На вольных хлебах

Бывшему исполнительному директору Старицкой швейной фабрики (Тверская область) Виктору Клименко 43 года. Пару месяцев назад он выскочил из московского офиса своего работодателя вне себя от злости. Владелец компании, несмотря на все доводы Клименко о целесообразности сохранения производства, решил закрыть фабрику. Мотивы: кризис, долги погасить нечем, на зарплату средств тоже нет. Клименко нервно собрал разложенные на столе бумаги, затолкал их в портфель и, никого не замечая, направился к выходу.

Вечером он собрал коллектив Старицкой фабрики и, стараясь не смотреть в глаза сотрудникам, передал слова хозяина. Утром Клименко положили в больницу с гипертоническим кризом.

Две недели постельного режима пошли менеджеру на пользу. Из больницы он вышел с твердым намерением открыть свой бизнес. «Я крепкий мужик, не пьющий, не курящий, всю жизнь занимаюсь спортом! Отдать еще пять лет жизни производству, чтобы услышать в один прекрасный момент, что у него нет перспектив и мне надо искать работу? Нет, оказаться в больнице мне больше не хотелось», — говорит Клименко. Фабрика, по его словам, работала вполне эффективно. Просто владелец изначально приобретал ее для перепродажи, кризис поставил на этих планах крест, вот он и решил закрыть производство.

У Клименко были связи с поставщиками и потребителями (основной канал сбыта — Черкизовский рынок в Москве). И избыток швей, оставшихся без работы. Еще было желание доказать свою правоту прежнему работодателю. Вопрос с деньгами он тоже решил: занял у друзей, отнес в ломбард фамильные драгоценности. На вырученные 250 000 рублей он закупил подержанные швейные машинки и арендовал цех неподалеку от родной фабрики. В июне закончился срок выкупа заложенных драгоценностей. Жена подала на развод. «Получается, всю жизнь с нуля начинаю», — говорит Клименко.

Пока, кроме неурядиц в семье, повода пожалеть о принятом решении у Клименко не было. Сейчас на него работают 15 человек — чуть меньше, чем на Старицкой фабрике (осенью 2008-го штат фабрики сократился с 60 до 17 человек). Выручка за первый месяц — 100 000 рублей. Часть долгов Клименко уже отдал. К сентябрю он рассчитывает производить как минимум втрое больше продукции — постельного белья и женской одежды, а также начать пошив одежды для детей. По мнению вице-президента Союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности Надежды Самойленко, для новых компаний места на рынке достаточно: «Важно не ошибиться с ценами, войти в нишу между китайскими и европейскими товарами». За первые три месяца этого года импорт текстильных изделий и обуви сократился на 10%.

Сельчуку Бугаю, бывшему руководителю холдинга «Туральянс», в который входили 120 магазинов «Куда.ру» по продаже путевок, уйти с работы было проще, чем другим топ-менеджерам. Он уже пережил подобный опыт в кризис 1998 года, когда турецкая внешнеторговая фирма, в которой он трудился, свернула бизнес в России. Бугай, гражданин Турции, остался тогда в Москве, где успел завести семью, и открыл собственное туристическое агентство в торговом центре «Рамстор». «В кризис проще начать свой бизнес: больше рисков, но и возможностей больше», — уверен Бугай. Уже в первый год работы фирма продала 5000 путевок при средней цене $450–500. В 2001 году, когда бизнес разросся до восьми агентств, а путевок уходило уже втрое больше (около 16 000), Бугай продал компанию. Говорит, что неплохо заработал. С тех пор удачливый предприниматель трудился в туризме по найму.

Масштаб бизнеса холдинга «Туральянс», которым он руководил, был не сравним с собственным делом: здесь работало 700 человек, продававших за год по 200 000 туров. Но в конце прошлого года менеджер покинул компанию, заявив, что не согласен с политикой, которую проводили владельцы. «Акционеры компании перебрали кредитов, мне было понятно, что они не смогут их отдать, а как-то повлиять на ситуацию я не мог», — рассказывает Бугай. В марте сеть «Куда.ру» закрылась. Менеджеру не выплатили зарплату за семь последних месяцев, но не это больше всего возмущает Бугая: «Обидно, что развалилось дело, которому отдал столько сил и времени».

Известному в индустрии менеджеру поступило сразу несколько предложений о трудоустройстве. Но он решил рискнуть и еще раз начать свой бизнес в разгар кризиса. В этом году он запустил два проекта. Сейчас в его офисе на окраине Москвы всего три сотрудника, зато бизнес полностью зависит от него.

Бугай открыл ресторан «Пивная кружка» в одном из гипермаркетов «Ашан» — если пилотное заведение окажется прибыльным, собирается развивать сеть. А вот в будущем второго проекта, связанного с туризмом, Бугай не сомневается ни капли. Он создал сайт, где предлагает турагентствам прямой доступ к бонусным программам отелей (обычно они бронируют отели через тур-оператора, и бонусы отелей, по словам Бугая, до них не доходят). За регистрацию покупки тура в один из трех десятков турецких отелей, с которыми предприниматель по старым связям договорился о сотрудничестве, агент получает денежный бонус, размер которого зависит от продолжительности тура — одна регистрация заезда на две недели, к примеру, принесет агенту 1500 рублей. Часть вознаграждения владелец сайта забирает себе в виде комиссионных. Тур оформляется через оператора. Сельчук Бугай запустил сайт в мае, за пару недель бонусы получили 700 агентов.

Генеральный директор компании Tez Tour Владимир Каганер сомневается, что бизнес у Бугая пойдет: «Агент и так получает поощрительные бонусы от операторов, не понимаю, почему они пойдут [на сайт Сельчука Бугая]. Пока это создано на личных связях и вряд ли имеет серьезное экономическое обоснование». Бугай же верит, что кризис ему поможет. Спрос на заграничные туры в этом году в России упал на 20%. «В тяжелое время владельцы отелей охотно воспринимают новые идеи», — говорит предприниматель. В конце концов, он всегда сможет перезвонить тем, кто недавно предлагал ему работу.

У Ирины Зинченко, начальника цеха технического обслуживания одного из центров услуг МГТС, выбора между работой на новом месте и запуском собственной фирмы не стояло. Утром 30 апреля она увидела на своем столе уведомление об увольнении. Перечитала два раза и расплакалась. В компании она проработала 28 лет. Застала еще то время, когда подключения телефонов люди ждали годами или добивались, используя блат. Наблюдала, как постепенно фиксированная связь вытеснялась мобильными телефонами. Но не думала, что так внезапно лишится работы.

МГТС решила сократить весь цех — десять человек, включая начальника. Все они собрались к полудню в кабинете Зинченко обсудить ситуацию. В итоге решили, что стоит начать свое дело. «Нам по 40–50 лет, устроиться в другую компанию шансов нет — по возрасту не возьмут, а мастера у нас хорошие», — объясняет Зинченко. Бывшие коллеги зарегистрировали фирму «Мирс», где собираются заниматься тем же, чем и раньше, — прокладкой линий и их обслуживанием, подключением к интернету. Дело в том, что в кризис многие компании сокращают штатных связистов, которые обслуживали линии. По словам Зинченко, у «Мирса» уже имеются договоренности об обслуживании линий городской связи в больницах и госпиталях, оставшихся без связистов. Новый бизнес больших затрат не требует — инструменты у связистов уже были, как и машины для разъездов.

В новую компанию бывший цех технического обслуживания ушел в полном составе. «Хорошо, что нас подтолкнули, без увольнения так бы и сидели», — говорит Зинченко.

Сложнее приходится тем, кто не может начать новый проект в своей прежней отрасли. Наталья Кирпиченко, бывший управляющий партнер компании «Мультиброкер», специализировавшейся на подборе оптимального для покупателя квартиры ипотечного кредита, осталась без работы в ноябре, когда основной владелец «Мультиброкера» Григорий Куликов, глава холдинга «Миэль», принял решение о прекращении финансирования ипотечного проекта. По словам Кирпиченко, она верила, что ипотечные кредиты по-прежнему выдавать можно, предлагала Куликову продать ей компанию, но получила отказ и ушла. «Это как на самолете при взлете топливо отключить. Я не понимаю, почему он так сделал», — вспоминает бывший менеджер. «После увольнения мне предлагали около тридцати проектов — приходи, рули деньгами. Но после случившегося у меня ожог от работы по найму», — добавляет Кирпиченко.

Сначала она пробовала затеять бизнес в недвижимости, создав свой исследовательский центр. Но заработать денег на аналитике не получилось — рекомендации центра оказались невостребованными. «Все хотят услышать, что скоро все будет хорошо, — объясняет свой просчет Кирпиченко. — Они морально не готовы признать, что пора продавать по $2000 за кв. м то, что продавалось по $7000».

Теперь Кирпиченко собирается заработать на книжном рынке. В марте она и ее новый партнер, инвестбанкир, зарегистрировали издательство: банкир взял на себя финансирование проекта, Наталья Кирпиченко — общее руководство. Изучив рынок, начинающие издатели решили сфокусироваться на массовой литературе — книжки будут стоить не более $12 за экземпляр. Нашли не известных пока широкой публике авторов, протестировали их работы на потенциальных читателях. Будущей осенью рассчитывают начать первую рекламную кампанию. По словам Кирпиченко, в издательский проект будет вложено $2 млн, партнеры рассчитывают, что он будет приносить не менее 30% годовых. Более опытные издатели сильно сомневаются в реалистичности этих планов. Финансовый директор издательской группы АСТ Олег Бартенев говорит, что на рынке и так «перепроизводство, продажи упали на 16–20%, и масса компаний вообще работает на нуле». Однако у Кирпиченко есть запасной аэродром — она верит, что к осени оживет и рынок недвижимости.

Пока ни один из новых проектов бывших топ-менеджеров не сравним по масштабам с их прежней работой. Но лучше делать хоть что-то, чем не делать ничего. По данным Минздравсоцразвития, из 2,2 млн официально зарегистрированных в России безработных свое дело планируют начать всего 60 000 человек. Топ-менеджерам пострадавших от кризиса компаний проще решиться на собственный бизнес, чем рядовым сотрудникам, — у них есть управленческий опыт, связи, амбиции. И, что немаловажно, какие-то сбережения.

«У меня появилось время подумать о том, как из $100 000 сделать миллион, сегодня это реально», — описывает Forbes свое состояние еще один бывший топ-менеджер — он работал в строительной компании. Несмотря на потерю работы, он не выглядит огорченным.