Центробанк стал сегодня не надзорным органом, а силовой структурой
Не проходит и недели, чтобы Центробанк не отрапортовал о своих новых успехах — отзыве лицензий у очередной партии банков, попавших под карающий меч регулятора. С начала года число принесенных в жертву кампании за чистоту рядов кредитных организаций достигло уже 44, а всего за период 2004–2007 годов — более 200.
Порой создается впечатление, что главной целью, а также главным средством и критерием эффективности надзорной политики становится не создание условий для нормального и эффективного функционирования банковской системы, а ликвидация большинства работающих в ней банков. Подобных масштабов банковского «геноцида» не знает ни одна страна.
Заметим также, что до 2004 года в приказах об отзыве лицензий фигурировали исключительно такие формулировки, как нарушение обязательных нормативов, недостаточность капитала, рискованная кредитная политика. Ныне же, в отличие от прошлых лет, число кредитных учреждений, которые лишаются лицензий ввиду их финансовой неустойчивости, стремится к нулю. Так, в 2006 году по этим причинам лицензии отозваны лишь в пяти случаях из 59. Остальные — «в связи с неоднократным нарушением в течение одного года требований Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». В текущем году уже во всех случаях лицензии изымались по обвинению в проведении «сомнительных» операций, крупных объемах обналичивания денежных средств, нарушении антиотмывочного законодательства.
Центробанк, таким образом, стал сегодня де-факто не надзорным органом, а силовой структурой и все чаще выполняет правоохранительные функции, то есть занимается сыском, установлением вины и каранием.
Почти еженедельные реляции ЦБ об отзыве лицензий стали настолько ожидаемым событием, что очередное уничтожение уличенного в «сомнительных» операциях банка уже мало кого волнует, как будто речь идет о чем-то само собой разумеющемся и даже необходимом с точки зрения государства и общества. Никого не трогает, что при ликвидации банков страдают интересы акционеров, персонала, клиентов, кредиторов, приносимые в очистительную жертву на алтарь священной борьбы с так называемым отмыванием.
Между тем опрошенные нами представители служб финансового надзора и мониторинга стран-членов ФАТФ, а также наших ближайших соседей по СНГ так и не смогли вспомнить ни одного случая, когда бы в результате выявленного нарушения антиотмывочного законодательства к банку была применена такая исключительная мера наказания, как отзыв лицензии.
Неужели именно российская банковская система настолько порочна и погрязла в преступном бизнесе и пособничестве терроризму, что заслуживает самых радикальных мер? Как-то не верится. Так в чем же дело? Да в том, что речь здесь идет об элементарной подмене понятий и установок. Так, например, уже не раз говорилось, что отмывание и обналичивание суть два различных вида операций. Первый из них обслуживает криминальный, причем, как правило, социально опасный бизнес. Второй — легальный бизнес (преимущественно малый и средний), который в условиях избыточного административного пресса и острой конкуренции стремится к самосохранению путем оптимизации налоговых платежей и использования зарплатных схем. Кроме того, все большая доля обналичиваемых средств идет на обслуживание коррупционных издержек: масштабы взяточничества и мздоимства на всех уровнях государственной власти и во всех отраслях экономики достигли размеров национального бедствия. При этом операции по выдаче клиенту с его счета в банке наличных денежных средств (обналичивание) по определению не являются незаконными. И тем более для банка и его сотрудников.
Декларируемая борьба с криминалом в банковской системе не является таковой на самом деле. Прямо или косвенно это признают и сами власти, констатирующие не сокращение, а рост объемов обналичиваемых в банках и поступающих в оборот денежных средств. Криминальной скорее является сама борьба, ведущаяся не с теми, кто, прикрываясь заявляемыми высокими целями, преследует лишь свои корыстные чиновничьи интересы, а с банками и банковским бизнесом, которые не вовлечены в их обслуживание.