Первая Дарья Абрамовича

В мае этого года в Москве выходит книга Олега Тинькова «Я такой, как все». В ней председатель совета директоров банка «Тинькофф Кредитные системы» подробно — и весьма откровенно — рассказывает о том, как заработал первые деньги и как создавал свои первые компании: петербургскую сеть магазинов электроники «Техношок», производство пельменей «Дарья», пивоварни «Тинькофф». Производство пельменей Тиньков открыл незадолго до финансового кризиса 1998 года, а в 2001 году продал за $21 млн структурам Романа Абрамовича. В отрывке рассказывается о финальной части этой сделки.

В 2001 году настал день, когда мне позвонил Андрей Бесхмельницкий, управляющий пищевыми активами Романа Абрамовича. Вместе с Андреем Блохом (одним из первых и основных партнеров Абрамовича еще по ко-оперативу игрушек) они как раз создавали холдинг «Планета Менеджмент». Высокоприбыльный, но маленький бизнес с красивым именем «Дарья» заинтересовал олигарха.

Андрей Бесхмельницкий — уникальный человек, один из самых работоспособных и дотошных менеджеров, которых я встречал в жизни. Они мурыжили меня почти полгода, но в итоге вынудили — другого слова нет — продать быстрорастущий и качественный бизнес.

С одной стороны, бизнес ежемесячно приносил сотни тысяч долларов прибыли и этим устраивал меня. С другой стороны, рынок пельменей исчислялся парой сотен миллионов долларов в год, а наша доля на нем уже была высока. Поучившись в Беркли (в 1999 году Тиньков слушал курс маркетинга в университете Беркли в Калифорнии. — Forbes), я стал понимать, что такое объем и доля рынка. На крупном рынке можно хорошо зарабатывать, имея долю в три процента, а на мелком надо быть мощным игроком. Естественно, наращивать долю, если вы и так крупнейший игрок, очень сложно — конкуренты стремятся отщипнуть по кусочку. А тут меня уговаривают продать бизнес за несколько десятков миллионов долларов…

К декабрю 2001 года сделка по продаже пельменного бизнеса «Дарья» была почти готова к завершению. Я не верил, что встречусь с Абрамовичем. Но такое условие я поставил на переговорах с «Планетой». Мы приехали в знаменитый офис «Сибнефти» на Садовнической улице, прямо напротив гостиницы «Балчуг», с окнами на Кремль. Поднялись в суровый кабинет Абрамовича.

У секретаря все было завалено подарками: многие хотели пораньше поздравить влиятельнейшего бизнесмена с Новым годом.

Абрамович вышел к нам и лично проводил в красивую гостевую комнату. Бросилось в глаза, что позади него висел огромный черно-белый портрет Путина в кимоно. Портрет был явно подретуширован — над ним, без сомнения, поработали. На столе стояла еще одна фотография Путина, тоже довольно необычная. Мне показалось, что это некий знак, сигнал. Почему он держит у себя Путина в кимоно? Это признак уважения к президенту или свидетельство того, что он, 35-летний Роман Аркадьевич Абрамович, с ним «на короткой ноге»? Ведь говорили, что Абрамович был в числе тех, кто выбирал Борису Ельцину преемника... Но некий вызов во всем этом точно был, до сих пор не понимаю, в чем скрывалась загадка.

Я бизнесмен и должен иметь хорошую интуицию. Среди олигархов есть крайне неприятные типы. Абрамович же произвел на меня очень неплохое впечатление. Он точно не му**к, как некоторые. Хотя сказать, что он умный и эрудированный, нельзя. Поговорка «Молчи — за умного сойдешь» — про него. За полчаса он сказал где-то четыре фразы. Одна из них примерно такая: «Ну. Ну-ну. А что ты будешь делать с деньгами, когда продашь?» А последними были слова: «Ну хорошо, заплатите ему, ребята». Все!

У Эллочки Людоедки словарный запас был шире. Когда я говорил, он слушал и делал какие-то записи. Это мне показалось странным: мало говорит, но все записывает. Мы с ним вроде ровесники, но я никогда ничего не записываю. У него тоже нет образования, как и у меня… Что он там записывал?

Когда мы вышли, Блох и Бесхмельницкий выглядели недовольными. Они хотели заплатить меньше, но Абрамович торговаться не стал и согласился на мою цену. Сделка для меня была огромная: компанию оценили в $21 млн, из них семь миллионов долга, висевшего на «Дарье», «Планета Менеджмент» взяла на себя. На руки мне досталось $14 млн.

Колоссальные деньги, учитывая, что не так давно была девальвация рубля! Впрочем, учитывая, что чистая прибыль «Сибнефти» в 2001 году составила $1,3 млрд, я понимаю, почему Абрамович не торговался. Пара миллионов долларов туда, пара — сюда. Для миллиардеров это карманные деньги.

В 1990-х годах олигархи привыкли брать — у государства или друг у друга — по принципу «кто сильнее». Имена участников тех событий вы знаете. А тут произошла смена парадигмы: олигархи начали платить. Абрамович, как всегда, оказался в тренде — надо же было куда-то пристраивать нефтяные деньги, лившиеся рекой после того, как в конце 1995 года он в партнерстве с Березовским сумел очень дешево купить контрольный пакет «Сибнефти». И это притом, что заявку Инкомбанка, предлагавшего государству гораздо больше денег, сняли с аукциона. Вы, наверное, и без меня догадываетесь почему.

Меня часто спрашивают: зачем Роман купил пельмени «Дарья»? А я отвечаю: наверное, он уже тогда по-особенному относился к имени Дарья. Пользуясь случаем, хочу поздравить Романа Абрамовича и Дарью Жукову: 5 декабря 2009 года у них родился сын Аарон. Дети — это самое главное в нашей жизни!

Кстати, у Романа Абрамовича был прекрасный шанс стать лидером в производстве по-настоящему женского продукта, который бы точно понравился и Даше Жуковой, и теперь уже шести его детям. В 2000 году я купил для «Дарьи» уникальные высокотехнологичные линии по производству мороженого, а «Планета» решила прикрыть это направление, заплатив неустойку по контракту. Считаю, «Дарья» — отличное название для мороженого. Тем более я закупил итальянские рецептуры. Зачем я это сделал? Просто очень люблю итальянское мороженое — кокосовое, арбузное, ананасовое...

Ну а бизнес с замороженными продуктами у Романа Абрамовича не заладился. В 2001 году «Дарья» показала прибыль, а уже в 2002-м скатилась в минус, затем они пытались продать компанию, но она так и осталась в группе «Продо», подконтрольной Абрамовичу. Сейчас «Продо» руководит Давид Давидович, еще один соратник Абрамовича. Помимо «Дарьи», в «Продо» входят 23 предприятия, в том числе такие крупные, как «Омский бекон» и мясокомбинат «Клинский». Из-за кризиса «Продо» оказалась в сложном положении и вынуждена была долго судиться и договариваться с банками-кредиторами, вовремя не получившими свои деньги.

Не удивлюсь, если Абрамович с Давидовичем теперь жалеют о покупке «Дарьи». Возможно, о ее продаже жалею и я. Оставайся я собственником, дела у компании наверняка бы шли лучше. Все-таки мы построили очень мощный бренд. Может быть, наступит день, когда я выкуплю компанию и подниму ее с колен.

Продавать «Дарью» было грустно, но вырученная сумма «забивала» эту грусть. Я получил огромные деньги и не знал, куда их девать. Сначала перевел в латвийский Parex Banka, потом в питерский Пром-стройбанк к Володе Когану, а затем в банк «Зенит». Наконец я стал во-площать свою мечту — строить пивоваренный завод в Пушкине. На тот момент ресторан в Петербурге был более чем популярен, и все требовали уже бутылочного пива, но это другая история.