На белорусско-казахстанской границе: как Лукашенко давит на Россию через Украину

Цены на золото пошли вниз — мировые биржевые спекулянты опять решили, что войны не будет. Российский министр обороны Сергей Шойгу сообщил, что экстренные учения у украинской границы прекращены и войска вернулись в места дислокации. А замглавы МИД Сергей Рябков заверил, что Россия «совершенно не склонна вести дело к повторению крымского сценария на юго-востоке Украины».

Очередными санкциями США и ЕС такую смену риторики не объяснишь.

Даже Washington Post называет новый рестрикционный список Белого дома «полумерами» и признает, что Владимир Путин может их не опасаться.

А разъяснение, касающееся дальнейшего сотрудничества с «Роснефтью» — «Игорь Сечин не владеет большинством ее акций, поэтому американские компании и инвесторы могут по-прежнему работать с «Роснефтью»», — вообще заставляет усомниться в желании Вашингтона идти до конца, невзирая на любые экономические издержки.

Однако, если Вашингтон и Брюссель не в состоянии повлиять на позицию Москвы, из этого вовсе не следует, что этого не в состоянии сделать другие столицы, более близкие ей и в географическом, и в политическом плане. 29 апреля в Минске состоялся саммит Высшего евразийского экономического совета. И то, что «евразийские» президенты не обойдут своим вниманием Украину, ясно было из предыдущих полуофициальных анонсов. Причем Нурсултан Назарбаев и Александр Лукашенко, мягко говоря, не поддерживают ту часть российской элиты, которая в нынешнем украинском кризисе видит прекрасный шанс для «собирания земель».

Президент Казахстана еще накануне на лекции в МГУ заявил, что выступает против вмешательства во внутренние дела Украины со стороны как Запада, так и Востока. А белорусский лидер был еще афористичнее и откровеннее, утверждая, что, в случае федерализации соседней страны, «кто-то захочет часть оттяпать».

Разумеется, и Назарбаевым, и Лукашенко движет не только забота об Украине, но и опасения повторения аналогичного сценария в своих странах. Не случайно Казахстан собирается ужесточить (до 10 лет) наказание за «сепаратистскую деятельность», а президент Белоруссии дал распоряжение республиканскому КГБ жестко пресекать разговоры «о русскости, белорусскости, пророссийскости, проукраинскости», от кого бы они ни исходили. Параллельно же Лукашенко устроил разнос руководству Могилевской области за недостаточное внимание к развитию юго-востока региона.

Вообще, если Астана относится к «российской экспансии» с восточной сдержанностью, то Минск явно не прочь перейти из обороны в наступление и, воспользовавшись ситуацией, отобрать у Москвы титул «единственного европейца» в Евразийском союзе. Лукашенко не ограничивается предложениями России и Западу «утихомириться» и слишком тесными для стратегического союзника Кремля контактами с и. о. президента Украины Александром Турчиновым. Хотя во времена «евромайдана» казалось, что нет ужаснее альтернативы ассоциации с ЕС, чем «лукашенкизация» Украины.

Теперь глава белорусского МИДа Владимир Макей в интервью чешской «Лидове новины» утверждает, что удел его страны — «балансировать между Востоком и Западом. И как бы кто это ни оценивал, если мы хотим думать о будущем нашего государства, то мы обязаны будем находить взаимоприемлемый уровень отношений и с Россией, и с Западом». А его патрон в президентском обращении говорит, что Беларусь «важна для Евросоюза как ключевое государство, транзитное, своего рода «ворота» на пути к огромному и перспективному рынку Таможенного союза».

Вряд ли, конечно, Батьке по силам сделать то, чем грозила евроинтегрированная Украина, — открыть шлюзы для беспрепятственного доступа в Россию европейских товаров. Но заметно осложнить жизнь отечественным производителям эти планы белорусского лидера вполне способны. Тем более что аналогичный пример уже подает Казахстан, который, благодаря льготному режиму ТС, превратился в фактически не закрывающиеся «ворота» для китайского импорта. И чем сильнее будет закручиваться спираль антироссийских санкций и «асимметричных» ответов на них, тем выше будут шансы Белоруссии превратиться в такое же «окно» на западном направлении.

Кстати, о санкциях — Макей в процитированном выше интервью довольно прозрачно намекает Западу на несоразмерность «преступления» «наказанию» в российском и белорусском случаях. Минск уже более трех лет «ущемлен в правах» за силовое подавление попытки оппозиции оспорить итоги президентских выборов 2010 года. В «черных списках» 243 белорусских гражданина, включая самого Лукашенко, и 32 предприятия. «Возьмем недавние санкции против России, которые были введены после известных событий в Крыму. Понятно, что стоит за этим. Белоруссия — маленькая страна, Россия — большая», -— сетует Макей. И тот факт, что интервью было дано до обнародования очередных западных санкций против России, сути дела, в общем-то, не меняет. Минск показывает Западу, что ему есть, из-за чего торговаться, и этот торг более чем уместен.

Но Батька не был бы Батькой, если бы не пытался расширить пространство торга и за счет России.

Поэтому главной интригой минского саммита стали так называемые нефтяные изъятия — экспортные пошлины, которые Белоруссия платит при продаже нефтепродуктов за пределы Таможенного союза. «Если мы купили в России нефть по ценам внутренним, мы имеем право делать с ней, что хотим. Это наш товар, а мы сегодня $3,5-4 млрд перечисляем в бюджет Российской Федерации. Это что? Нормальные партнерские отношения? В каком близком союзе это возможно?» — такова логика Лукашенко.

Российский Минфин устами замминистра Сергея Шаталова, в свою очередь, предупреждал — отказ от нефтяных изъятий повлечет за собой целую цепь негативных последствий, как для отечественной казны (суммарные потери которой могут вырасти до $30 млрд в год), так и для покупателей топлива внутри страны. При том что цены на бензин в России и так за март выросли почти на 6%. Наверняка Владимир Путин перед отъездом в Минск запасся кое-какими чисто экономическими козырями, способными ослабить напор его белорусского коллеги.  Показательно в этом плане возобновление российским ЦБ затихшей было банковской «зачистки» — нынешние ее «жертвы» чуть ли не открытым текстом обвиняются в содействии незаконному вывозу капиталов, а, как известно, из прежних отчетов регулятора, Белоруссия в числе лидеров по объему лжеимпортных контрактов.

Трудно сказать, как пошел бы «откровенный мужской разговор» (по выражению Александра Лукашенко), продолжайся учения на российско-украинской границе. Не привело бы такое давление по всем фронтам к прямо противоположному эффекту? И нужен ли сейчас Кремлю публичный конфликт с ближайшими союзниками? Особенно если учесть, что до сих пор в качестве персонажей крыловского «Квартета» выступали главным образом США и ЕС, и именно эта их несогласованность и все более очевидные взаимные противоречия позволили России столь эффектно разыграть украинскую партию.

В итоге формула «ни мира, ни войны» оказалась достаточно универсальной, чтобы применить ее и к пресловутым нефтяным изъятиям. Они вынесены за «скобки» Таможенного союза и остаются «предметом двусторонних отношений» России и Белоруссии. «Самый интересный вопрос ценой в $4 млрд остался пока нерешенным», — цитируют информагентства Сергея Шаталова.

Впрочем, действующее российско-белорусское соглашение о пошлинах истекает в конце года. И не исключено, что развитие украинской коллизии все-таки вынудит Москву пойти навстречу Минску. Дабы следующие «дружеские» демарши не оказались еще более болезненными, чем «вражеские» санкции.