Выборы мэра Москвы удались. Такого не было по крайней мере с 1993 года, когда в более-менее конкурентном формате был избран первый состав городской Думы. Чуть раньше, в 1992-м, после юридически сомнительной передачи власти избранным мэром Гавриилом Поповым Юрию Лужкову, в столице началось формирование «крепкой хозяйственной вертикали». Эта модель, которая в целом была построена к концу 1990-х, в 2000-х была распространена на всю Россию.
Поэтому выборы в Москве, так же как и по всей России, за последние 25 лет проделали спиралеобразный путь, пройдя этапы возрождения в начале 1990-х и постепенного возвращения к имитационной форме. При этом основной упор был сделан не на прямые фальсификации, а на более изощренные методы: существенное ограничение пассивного избирательного права, отказы и отмены регистрации основных соперников кандидатов власти, использование административного ресурса.
Прямые фальсификации стали возвращаться в массовых масштабах лишь начиная с 2007-го года.
Организация выборов возложена законом на формально независимые органы — избирательные комиссии, поэтому для имитации выборов пришлось включать эту систему в вертикаль власти. Это было успешно сделано, в Москве — раньше, в России — чуть позже. Территориальные избирательные комиссии (их около 2750), как правило, находятся под управлением местных администраций. Комиссии субъектов Федерации — номенклатура региональных властей. Центральная избирательная комиссия — номенклатура администрации президента. Владимир Чуров, будучи назначенным на должность председателя главной независимой избирательной комиссии, вскоре публично обозначил кредо такой независимости: «Путин всегда прав».
В результате селекции кадрового состава избирательных комиссий они стали органами во многом декоративными, защищающими избирательные права не граждан, а администрации.
Деятельность избирательной комиссии Москвы это хорошо иллюстрирует. Даже несмотря на то, что сейчас речь идет о необычных выборах, когда региональная администрация (вероятно, — по указанию сверху) допустила до выборов реальных конкурентов и предприняла меры для пресечения прямых фальсификаций. И при таких обстоятельствах Мосгоризбирком проявил основные характерные черты российской избирательной системы — подчиненность указаниям исполнительной власти, политическую пристрастность и отсутствие открытости и гласности своей работы. Моя работа в комиссии в 2001-2009 годах и кратковременное участие в период нынешней кампании дало мне возможность проследить эволюцию, а точнее — деволюцию в работе комиссии.
Решение назначить выборы мэра Москвы на удобное для него время принял один из кандидатов, а Мосгордума 7 июня оформила это решение официально. Сразу после этого Сергей Собянин объявил о том, что выборы будут честными и предложил всем подписать его меморандум о честных выборах. Собянинское заявление особого доверия не вызывало по нескольким причинам: во-первых, у многих избирателей сложилось устойчивое впечатление о нечестности российских выборов, во-вторых, меморандум состоял из банальностей и не затрагивал главные изъяны выборов, в-третьих, это заявление массово тиражировалось и было похоже на обычный пропагандистский ход, в-четвертых, Собянин в отпуск уходить не собирался и оставался действующим мэром со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Одно обстоятельство, впрочем, намекало на то, что заявление Собянина могло быть не только пропагандистским приемом.
Дело в том, что в марте 2012 года в Москве уже был поставлен эксперимент по проведению почти честного голосования и подсчета голосов, причем инициатором эксперимента был начальник Собянина — Владимир Путин.
Решающим же доказательством необычных намерений московской администрации было совсем другое: регистрация вполне реального соперника — Алексея Навального. Дело в том, что при существующих правилах отказать в регистрации можно любому кандидату. На выборах в Мосгордуму 2009 года отказ в регистрации получили практически все реальные оппоненты власти; окружные комиссии и суды сделали это беззастенчиво и не боясь последствий. Навальному, так же как и еще нескольким кандидатам, не только не отказали, но даже помогли зарегистрироваться, обойдя законодательно установленный непреодолимый барьер в виде муниципального фильтра.
Дальнейшие заявления и действия Собянина, точнее его штаба, свидетельствовали о реальном желании провести в Москве образцово-показательные выборы. Нельзя не обратить внимание, что уровень использования административного ресурса несколько снизился по сравнению с лужковской эпохой: не были в полной мере задействованы окружные и районные газеты, не было массированного использования полиции, запретов на массовые мероприятия оппонентов.
Конечно, совсем отказаться от административных избирательных технологий собянинский штаб не смог: было задействовано телевидение и городские газеты, доступ к персональным данным, собесы, но все-таки это был не тот уровень, что в 2001-2011 годах.
Тем более интересно было наблюдать за реакцией избирательных комиссий. С одной стороны, они привыкли беспрекословно выполнять указания администрации, с другой стороны, администрация повела себя необычным образом.
Складывалась ситуация, когда надо было на ходу подстраиваться под странно ведущего себя начальника.
В результате там, где не было прямых указаний, комиссии вели себя как обычно, обслуживая интересы администрации, а прямые указания выполнялись, хотя и доводились в некоторых случаях до абсурда, то ли в силу пиетета к власти, то ли, наоборот, с ехидной целью показать ее глупость.
Наиболее ярким примером является история с открепительными удостоверениями. Собянинский штаб (читай — московская администрация) решил в порядке рекламного хода упразднить открепительные удостоверения: они вызывали много нареканий в связи с распространенной практикой принуждения к их получению. Мосгордума, не задумываясь, приняла закон об отмене открепительных удостоверений со следующих выборов (на этих уже было поздно), а Мосгоризбирком уменьшил число удостоверений сразу в 10 раз, чем спровоцировал вполне объективный дефицит открепительных и ограничение избирательных прав граждан, которые не смогут в день голосования присутствовать на своем избирательном участке. Некоторым участковым комиссиям вопреки закону не досталось вообще ни одного открепительного.
Тотальная нехватка открепительных сказалась в первую очередь на тех членах избиркомов и наблюдателях, которые должны работать в день голосования далеко от места проживания. Невозможность проголосовать усугубилась еще и негласным (не принимавшимся Мосгоризбиркомом коллегиально) указанием главы городской комиссии Валентина Горбунова не включать в список избирателей лиц, работающих на предприятиях с непрерывным циклом производства. Это указание тоже поступило сверху ради пресечения злоупотреблений, наблюдавшихся на предыдущих выборах, но было обращено Горбуновым против наблюдателей: они должны покидать на некоторое время участок, чтобы проголосовать на участке по месту жительства.
Другой характерный пример — использование комплексов обработки избирательных бюллетеней (КОИБ). 16 июля на заседании Мосгоризбиркома заместитель председателя Алексей Шлёнов заявил, что использование КОИБ на грядущих выборах не предусмотрено. Буквально через неделю Собянин заявил об обратном, и к Москве были подтянуты дополнительные КОИБ.
Третий пример — видеокамеры на избирательных участках. Идея использования видеокамер была подсказана штабу Собянина совсем не системой избиркомов, а движением «ГОЛОС». Она была одобрена штабом, после чего Мосгоризбирком вместо того, чтобы принять свой регламент использования видеокамер (который был предложен мной на одном из заседаний), стал выжидать указаний от администрации. Через две недели он принял предложенный администрацией регламент, написанный довольно небрежно и без учета тех важнейших прорех, которые проявились на предыдущих выборах: без видеокамер в территориальных комиссиях, без возможности контроля со стороны наблюдателей и без гарантий получения записи.
Последнее доказательство ведущей роли администрации в организации выборов мэра в 2013 году — инструктаж участковых избирательных комиссий в районе Строгино и распространенная там инструкция по проведению выборов. Аудиозапись и инструкция попали в СМИ и многих очень удивили.
Ведь суть инструктажа — надо соблюдать закон.
Главное действующее лицо — и. о. префекта Северо-Западного административного округа Владимир Говердовский. Он рассказал руководителям избиркомов, как надо проводить эти выборы. Его речь, так же как и розданная печатная инструкция (написанная, кстати, в стиле не избиркомов, а штаба Собянина), содержала заявления о том, что выборы надо проводить по закону, соблюдая права наблюдателей, не выгоняя их с участков. И этот инструктаж стоил дорогого, ибо закон — это одно, а указания администрации — несравнимо более важная вещь. Присутствующий на инструктаже председатель территориальной комиссии, еще не совсем привыкший к необычному стилю организации выборов, попытался смазать речь префекта туманными рассуждениями об условности требований закона, но зерна сомнения уже были посеяны в головах председателей комиссий.
На заседании Мосгоризбиркома 5 сентября было принято занятное решение о том, что наблюдателей можно удалять с участков только в исключительных случаях. Смешно было слушать, как председатель Мосгоризбиркома говорит о том, что именно аналогичное решение комиссии повлияло на необычно спокойное голосование и подсчет на прошлогодних президентских выборах.
И все же по некоторым вопросам указания не поступали.
Так, например, никто не говорил, что надо более внимательно относиться к данным Роскомнадзора о государственных СМИ, которые должны предоставлять кандидатам возможность для агитации. Мосгоризбирком в очередной раз проявил доверие к исполнительной власти, в итоге список государственных газет оказался неполным, на этот раз — вообще пустым.
Обобщенному Сергею Семеновичу, конечно, огромное спасибо за столь необычные выборы. Но осадок от того, что честность выборов зависит не от закона, а от чьих-то личных пожеланий, остается. Мы же не знаем, какая следующая команда будет дана избиркомам.