1 октября Совет Федерации одобрил поправки в Закон «О средствах массовой информации» об ограничении иностранных инвестиций в СМИ. Можно ожидать, что в ближайшее время закон будет подписан президентом. На прохождение законопроекта потребовалось ровно две недели. Власти решили пока отказаться от ранее обсуждавшегося введения статуса иностранных агентов для СМИ, получающих деньги из-за границы. Скорее всего потому, что в эту категорию пришлось бы включить все основные пропагандистские ресурсы Кремля, включая федеральные телеканалы, радиостанции и лояльные газеты.
Поправки не прошли никакого публичного обсуждения, не было консультаций с отраслью, поиска компромисса. В третьем чтении за закон проголосовали 430 депутатов, против были только Дмитрий Гудков и Сергей Петров.
Парламент не место для дискуссии, тем более в условиях «информационной войны».
Пока на адаптацию дается больше года — привести отношения в треугольнике «учредитель — редакция — издатель» в соответствие с новыми требованиями нужно к 1 января 2017 года. Однако ситуация в любой момент может измениться — как мы помним, заставить Google, Facebook и Twitter перенести серверы в Россию тоже сначала предлагалось через год. Чуть позже власти решили, что нечего тянуть волынку, а иностранным партнерам хватит на переезд и трех месяцев.
Законопроект, без сомнения, затронет несколько десятков ведущих российских СМИ, и в конечном счете наверняка скажется на всей отрасли. При этом в лучших традициях нового российского парламентаризма формулировки его таковы, что оставляют множество возможностей для двоякого толкования, а следовательно, и для избирательного применения. Пояснительная записка — обязательный атрибут любого проекта — не поясняет ничего, так что остается только вчитываться в нагромождение слов и смыслов.
Мне, кстати, так и не удалось понять, почему считается, что закон ограничивает иностранное участие в деятельности российских СМИ 20%. С моей точки зрения, первый абзац статьи 19.1 в новой редакции прямо запрещает российским юридическим лицам с иностранным участием (в любом объеме) учреждать СМИ, быть его редакцией или вещателем.
Однако остаются другие формы взаимодействия, которые иностранный инвестор может использовать для получения прибыли от российского бизнеса.
Для интернет-сайтов, наиболее простым способом, наверное, станет отказ от регистрации в качестве СМИ, тем более что этот статус в российских условиях дает все меньше преимуществ, создавая дополнительные проблемы. Остальным придется поломать голову.
Первое, что приходит на ум, это, конечно, лицензия, то есть заключение со стопроцентно российским юридическим лицом — учредителем, редакцией или вещателем СМИ — договора на использование зарегистрированного товарного знака. В этом случае лицензиар будет получать свою долю прибыли, оговоренную в контракте, при этом не имея отношения к деятельности СМИ.
Другой вариант — договор коммерческой концессии, который сходен с лицензией и предусматривает передачу прав на использованием комплекса имущественных прав на товарный знак, элементы дизайна и оформления продукции СМИ. Проблемой в таком случае могут стать положения третьей части новой редакции статьи 19.1, которые запрещают установление «иных форм контроля» над учредителем, редакцией или вещателем, позволяющих «прямо или косвенно владеть, управлять таким учредителем, такой редакцией, такой организацией, их контролировать, а также фактически определять принимаемые ими решения».
Что кроется за этими формулировками, заранее определить невозможно, придется ждать, пока сложится некоторые массив судебной и правоприменительной практики. Возможно, последуют разъяснения от контролирующих органов и высших судов. Положения Гражданского кодекса, регулирующие договор коммерческой концессии предусматривают по умолчанию обязанность правообладателя контролировать качество товаров, производимых пользователем. Это вполне может рассматриваться как установление контроля в «иной форме», поскольку у государства всегда будет возможность заявить, что само наличие такого договора позволяет иностранному правообладателю воздействовать на органы управления учредителя или редакции как юридического лица.
Однако в текстах лицензионных и концессионных договоров может быть оговорено, что правообладатель отказывается осуществлять какой бы то ни было контроль за деятельностью пользователя и определять принимаемые им решения.
Повышение рисков правообладателя в этом случае может быть компенсировано более детальным описание способов и форм использования предоставляемой интеллектуальной собственности.
Кроме того, есть федеральный закон «Об инвестиционном товариществе», на основании которого несколько лиц могут объединить свои вклады для ведения совместной инвестиционной деятельности. В качестве вклада иностранное юридическое лицо или гражданин в этом случае может внести права на зарегистрированное в качестве товарного знака наименование издания, либо какое-то имущество, необходимое для обеспечения деятельности СМИ. Товарищи по закону не контролируют и не определяют деятельность друг друга, однако вправе участвовать в принятии решений в том, что касается общей инвестиционной деятельности.
В общем, варианты есть, насколько они актуальны, покажет жизнь и судебная практика. Характерно, однако, что затрудняя доступ к инвестициям для «чужих», власти даже в условиях кризиса планируют значительно увеличить выплаты «своим» — бюджетное финансирование МИА «Россия сегодня», например, в будущем году вырастет в 2,5 раза, до 6,48 млрд рублей.