К сожалению, сайт не работает без включенного JavaScript. Пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего броузера.
Наш канал в Telegram
Самое важное о финансах, инвестициях, бизнесе и технологиях
Подписаться

Новости

«Это страшный моветон — рекламировать ресторан»: Андрей Деллос об успехе «Кафе Пушкинъ» и кризисе в индустрии

Фото DR
Фото DR
Создатель «Кафе Пушкинъ» Андрей Деллос рассказал Forbes Life, почему в молодости испытывал презрение к ресторанному бизнесу, как ему удалось получить здание на Пушкинской площади и почему он до сих пор боится привлекать инвестиции для своих проектов

В 2020 году «Кафе Пушкинъ» возглавил рейтинг Forbes самых успешных ресторанов Москвы со средним чеком от 3500 рублей. Заведение открылось 22 года назад, в июне в 1999-го, и с тех пор остается одним из самых популярных в столице. Владелец «Кафе Пушкинъ» и создатель компании Maison Dellos (в нее входит девять ресторанов в Москве, два в Париже и одно в Дохе) Андрей Деллос — единственный российский ресторатор, удостоенный награды «Мишлен». Forbes Life поговорил с Деллосом о том, как он пришел в индустрию, почему не любит привлекать инвестиции, зачем открывает франшизы и в чем видит секрет успеха своих проектов.

— У вас есть образование реставратора, инженера и переводчика. Почему вы решили заниматься ресторанным бизнесом?

— Это произошло абсолютно случайно. Я из рядов высоколобой советской интеллигенции, и это означало бездну презрения к ресторанному бизнесу и другим профессиям, в которых так или иначе фигурируют «торгаши». В молодости я ни при каких обстоятельствах не мог представить себе, что стану ресторатором. Художником, реставратором, архитектором, переводником, работником ООН — да. Но никак не вороватым мужиком, который крадет народное продовольственное добро с заднего входа.

 

— Что же изменилось в вашем мировоззрении?

— В 1993 году мы с Антоном Табаковым открыли клуб Soho для «золотой» творческой интеллигенции: наверху была дискотека «Пилот», а внизу решили сделать ресторан. Кулинарной частью занимался Табаков, он в этом невероятно талантлив. Я думал, что буду курировать только общие организационные процессы.

 

Но когда успех Soho начал приобретать пугающие обороты, я вдруг понял, что мне интересно заниматься гастрономией. И втянулся. Понял, что ресторанный бизнес в моей голове уже не связан с чем-то стереотипно-преступным, а, напротив, ассоциируется с чисто творческой составляющей.

В 1995 году я открыл ресторан «Бочка», а затем «Шинок» и Le Duc. И я почувствовал себя эмоционально готовым к тому, чтобы открыть «Кафе Пушкинъ» — хотя его открытие было связано с целой цепочкой совпадений.

30 самых успешных ресторанов Москвы — 2020. Рейтинг Forbes

 

— Что это были за совпадения?

— Мое детство прошло в районе метро «Пушкинская». Мы с бабушкой часто ходили в аптеку — она была в позднее снесенном здании напротив памятника поэту, а рядом с ней — кафе-мороженое. Абсолютно волшебное, с лепниной внутри. Тогда в народе его называли «Кафе Пушкин», поэтому позже мне казалось, что такое место в Москве уже было.

Совпадениями можно считать и отца-француза (архитектор Константин Деллос. — Forbes Life), и французскую школу, где постоянно крутили песню Жильбера Беко «Натали» вместе с упоминанием Café Pouchkine в припеве. А еще работа в «Доме дружбы» и в «Интуристе», где я каждый день объяснял иностранным туристам, что «Кафе Пушкин» из той самой песни на самом деле не существует.

Лужков перезвонил в семь утра следующего дня: «Андрей, я нашел тебе место. Открыться нужно к двухсотлетию поэта»

Завершил череду «случайностей» разговор — уже в 1999 году — с тогдашним мэром Москвы Лужковым в «Шинке». Я рассказал ему историю о Жильбере Беко, о «Натали», о бесконечной череде французов, которые терзали меня одним и тем же вопросом. Разговор прошел вовремя — в год 200-летия поэта: у мэра загорелись глаза.

Моим условием [для открытия ресторана] была локация на Пушкинской площади. Юрий Михайлович сказал, что на ней и квадратного сантиметра нет. Но меня это не смутило, я был готов ждать. Лужков перезвонил в семь утра следующего дня: «Андрей, я нашел тебе место. Открыться нужно к двухсотлетию поэта». До этого дня оставалось полгода. И вот с того момента до 4 июня (ресторан открылся за два дня до юбилея поэта. — Forbes Life) я, кажется, спал по 40 минут в день.

 

— Еще в 2000-х ходили слухи, что Константин Эрнст является совладельцем здания, в котором находится «Кафе Пушкинъ», а в 2019 году об этом написал РБК. Какую роль в управлении он сейчас играет?

— Константин Львович — очень талантливый человек и мой товарищ практически с юности, которому, поверьте мне, есть чем заняться и без ресторанного бизнеса. Он занимается телевидением. Наш дружеский союз сформировался в 90-е годы, когда в основе бизнеса еще лежали товарищеские отношения без поиска каких-либо дополнительных интересов.

— Вы неоднократно рассказывали, что открывали «Кафе Пушкинъ» на собственные деньги. Почему решили не привлекать инвесторов со стороны?

— Я боюсь инвесторов и всегда их боялся. Я очень-очень редко делаю исключения, поэтому все делалось по старинке — на свои деньги. Проблема многих рестораторов в том, что они берут деньги у очень активных инвесторов или соинвесторов, которые потом лезут в их дела. Ресторанный бизнес — это абсолютное соло: его коллективно не решить. Это как пытаться картины писать маслом коллективно — что из этого получится?

 

Авторская кухня: как Илья Тютенков открыл шесть ресторанов и попал с пятью из них в рейтинг Forbes

— Сколько средств вы вложили в строительство «Кафе Пушкинъ»?

— Я изначально не хотел ничего слышать про коммерческую составляющую, это была моя очень жесткая позиция — начнешь зарываться в экономику и точно констатируешь, что пора экономить, работать с другими продуктами и с другими людьми на других зарплатах (как сообщили в пресс-службе «Кафе Пушкинъ», возврат инвестиций на строительство ресторана составил два с половиной года, а на самоокупаемость заведение вышло через два месяца после открытия. — Forbes Life).

Скажу так: я практически ничего не заказываю на стороне. Во время работы над «Кафе Пушкинъ» я создал громадные мастерские. Во время строительства «Турандот» на меня работало больше 600 человек, почти все — студенты художественных училищ, готовые работать на не очень высокой зарплате. Конечно, было и несколько больших мастеров, но они не смогли бы все это сделать самостоятельно.

 

—  Как вы поддерживали интерес к ресторану: пользовались ли рекламой, или работало сарафанное радио?

— Никакой рекламы не было. Более того, я вообще считаю, что это страшный моветон — рекламировать ресторан. Рекламируется фастфуд.

— В 1999 году вы открыли ресторан высокой русской кухни, а на следующий год — кафе быстрого питания «Му-Му». Почему вы все-таки решили открыть фастфуд? 

— Причина — журналисты. Когда я наоткрывал своих «Ле Дюков» и прочие шикарные рестораны, меня в каждом интервью спрашивали, сделаю я что-нибудь для народа или нет. Я всегда отвечал, что сделаю, но через какое-то время, потому что у меня для этого недостаточно опыта.

 

И вот я открыл «Му-Му», и то очень осторожно. Сначала — только одно кафе, а потом вдруг выяснил, что у меня в «Му-Му» на Фрунзенской стоит в три раза больше людей, чем в McDonald’s напротив. Тогда я понял, что, видимо, имею право открывать новые заведения сети и дальше.

В 1999 году «Пушкинъ» начал быстро набирать популярность — и тут же в новое модное место пришли «братки»

— Возвращаясь к «Пушкинъ»: в среднем разработка меню в ресторанах высокой кухни занимает до полугода. А сколько времени разрабатывали меню вы?

— Наша с Андреем Маховым (шеф-повар «Кафе Пушкинъ») работа над меню — и над созданием новых блюд, и над их «устаканиванием» — заняла четыре года. Два года до открытия, пока я вынашивал идею, полгода стройки и еще полтора года после запуска.

Поднимали рецепты времен Ивана Грозного. Часть вещей так и не разгадали: например, что такое «кильки в карамели», которые так любил Иван IV, так никто и не знает. Впрочем, работа над меню не прерывается и по сей день.

 

Пропускной режим: кто и как сможет попасть в московские рестораны с 28 июня

— Какая публика приходила в ресторан в первые годы?

— В 1999 году «Пушкинъ» начал быстро набирать популярность — и тут же в новое модное место пришли «братки». Все мои именитые друзья, прикипевшие к ресторану, были в ужасе. Я же сказал им, что персонажи со взводом автоматчиков совсем скоро перестанут сюда ходить — их «выдавит» атмосфера.

Это было довольно высокомерное заявление с моей стороны, я совершенно не был в этом уверен. Однако, действительно, «браткам» в нашем ресторане оказалось неуютно.

 

— В 2015 году вы начали открывать «Кафе Пушкинъ» за пределами России. Сейчас у вас есть два «Кафе Пушкинъ» и четыре кондитерские Pouchkinette в Париже, есть ресторан в Катаре. Все зарубежные заведения — это франшиза?

— Во Франции я владелец, а катарский ресторан — чистая франшиза.

— Есть ли в планах открыть больше заведений по франшизе?

— У нас планировалось три открытия — в Кувейте, Японии и еще одно в Катаре, но COVID-19 все остановил. Так что развитие франшизы пока отдалилось на непонятный срок. Но рано или поздно, я думаю, мы вернемся к ней, потому что открывать рестораны за рубежом самому чудовищно утомительно. Владелец должен быть там постоянно — и это означает жить в самолете.

 

Я всегда себя считал двужильным, но со временем выяснилось, что, например, постоянно летать в Америку мне очень тяжело. Поэтому, когда на месте есть человек, который кровно заинтересован в том, чтобы франшиза процветала, меня это полностью устраивает. Пусть бьется, а я ему помогу.

— Как вы выбираете партнеров и сколько стоит открытие «Кафе Пушкинъ» по франшизе?

— Мы, как правило, просто соглашаемся на те суммы, которые нам предлагают. Категорически не ведем партнерства с людьми, которые не имеют большого опыта в области открытия ресторанов по франшизе. Нам такие деньги предлагали парни из невероятно богатых восточных семей, которым просто надо заняться чем-то красивым, но мы им отказывали. Один так хотел франшизу, что подарил мне золотой iPad. Я попытался его вернуть, но он гордо отказался.

Я тогда грустно пошутил: давайте поставим перегородку посередине ресторана — и будет два средних бизнеса

— Вы сказали, что пандемия сорвала многие планы. Как она вообще отразилась на вашем международном бизнесе?

 

— Будущее на Западе пока туманно. В «Кафе Пушкинъ» во Франции пока работает только терраса, правда, в ближайшее время планируем открыть зал. В Катаре все гораздо живее, работаем над проектом второго «Кафе Пушкинъ».

— А доставка не спасает?

— Доставка — это копейки, совершенно не способные поддерживать ресторан. Их ни при каких обстоятельствах на зарплату коллектива нигде в мире не хватит.

Локдаун стал тяжелым испытанием для ресторанного бизнеса везде, в том числе в Москве. Но главное — мы работали. Изо всех сил старались сохранить коллектив (в «Кафе Пушкинъ», по данным на январь 2021 года, работало 386 сотрудников. — Forbes Life). Заказы были, но помочь выплатить полноценную зарплату они, конечно, не могли. Огромный плюс «Кафе Пушкинъ» — в том, что нам не нужно было платить аренду. Я же его построил.

 

— Вы получили какую-то государственную поддержку?

— «Кафе Пушкинъ» — крупный бизнес, по смехотворным критериям, но крупный. Значит, ни под какую помощь он не попадал. Я тогда грустно пошутил, мол, давайте поставим перегородку посередине — и будет два средних бизнеса.

«Придется вакцинироваться всем»: смогут ли рестораны выжить в новом режиме QR-кодов

— Как пандемия отразилась на обороте московского «Пушкинъ»?

 

— Заверяю вас: я вообще не считал, мне это не важно. Для меня главное сегодня  — заработать на зарплату сотрудников. Это мои ребята, моя семья и уникальные специалисты, замену которым найти практически невозможно.

— Что поменялось в «вечном» ресторане за эти годы?

— Я заметил, что и в «Кафе Пушкинъ», и в «Турандот» в геометрической прогрессии растет количество молодежи. Вот это круто и приятно.

— Какие у вас планы на будущее?

 

— Из конкретных планов — открытие «Кафе Пушкинъ» у фонтана в ГУМе. Надеюсь, получится красиво. По крайней мере любви и души я в него вложил много, но конечный результат — это каждый раз сюрприз. Открытие нескольких «Му-Му» будет несомненно — они пользуются успехом, почему бы и нет.

Обязательно откроем ресторан азербайджанской̆ кухни — у нас уже готова концепция. И еще как минимум два проекта, концепции которых, как суеверный человек, раскрывать пока не могу. И, конечно, будет еще франшиза, когда все поднимутся с колен. Кризис будет, несомненно. Ну а как ему не быть после такого удара.

Прошедший пир: какие столичные рестораны вошли в рейтинг Forbes самых успешных

Прошедший пир: какие столичные рестораны вошли в рейтинг Forbes самых успешных

Фотогалерея «Прошедший пир: какие столичные рестораны вошли в рейтинг Forbes самых успешных»
9 фото

Мы в соцсетях:

Мобильное приложение Forbes Russia на Android

На сайте работает синтез речи

иконка маруси

Рассылка:

Наименование издания: forbes.ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: press-release@forbes.ru

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации)

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media Asia Pte. Limited. Все права защищены.
AO «АС Рус Медиа» · 2024
16+