«Сосредоточив в своих руках рычаги управления ОАО «ТНК-BP Холдинг», владевшего в 2013 году контрольными пакетами 31 дочернего акционерного общества, занимающегося добычей и переработкой нефти, а также сбытом нефтепродуктов, Сечин И.И. и члены организованной группы совершили действия, направленные на хищение путем присвоения всей прибыли, полученной ОАО «ТНК-ВР Холдинг» от деятельности указанных акционерных обществ», — скороговоркой читал судья. Его почти никто не слушал — публика и обвиняемые устали за время многомесячного процесса и ждали только одного: какие сроки назовут в конце.
Что за ерунда, скажете вы. Нет в российском бизнесе более могущественного человека, чем Игорь Иванович Сечин, глава «Роснефти», крупнейшей в мире публичной нефтяной компании по доказанным запасам. Никакой он не обвиняемый и вообще не преступник, а левая (может, даже правая) рука президента.
Чтобы объяснить, что за ерунда, потребуется небольшой экскурс в историю некоторых активов, которыми ныне управляет Сечин. Отрывок из фантастического судебного репортажа, скажем, 2020 года — немного переиначенная цитата из приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву по «второму делу ЮКОСа». Двух крупнейших акционеров «Менатепа» приговорили каждого к 14 годам заключения за то, что их «организованная группа» похитила нефть у дочерних обществ.
Мы привыкли считать это обвинение абсурдным. Между тем, все, как обычно, несколько сложнее.
В приговоре специфическим языком описывается совершенно реальная ситуация. Получив контроль над нефтедобывающими компаниями, Ходорковский и его команда вынудили — или уговорили — их продавать ЮКОСу нефть по низким ценам, чтобы вся прибыль сконцентрировалась в холдинге. В приговоре рассказывается, что люди из ЮКОСа на собраниях акционеров «дочек» убеждали своих более мелких партнеров, что цены будут назначаться в результате независимой оценки и индексироваться в соответствии с мировой конъюнктурой. Понятно, что все это была фикция: ЮКОС сам устанавливал низкие трансфертные цены. И таким образом лишал миноритарных акционеров возможности получать дивиденды.
До консолидации 2001 года, когда акции дочерних компаний обменяли на бумаги ЮКОСа, миноритариев этих было множество — у одного только «Самаранефтегаза» около 15 000. Встречались и довольно крупные, например совладелец «Томскнефти» загадочный американец Кеннет Дарт. Одни акционеры безропотно сносили обираловку, другие, как Дарт, воевали с Ходорковским (впоследствии тот все же купил акции у Дарта, чтобы подчистить репутацию). Во время второго процесса Ходорковскому и Лебедеву все это припомнили, описав грабеж акционеров, который в самом деле имел место, как хищение нефти. ЮКОС, мол, забирал драгоценную жидкость, а в качестве компенсации платил неадекватные цены.
При чем тут Сечин? Да просто глава компании, которой теперь принадлежат активы ЮКОСа, по существу, ведет себя, как Ходорковский в 1990-е.
Совет директоров «Роснефти» одобрил привлечение займов на $10 млрд у структур купленной «Роснефтью» ТНК-ВР, в том числе у торгуемого на бирже «ТНК-BP Холдинга», в котором 5% акций принадлежит не «Роснефти». По данным компании, на конец 2010 года в ее реестре было 14 378 акционеров, почти как у «Самаранефтегаза» на момент перехода к трансфертным ценам.
«Роснефть», пользуясь своим правом контролирующего акционера, попросту изымает наличность из новых «дочек», чтобы расплачиваться по гигантским собственным долгам (на 31 декабря 2012 года — 581 млрд рублей, или почти 1% ВВП России). Через займы она может забрать все, что есть; если бы «Роснефть» выплатила всю прибыль в качестве дивидендов, пришлось бы делиться с миноритариями. А этого госкомпания делать не хочет. Не собирается она и выкупать их акции или обменивать на свои. Она просто действует по праву сильного. И ей безразлично рекордное за всю историю компании падение акций «ТНК-BP» — Сечина интересует только курс бумаг «Роснефти».
Логика в действиях государственного мастодонта есть: зачем тратить деньги, если можно этого избежать?
Только имеет смысл держать в голове, что Ходорковский безнаказанно действовал в той же логике при президенте Ельцине, а при Путине вдруг получил за это срок.
Второй процесс Ходорковского был, конечно, фарсом. В 2011 году бывшим миноритарным акционерам «дочек» ЮКОСа совершенно не нужна была защита государства, которое само же ЮКОС и разгромило в 2003-2004 годах. Те из них, чьи акции конвертировались в юкосовские, от этого разгрома потеряли гораздо больше денег, чем могли бы когда-то получить в качестве дивидендов от того же «Самаранефтегаза». Даже Дарт остался вполне доволен условиями, которые предложил ему Ходорковский, — эти старые скелеты из шкафа стоило извлекать, только если целью процесса была месть, а не восстановление справедливости.
Но будет ведь когда-то и следующий президент; кто знает, какие соображения вдруг возникнут у него по поводу «Роснефти». Тут уж действуют скорее законы кармы, чем статьи Уголовного кодекса.