В жизни всегда есть место подвигу: после покорения Абхазии, Южной Осетии и Крыма Россия берется за колонизацию ближнего космоса. Об этом заявил вице-премьер Дмитрий Рогозин в своей статье в «Российской газете», приуроченной к Дню космонавтики: среди главных задач государства он назвал колонизацию Луны и окололунного пространства, а также освоение Марса и других планет Солнечной системы. Планы вице-премьера потрясают воображение: не так давно он предлагал начать строительство автоматизированных подводных городов в Арктике для добычи там углеводородов. Мы словно вернулись в блаженное советское детство, когда деревья были большими, слова и поступки – настоящими, бородатые полярники зимовали во льдах под морзянку и космические корабли бороздили просторы Большого театра.
В Россию вернулся героический миф.
Его воскрешение началось задолго до крымских баталий. По законам волшебной сказки была построена олимпийская сага: неожиданная победа кандидатуры Сочи на сессии МОК в Гватемале, беспримерное напряжение национальных сил и финансов, эпические масштабы строительства (жидкий бетон в горы доставляли вертолетами), происки врагов, желавших бойкота Олимпиады, и одиссея олимпийского огня, побывавшего, опять-таки, на Северном полюсе и в открытом космосе. Неудивительно, что церемония открытия началась с аргонавтов, которые чудесным образом превратились в древних славян: отсылка к Древней Греции была необходима для легитимации мифа, провозглашения преемственности от колыбели цивилизации. Да и сам сюжет Олимпиады обладал мощной драматургией: оправившись от первых поражений и отставания в медальном зачете, герои спорта явились во всей своей силе и финишным рывком обеспечили Россию общекомандную победу, которой никто и не ждал.
Сочинский эпос естественным образом перешел в таврический – с мгновенным и бескровным присоединением Крыма под праздничные салюты и народное ликование, со ссылками на историческую справедливость и братскую солидарность. Крым – глубоко мифологизированное пространство, от античности до Империи и современности, место боевой славы с историей долгих осад и чувствительных поражений, так что неожиданно вброшенная в общественное сознание крымская тема моментально пробудила весь комплекс национальных мифов. Что роднит крымский сюжет с сочинским – это фигура триумфатора, архитектора наших побед, который занимает в структуре мифа место демиурга, и не случайно придворный писатель Александр Проханов нарек его Путиным-Таврическим, ибо эпический масштаб происходящего здесь очевиден.
А на пороге у нас 9 Мая, ключевое событие исторической памяти и главная скрепа постсоветской России.
Парадоксальным образом в канун этого праздника освобождения и окончания войны ожидают наиболее жестких силовых сценариев: принятия репрессивных законов и развязывания военных действий в Украине (впрочем, там ждали российского вторжения и на День космонавтики, 12 апреля). В новом героическом эпосе война больше не является травматической памятью и катастрофой («лишь бы не было войны»), а скорее духоподъемной историей. Согласно опросу «Левада-Центра», три четверти россиян готовы поддержать войну с Украиной, если таковая начнется. Градус милитаризма зашкаливает: в передаче «Спокойной ночи, малыши!» пес Филя появляется в бескозырке и объявляет, что хочет идти в армию, Владимир Жириновский на заседание Госдумы приходит в военной форме, а МИД в своем аккаунте в Facebook в первые часы после крымского референдума публикует симоновское «Жди меня», написанное в июле 1941-го.
Между тем в социальных сетях со знанием дела обсуждают вооружение спецназа в Крыму, а пикейные жилеты в околовластных СМИ взволнованно судачат о санитарных кордонах, буферных зонах и «лимитрофах». Модой лета — 2014, видимо, станут скрипящие сапоги, портупея и фуражка, надвинутая на бритый затылок.
Наряду с нормами ГТО, возрождением ВДНХ и первомайской демонстрацией трудящихся военный миф возвращает нас в СССР. Советский Союз – это прежде всего героический эпос, непрерывный подвиг, в котором каждое действие соотносится с трансцендентальным замыслом. Не женщина, а мать-героиня, не солдат, а защитник Отечества, не труд, а борьба за выполнение плана, не жатва, а битва за урожай. Экономика в СССР была не практическим, а символическим действом: отсюда стахановство, передовики, соцсоревнование – это все элементы не производства, но героического мифа.
Советский человек живет в постоянном ожидании подвига, сгруппировавшись для прыжка – как красноармейцы, шахтеры и пограничники, притаившиеся в нишах на станции московского метро «Площадь Революции». Как отмечал Борис Гройс в книге «Стиль Сталин», жизнь советского человека освещена неземным светом мифа, а Владимир Паперный в «Культуре Два» обращал внимание на пятиметровые двери сталинских высоток – они словно предназначены для исполинов, былинных героев.
Сегодня мы возвращаемся в это эпическое пространство.
Очевидно, что эстетика героического мифа путинской эпохи потребует адекватного художественного воплощения: триумфальные арки, киноэпопеи, романы-трилогии; должны явиться новые Сумароковы, Державины и Херасковы, которые витиеватым барочным слогом восславят величие наших дней. Героика – верный признак того, что мы переходим от авторитаризма, который все же прагматичен, к идейному тоталитаризму. Тоталитарные страны десятилетиями живут мифом: Иран – исламской революцией, Куба – антиамериканской революцией, Северная Корея – мифом чучхе. Нам предложен миф о войне с Западом и о перманентной победе: Сочи, Крым, Донбасс, далее везде. В условиях обостряющейся глобальной конкуренции, под натиском непонятного внешнего мира, с которым российская архаика снова оказалась не в силах справиться, миф дает ясные смыслы, заменяет материальные блага и готовит людей к жертве: вслед за сбором средств на помощь Крыму можно ждать займов на восстановление Восточной Украины.
Впрочем, героический эпос – это не только жертва, но и солидный административный и финансовый ресурс. Сочинский «Олимпстрой» может превратиться в «Крымстрой» с огромными заказами на строительство моста и паромных переправ через Керченский пролив и на создание полностью независимой от Украины дорожной, коммунальной и энергетической инфраструктуры. Маниловские проекты Дмитрия Рогозина по колонизации Луны и подводным городам в Арктике тоже, надо полагать, получат не мифическое, а вполне земное финансирование. Подвиг подвигом, но бюджет надо освоить.