В афганской войне отразились все противоречия современной политики
Десять лет назад, в начале ноября 2000 года, в одном из отелей Франкфурта состоялась секретная встреча посланников движения «Талибан» с представителями правительства США. Обсуждалась сделка — выдача Усамы бен Ладена для суда в третью страну в обмен на признание талибов законной администрацией Афганистана. Будь стороны более гибкими, мировая история пошла бы иначе.
Со времен Александра Македонского Афганистан оправдывает репутацию «кладбища империй». Содержательная фаза кампании США и НАТО закончилась к ноябрю 2001 года — террористическая инфраструктура «Аль-Каиды» была разрушена, а «Талибан» отстранен от власти. С тех пор цель пребывания там значительного контингента неясна. По сути, перед коалицией стоит одна задача — покинуть Афганистан так, чтобы это не выглядело военным и политическим поражением.
Маститый американский дипломат Роберт Блэквилл недавно предложил разделить Афганистан — отдать центр и юг пуштунам, а на севере создать непуштунское образование, где разместятся американские базы. Великие державы испокон веку перекраивали границы в проблемных зонах ради сохранения там собственного влияния, что неизменно вело к новым, более тяжелым потрясениям.
В афганской войне отразились все противоречия современной политики. Во-первых, никогда ограниченность возможностей военной силы не была столь очевидной. Самая мощная держава в мировой истории не в состоянии победить в противостоянии одной из наиболее отсталых стран планеты. Таков пугающий прообраз «столкновения цивилизаций», в котором технологический прогресс и уровень общественного развития могут оказаться не преимуществом, а, напротив, фактором повышенной уязвимости.
Во-вторых, религиозный экстремизм оказывается самой опасной формой воплощения националистических устремлений. Отсутствие грани между радикальным исламом как мессианской идеологией и стремлением пуштунского большинства Афганистана взять под контроль собственную территорию делает невозможным успех в борьбе с обоими явлениями.
В-третьих, международные институты не приспособлены к нынешней ситуации. Репутация НАТО как самого эффективного военно-политического альянса в истории человечества, которую он обрел без единого выстрела благодаря краху СССР, разрушена в Афганистане. Первая реальная операция вне формальной зоны ответственности стала подтверждением невозможности глобальной миссии. Европа не желает воевать непонятно за что, а Америка ищет новых помощников для утверждения своего лидерства. При этом некоторые из привычных партнеров (например, Пакистан, который официально называется главным союзником Вашингтона вне НАТО) на деле только усугубляют проблемы.
Наконец, остро встал вопрос об альтернативах Америке, то есть о том, кто способен поддерживать порядок в кризисных зонах. Влиятельные страны либо не хотят брать ответственность (ярчайший пример — Китай), либо не способны чем-либо подкрепить свои устремления. Так, Россия, которая претендует на исключительную региональную роль, не может выяснить отношения с союзниками по ОДКБ, что парализует эту структуру. Между тем она крайне востребована именно в связи с полной неопределенностью вокруг Афганистана.
Будь переговоры 10 лет назад успешными, возможно, мулла Омар сейчас выступал бы с трибуны Генассамблеи ООН, туркменский газ шел бы на юг в обход России через афганскую территорию, а у США были бы развязаны руки для силового решения иранского вопроса. Но для этого нужны были руководители интеллектуального масштаба Генри Киссинджера, которых не нашлось тогда и не видно теперь.