Российские миллиардеры, среди которых пока нет богатых наследников, хотят, чтобы их любили такими, какие они есть: «Мы ведь заслужили!» Идеи вроде ВБД они считают коммунистической заразой. В нашей стране подобный план никогда не пройдет, как не прошел он в 1972 году в Америке, когда его предлагал кандидат в президенты Джордж Макгаверн. У нас уплата даже существующих далеко не 70-процентных налогов до сих пор считается доблестью. Тот же «Норникель» гордо сообщал о своих платежах в казну в социальном отчете. Вот и я не призываю к утопичным мерам, которые считал оправданными Саймон. Я лишь хочу заметить, что брать пример с Гейтса наши миллиардеры все же могли бы. Тогда у них было бы больше оснований претендовать на общественное признание.