Государство пренебрегает информационными технологиями. Но так ли далеко ушел от чиновников российский бизнес?
Пару месяцев назад я побывал в гостях у вице-президента крупной российской нефтяной компании. И между делом спросил, как у них применяются информационные технологии для решения управленческих задач. «У нас даже на совете директоров каждый сидит перед лэптопом», — с гордостью ответили мне. Просматривать на компьютере отчеты и графики — это понятно. А еще? «Ну, геофизику считаем, резервуары моделируем, документацию готовим. Что, разве мало?» Наверное, не мало. Но где же тут управление?
Когда у нас говорят о развитии IT, обычно обращают внимание на недофинансирование и неэффективное использование средств на информатизацию в госсекторе. Даже в последние тучные годы доля затрат на IT составляла всего 1,5% нашего ВВП, что вдвое меньше, чем, например, в США или Израиле, — 3,4% и 3,3% соответственно. Но доля государства в этих расходах составляет около трети. Все остальное — инвестиции частных компаний. Причем доля затрат на IT в таких, казалось бы, небедных отраслях, как нефтегазовая и химическая промышленность, транспорт и сфера услуг, по отношению к их выручке в России в три-четыре раза ниже, чем в США.
Недофинансирование информационных технологий — это только одна беда. Есть и другая, более существенная — неверные приоритеты. Для примера: доля расходов на системы управления ресурсами в общих затратах на IT в России в пять раз меньше, чем в США, на экспертные и аналитические системы — в 10 раз меньше. У нас в основном инвестируют в инфраструктуру (компьютеры, серверы, сети) и «софт», облегчающий работу конкретных специалистов. По моим наблюдениям, и для государства, и для бизнеса IT до сих пор просто технический ресурс, помогающий обрабатывать и передавать информацию. Компьютеры используются в качестве телефонов, факсов, калькуляторов, пишущих машинок, амбарных книг и т. д.
Почему так происходит? Причину часто видят в коррупции в государственной и корпоративной среде. Да, это сильный тормозящий фактор. Под простую поставку инфраструктуры и «софта» легче получить бюджеты, легче завысить смету, организовать фиктивный тендер. Однако по своему опыту работы в IBM и Silicon Graphics я могу сказать, что откаты и прочие трюки при заключении контрактов на IT практикуются и в других странах. Это, как говорится, общая болезнь, которой подвержены даже самые известные и уважаемые международные IT-компании.
Истинная причина другая. Информационные технологии у нас не осознаются как серьезный фактор повышения конкурентоспособности предприятий и экономики в целом. Коммерческим компаниям известны куда более простые и при этом результативные способы борьбы с конкурентами, чем развитие своих IT. Госсектору же вообще конкурировать не за что.
Не секрет, что наша экономика отличается страшной неэффективностью. В России производительность труда в среднем вчетверо ниже западной. Именно поэтому по доле ВВП на душу населения мы не можем соперничать ни с одной хоть как-то развитой страной мира, хотя еще в 1960-е годы по этому показателю опережали Японию.
Эксперты компании McKinsey утверждают, что до 80% потерь производительности труда происходит из-за плохой организации управления. А повышение эффективности управления напрямую связано с глубиной внедрения информационных технологий — всевозможных систем управления ресурсами и бизнес-процессами. Но наши чиновники и руководители по самым разным причинам не видят или не хотят видеть такой связи. Даже если средства на информатизацию выделяются очень приличные, случается, что уходят они едва ли не в пустоту (достаточно вспомнить «Связьинвест», два года назад закупивший IT-системы на десятки миллионов долларов, но так их и не внедривший). По словам довольно известного российского бизнесмена, «все эти «айтишные» штучки не для нашей среды — тут реально работать нужно, а не с компьютерами баловаться».
«Лукойл» — лидер среди российских нефтяных компаний по широте применения IT — вкладывает в развитие технологий управления в четыре раза меньшую долю от своей выручки, чем американская ExxonMobil (сопоставимая с ней по масштабу). Эффективность бизнеса «Лукойла», по оценке McKinsey, составляет не более 30% от аналогичных показателей ExxonMobil. И это одна из самых успешных компаний России!
Российские розничные сети тратят на IT вдвое меньшую долю от своего оборота, чем любая из американских сетей по торговле электроникой. В итоге эффективность их бизнеса в три раза ниже. Конечно, не стоит воспринимать информационные технологии как панацею. Увеличение инвестиций в управленческие IT — только одно из условий повышения эффективности управления. Но одно из важнейших. Сеть «Техносила» внедрила у себя систему планирования и управления ресурсами от крупного мирового разработчика. Система обошлась ей в $7 млн, причем на ее поддержание и развитие компании придется тратить около $1 млн в год. Результаты? Сейчас в «Техносиле» работает втрое меньше сотрудников в расчете на 1 кв. м, чем в среднем по российским сетям электроники и бытовой техники. По этому показателю компания вплотную приблизилась к мировым лидерам сетевой торговли этими товарами. Другой результат: в рамках внедрения системы управления ресурсами в «Техносиле» был создан механизм оповещения торговых точек о допущенных ошибках, что позволило сократить время исправления ошибок с 1–2 месяцев до 1–3 дней. Отдачу от внедрения всей системы полностью оценить трудно из-за большого числа естественных улучшений в управлении бизнесом. Однако даже с учетом поддающихся измерению количественных улучшений срок ее окупаемости не должен превысить двух лет.
Подобных примеров не так много. Пока приходится констатировать, что повсеместное пренебрежение управленческими IT в России приводит к низкому качеству принимаемых решений. В числе же последствий — новые решения, игнорирующие необходимость вложений в технологии управления. Круг замыкается.
Смогут ли у нас разорвать порочный круг — большой вопрос. Без прогресса в этой сфере не приходится рассчитывать на то, что в России перестанут работать глупо и неорганизованно, и на то, что качественно повысится уровень принимаемых решений и методов управления. Однако повод для оптимизма все-таки есть. Поскольку есть у нас одна отрасль, в которой производительность труда ниже, чем в США, всего лишь вдвое, — это производство программного обеспечения. Собственными предприятиями «айтишники» управлять уже научились. Когда есть свой родной положительный пример, может возникнуть и желание ему подражать.
Автор — председатель совета Лиги независимых экспертов в области информационных технологий (ЛИНЭКС)