Филиппину де Ротшильд считают одной из самых харизматичных фигур виноделия. Каждое ее появление производит театральный эффект. 78-летнюю баронессу встречают как примадонну на сцене.
Актрисой Филиппина мечтала стать с детства. И жизнь будто пошла ей навстречу, щедро раскидав по судьбе наследницы Chateau Mouton Rothschild, великого винодельческого хозяйства, драматические мизансцены.
Само рождение баронессы стало актом семейной драмы. Ее отец, барон Филипп де Ротшильд влюбился в замужнюю аристократку Элизабет Пеллетье де Шамбюр. Когда родилась Филиппина, ее мать все еще не получила развода. Покинутый муж не давал влюбленным узаконить свои отношения. Родители Филиппины сочетались браком, когда ей исполнился год.
В восьмилетнем возрасте она лишилась матери — гестаповцы забрали Элизабет де Ротшильд на глазах у маленькой Филиппины. Ее спасло чудо, о котором она не любит рассказывать (говорит лишь, что жизнью обязана немецкому солдату, у которого была дочь ее возраста). Из парижской тюрьмы в концлагерь Равенсбрюк ее мать перевели за пять дней до того, как в город с войсками союзников и генерала де Голля вернулся ее отец барон Филипп.
После войны она училась в парижской Национальной консерватории драматического искусства, после чего успешно играла в Комеди Франсез. Самый успешный спектакль с ее участием — «Гарольд и Мод» Колина Хиггинса — не сходил со сцены в течение почти семи лет.
Только старость отца заставила ее вернуться в шато Мутон и заняться винным хозяйством. Хозяйством, которое старый барон уже вписал в историю виноделия.
Место Мутона в винной иерархии похоже на автомобиль Mercedes. Машина не самая быстрая (как Porsche или Ferrari), не самая большая (как Rolls-Royce), да и не рекордно дорогая, а все же нет человека, который не хотел бы хоть немного посидеть за ее рулем. Так и Chateau Mouton Rothschild: для тех, кому по карману A-класс, у Мутона есть негоциантская марка Mouton Cadet. Люди более обеспеченные иногда берут Chateau d’Armailhac, Chateau Clerc Milon или Petit Mouton, а состоятельные претенденты на класс SLK дегустируют вечерами Chateau Mouton Rothschild лучших лет.
Мутон первым в Бордо стал продавать свой урожай в бутылках под собственной этикеткой. Это было первое поместье, чьи вина оформляли лучшие современные художники. Первый шато, который из «второго вина» сделал негоциантскую марку — ведущую по объему продаж в Бордо. Первый и пока единственный винный замок, для которого была пересмотрена историческая классификация бордо 1855 года. Наконец, первый французский проект, в рамках которого было создано совместное предприятие со странами Нового Света. И все это хозяйство с объемом продаж 1,3 млн ящиков вина в 1988 году досталось в наследие актрисе и светской даме.
Ее участие в событиях, которыми дом Baron Philippe de Rothschild S.A. с тех пор продолжал удивлять мир, было вроде бы символическим. Разрезать ленточку винодельни Opus One в США, станцевать рок-н-ролл на презентации проекта Almaviva в Чили, представить в Пушкинском музее в Москве выставку картин, которые были созданы для этикеток...
У многих из тех, кому приходилось разговаривать с Филиппиной, создавалось впечатление, что собственно вино ее вовсе не занимает. Из тем для беседы она предпочитает искусство, генеалогическое древо Ротшильдов и случаи из жизни отца (винодела, ловеласа и гонщика). А если интервьюер вдруг коснется тонкостей бизнеса, она почти в панике ищет глазами своих директоров, которые исчерпывающе удовлетворяют профессиональное любопытство.
«Надо быть баронессой де Ротшильд, чтобы такое себе позволять» — уже больше 20 лет разводят руками те, кто ей завидует. И есть чему завидовать: за время своего увлекательного представления в винном бизнесе она увеличила объем продаж компании, названной именем ее отца, больше чем в 2,5 раза. Сейчас бизнес оценивается в €188 млн.