Грустная историческая правда заключается в том, что каждая культура, достигнув расцвета, становится неустойчивой и стремится к упадку. Агрикультура (та сфера человеческих знаний и опыта, которая связана с работой на земле и которую у нас принято называть сельским хозяйством), и витикультура, понимаемая как винная часть агрикультуры, не делают исключения.
С такого невеселого предисловия приходится начинать традиционный обзор событий и трендов, ознаменовавших уходящий год.
Пройдя через пору цветения, которая пришлась на рубеж тысячелетий, виноделие вдруг оказалось слабым сразу перед несколькими нешуточными угрозами. И даже беглое их рассмотрение заставляет всерьез беспокоиться о судьбе многотысячелетней традиции. Потребление вина в странах традиционного виноделия продолжает падать, ценовая пропасть между лучшими винами и винами повседневными расширяется, и только государственные субсидии сдерживают последствия кризиса перепроизводства вина в Европе.
Но не только анализ рынка внушает тревогу. Природные катаклизмы пугают виноделов не меньше. Даже если не быть убежденным сторонником теории глобального потепления, нельзя не заметить, насколько меняется климат в сторону самых экстремальных своих проявлений.
Если в прошлом году виноградники нескольких европейских винных стран самым драматическим образом пострадали от весенних заморозков, а потом от летнего града (и не забудем про инфернальные пожары в Калифорнии), то урожай 2018 года ждали испытания сначала зноем и засухой в Центральной и Восточной Европе, а напоследок, словно по злой иронии, эпическим наводнением в Средиземноморье. Цунами у берегов Греции, затопление Венеции, более чем на метр ушедшие под воду виноградники Лангедока — апокалиптическая картина... Люди и лозы гибли в огне и в воде.
Не менее серьезная — и все нарастающая — угроза исходит от болезней, которые в последнее время все меньше поддаются лечению. Агрономическая медицина по-прежнему бессильна перед фитоплазмозом и бактериальным раком, а грибковые заболевания повышают резистентность к существующим препаратам. Если отвлечься от мистической таинственности биодинамических практик, то придется признать: распространение биодинамики вызвано разочарованием в современных средствах защиты растений. Подобно жертвам гомеопатии, биодинамисты рискуют, отказываются от химии и полагаются на «натуральные средства» и иммунитет, космос и шаманизм.
Доподлинно неизвестно, от чего пьющий человек XXI века получает больше удовольствия: собственно от вина или от психоделического ракурса при дегустации. В этом, пожалуй, третья главная угроза и вызов будущему виноделия. Мир насыщается все более новыми способами временного расширения сознания, и наше старое доброе вино уже не самый модный из них.
В последнем номере авторитетного английского винного журнала Decanter обозреватель Эндрю Джеффорд опубликовал колонку под названием «Каннабис наступает, и виноделы в курсе», в которой проанализировал возможные последствия легализации курения марихуаны в «рекреационных целях». В том, что крупнейшая винодельческая группа мира Constellation недавно приобрела контрольный пакет акций канадского производителя каннабиса Canopy Growth, Джеффорд (по его собственному признанию, чуждый какому бы то ни было курению) видит тревожный сигнал.
Какие еще способы «рекреационного» времяпрепровождения, от бесконечной медитации до погружения в глубины виртуальной реальности, могут прийти на смену винной культуре? Насколько они будут опасны для людей и для лоз?
Вероятно, древний афоризм заключил истину в вине не только потому, что вино вполне осязаемо и связывает человека с землей, но и потому, что оно имеет свойство время от времени заканчиваться. В бокале, в бутылке или в погребе.
Но до такого варианта развития событий нам, скорее всего, еще далеко. Народу, с симптоматической периодичностью забывающему о своем историческом прошлом, винный декаданс в ближайшем будущем не грозит, потому что и винного расцвета еще не случилось.