Менее чем за сутки до того, как на церемонии открытия XXII Зимних олимпийских игр жителям планеты рассказали, что «национальным достоянием» России является не нефть и газ, а нечто совсем иное, по проекту «энергетическая сверхдержава» был нанесен еще один, но не имиджевый, а финансовый удар. Там же в Сочи председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер и литовский премьер Альгирдас Буткявичюс «провели переговоры по «третьему энергопакету ЕС» и «уладили все ключевые вопросы».
В переводе с дипломатического на русский это означает, что российский концерн все-таки пошел на уступки Вильнюсу, долгое время добивавшемуся снижения цен на газ и изменения условий по оплате транзита. Если учесть, что до сих пор «голубое топливо» обходилось Литве гораздо дороже, чем многим другим странам Старого Света, можно порадоваться за соседей-прибалтов. И огорчиться за «Газпром», у которого в последнее время не ладится ни на Западе, ни на Востоке. Незадолго до фактической сдачи «литовского плацдарма», стало известно о срыве очередного дедлайна по заключению долгосрочного контракта о поставках газа с китайской CNPC. Причем, «Газпром» объявил о готовности сделать и для Поднебесной скидку, но в обмен на предоплату.
Неудивительно, что на этом фоне заметно активизировались оппоненты Алексея Миллера.
В конце января Минэнерго опубликовало проект «Основных положений энергостратегии до 2035 года», где помимо прочего предлагалось «в перспективе завершить отделение естественно-монопольных видов деятельности от конкурентных в системе ОАО «Газпром».
Идея разделения концерна на добывающую и транспортную составляющие возникает далеко не первый раз. Но в начале «нулевых» она озвучивалась, главным образом, правительственными либералами вроде тогдашнего министра экономического развития Германа Грефа и выглядела скорее как «реформаторский тест» для нового президента (напомню, что примерно тогда же стартовала аналогичная по сути реформа РАО ЕЭС). Теперь же в числе сторонников кардинальных преобразований в «Газпроме» называют таких влиятельных участников отечественного энергетического рынка, как совладелец «Новатэка» Геннадий Тимченко и президент «Роснефти» Игорь Сечин, чьи действия можно объяснять самыми разными мотивами, но уж точно не стремлением к реформам ради реформ. А в свете их близости к первому лицу шансы на успех очередной попытки демонополизации «Газпрома» представляются вовсе не такими ничтожными, как раньше. Сложно, например, предположить, что первый удачный удар по концерну — прошлогодняя либерализация экспорта сжиженного попутного газа — обошелся без лоббистской артподготовки со стороны боссов «Новатэка» и «Роснефти». С другой стороны, уступки, на которые «Газпром» вынужден идти на переговорах с зарубежными контрагентами, делают менее прочными позиции сторонников сохранения у России «единого и неделимого» газового концерна.
Правда, представители Минэнерго подчеркивают, что упомянутый вариант энергостратегии проходит пока стадию предварительных обсуждений и будет представлен на рассмотрение правительства не раньше марта. Но было бы странно, если бы Алексей Миллер и его подчиненные не пытались предотвратить нежелательное для концерна развитие событий.
В этом контексте весьма показательно заявление зампреда «Газпрома» Александра Медведева о том, что «сейчас самое лучшее время произвести обратный выкуп акций».
Сильно недовольных дивидендной политикой газового концерна, каковых в избытке имелось у ВТБ с подачи Владимира Путина, проводившего buyback в начале 2012 года, вроде не наблюдается. Сколько-нибудь значимых запасов «кеша», позволяющих безболезненно для финансового положения компании перераспределить акционерный капитал в интересах мажоритариев, у «Газпрома» тоже нет. Да и государству увеличивать пакет, который с некоторых пор и так контрольный, тоже без надобности.
Пожалуй, единственный смысл «газпромовского» buyback — в том, чтобы простимулировать рост капитализации концерна и, таким образом, снабдить его руководство дополнительной «степенью защиты» в аппаратных войнах. Еще на Петербургском экономическом форуме Владимир Путин предложил «установить менеджменту [госкомпаний] четкие показатели деятельности, включающие в том числе капитализацию и возврат на капитал» и на их основании «принимать решение о награждении либо о наказании, имея в виду и кадровые решения». Поэтому если завтра акции «Газпрома» вырастут в цене на радость как зарубежным портфельным инвесторам, так и немногочисленным, но подчас весьма крикливым отечественным «физикам», пытаться сместить Миллера и его команду будет сложнее.
А госбанкам, которым, скорее всего, суждено профинансировать это торжество «народного капитализма», останется только уповать на то, чтобы миллеровский расчет оказался верным и флагман «энергетической сверхдержавы» не исчез со сцены так же быстро, как созданный во многом на его деньги сон девочки Любы.