Чтобы присоединиться к фонду прямых инвестиций, не обязательно быть мультимиллионером. Бумаги некоторых фондов можно купить на Лондонской бирже
Прямые инвестиции в российские компании — хороший способ заработать, но обычно доступен он лишь тем, кто располагает несколькими миллионами долларов. Так, осенью этого года управляющая компания Delta Private Equity Partners планирует запустить очередной фонд прямых инвестиций; чтобы стать его участником, необходимо $10 млн и справка о происхождении денег. Другой пример — фонд Volga River One, основанный выходцем из МДМ-банка Алексеем Панферовым: входной билет — $5 млн.
Как быть, если вы готовы потратить на прямые инвестиции, контролируемые профессиональными управляющими, меньше миллиона? Единственный известный способ — покупать акции тех фондов, которые торгуются на западных биржах. Чтобы открыть счет на Alternative Investment Market (AIM) Лондонской фондовой биржи через российских брокеров, необходимо $300 000–500 000. Западные розничные брокеры, например E-Trade, впрочем, готовы работать и с совсем небольшими суммами.
Выводить фонды прямых инвестиций на биржу управляющие начали в конце 1990-х годов. Это позволило расширить круг инвесторов для привлечения денег в фонд и фактически облегчить вкладчикам путь к отступлению — если те захотят зафиксировать прибыль, не надо ждать срока окончания работы фонда.
Сейчас на AIM торгуются десятки фондов прямых инвестиций. Можно вложиться в китайскую сеть колледжей (через London Asia Chinese Private Equity Fund), жилую недвижимость в Стамбуле (Ottoman Fund), портфели фондов прямых инвестиций Индии (Evolence India Holdings). Есть и фонды, инвестирующие в Россию.
В марте 2006 года директор Aurora Investment Advisors Limited Джеймс Кук вывел на AIM акции фонда Aurora Russia. Теперь, купив одну акцию, можно оказаться в компании Goldman Sachs и Fidelity Investments — крупных акционеров фонда. Второго августа акции Aurora Russia можно было купить по 90 пенсов, продать — по 87 пенсов. Aurora пока инвестирует в три проекта в России: банк денежных переводов «Юнистрим», компанию OSG RM Group, специализирующуюся на хранении документов, в собственный проект — создание кредитного брокера «Кредитмарт».
Еще один фонд — Raven Russia (под управлением Raven Russia Property Management из группы Raven Mount) вышел на биржу в июле 2005 года, собрав с инвесторов £153 млн. Raven специализируется на недвижимости. У фонда есть девелоперские проекты в Москве и регионах, работающие склады под Санкт-Петербургом.
Хотя бизнес большинства российских компаний растет, покупать акции фондов прямых инвестиций стоит с осторожностью. Их бумаги — аналог корпоративных акций, а значит, их невозможно погасить, как, например, паи ПИФов. Поэтому, если управляющий начинает ошибаться, ликвидность бумаг падает и продать акции невозможно. «Гарантией для инвесторов служит то, что мы сами вкладываем деньги в наш фонд», — отвечает на это Джеймс Кук.
Еще одна трудность — определение справедливой стоимости акций фондов. Принимать решение о покупке акций лучше уже после того, как фонд объявил о нескольких проектах и приступил к регулярной публикации данных о размере чистых активов (NAV). Если дела идут хорошо, активы и стоимость акций растут. Обычно фонды торгуются с 5–10%-ным дисконтом к NAV. Но это в теории. На практике определяющее влияние на цены оказывает ликвидность. Обороты по акциям фондов невысоки, желание одного крупного инвестора избавиться от бумаг неминуемо обвалит цены. «Индивидуальному инвестору вкладывать в торгуемые фонды прямых инвестиций сложно, — говорит управляющий директор Delta Private Equity Partners Кирилл Дмитриев, — люди все время нервничают».
В апреле 2006 года акции Aurora Russia упали примерно на 8,5%. Причина? По словам Кука, один из крупных акционеров фонда продал свои бумаги, после того как прошла информация, что известного управляющего Билла Браудера (основателя хедж-фонда Hermitage) российские власти не пускают в страну. С марта по конец декабря 2006 года акции Aurora Russia упали более чем на 15%, а бумаги Raven Russia подешевели в 2006 году на 1%.
Какова компенсация за риск? Кук уверен, что фонд должен зарабатывать для инвесторов по крайней мере больше, чем они получили бы от вложений в акции. В своих предыдущих проектах он добивался доходности в 80% годовых. Однако в отличие от классических private equity фондов, которые создаются на определенный срок, торгуемые фонды могут существовать вечно.
Такой фонд по сути работает как обычная компания, и акционеры могут рассчитывать на дивиденды. Raven Russia объявил акционерам, что цель фонда — довести дивиденды до уровня 9 пенсов (9% стоимости акций на 1 августа этого года). Это произойдет после того, как компания инвестирует все средства, привлеченные от своих акционеров и кредиторов. Пока дивидендная доходность (по итогам 2006 года) составила всего 2%.
В 2005 году Людовик Фалиппу из Амстердамского университета и Маурицио Золло из бизнес-школы INSEAD проанализировали результаты сотен фондов прямых инвестиций, сформированных в 1980–1996 годах, и пришли к выводу, что их совокупная чистая внутренняя доходность отстает от доходности индекса S&P 500 на 3,3% годовых. Впрочем, миллионы инвесторов этим оценкам не верят.