Глобальные города уже давно превратились в плавильный котел этносов, рас и культур. Сколько бы ни обсуждались негативные последствия миграции, благополучие крупного города зависит от эффективной миграционной политики — умения привлекать квалифицированных специалистов и предпринимателей, способности интегрировать мигрантов в социальную жизнь. Мегаполисы часто не справляются с этой проблемой, о чем охотно расскажут жители Парижа или Чикаго. Но есть и положительные примеры.
Нью-Йорк: ставка на бизнес
Мигранты всегда играли ключевую роль в экономике американских городов. Можно вспомнить сотни китайских прачечных, открытых в Сан-Франциско в середине XIX века, или уличных торговцев из Восточной Европы, наводнивших Нью-Йорк в начале прошлого столетия. Данные первых переписей населения (они проводятся в США с 1880 года) свидетельствовали о том, что мигранты в большей степени склонялись к предпринимательской деятельности, чем те, кто родился в Америке. Эта тенденция актуальна и сегодня. В 2011 году иммигранты открыли более четверти всех новых бизнесов в США. В Нью-Йорке почти половина (48%) владельцев малых предприятий родились за пределами Америки, а в таких секторах, как строительство или торговля, доля эмигрантов — более 60%.
В эпоху глобализации малый бизнес — один из наиболее устойчивых сегментов городской экономики. Он не так подвержен конъюнктуре мировых рынков во время кризисов и особенно важен в ситуации, когда крупные компании выносят производство за пределы городов.
Малый бизнес всегда найдет пути выживания. А для мигрантов он часто становится единственным источником существования.
За последние 10–15 лет мигранты вызвали бум предпринимательства в крупных городах США, от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса. Они играют ключевую роль в пищевой промышленности, оптовой и розничной торговле, производстве одежды, ювелирных изделий, транспорте, профессиональных сервисах — от медицины до бухгалтерии и юриспруденции.
Именно сообщества мигрантов сыграли основную роль в преобразовании заброшенных районов Нью-Йорка. На протяжении 1980–1990-х годов в разных частях «Большого Яблока» китайцы, корейцы, индийцы, выходцы из бывшего СССР, Латинской Америки и др. открывали новые магазины, рестораны, мелкие производства. Так, иммигранты из Гайаны сделали район Ричмонд Хилл в Южном Квинсе одной из самых оживленных торговых точек города. Китайцы вдохнули жизнь в район Сансет-парк на Восьмой авеню, прежде известный как Маленькая Скандинавия. Индийские торговцы и ювелиры обосновались в историческом районе Джексон-Хайтс. Во всех случаях заселение районов иммигрантами приводило к росту цен на недвижимость, сокращению преступности, а главное — снижению безработицы, в том числе и после терактов 11 сентября 2001 года.
Долгое время бизнес мигрантов оставался на периферии внимания городских властей. Хотя вести свое дело выходцу из другой страны сложнее, чем местным жителям, по многим причинам. В том числе из-за незнания местных законов и культуры, языкового барьера, отсутствия кредитной истории и возможностей привлечения финансирования, замкнутости внутри этнического сообщества. В Нью-Йорке ситуация осложнялась системой регулирования и высокими ценами на недвижимость и страховку, из-за чего многие иммигранты вынуждены были переезжать в более дешевые города.
Бывший мэр Майкл Блумберг попытался решить проблему иммигрантов.
За 10 лет руководства городом он сделал поддержку предпринимательства важной частью экономической стратегии города. Корпорация развития Нью-Йорка (New York City Economic Development Corporation) совместно с Департаментом поддержки малого бизнеса (New York City Department of Small Business Services) запустила пилотные программы поддержки малого бизнеса мигрантов. У выходцев из других стран появилась возможность пройти обучающие курсы на родном языке, получить грант на развитие бизнеса, доступ к дешевым кредитам и микрофинансированию, повысить квалификацию или подтвердить диплом.
Сингапур: возрождение идентичности
Небольшое китайское поселение на территории современного Сингапура существовало задолго до британской колонизации. После перехода под протекторат Британии в 1820-е годы для каждой этнической группы были обозначены специальные районы проживания — для упреждения межэтнических конфликтов. Так сформировался Китайский квартал, по соседству с которым располагались Маленькая Индия и Арабская улица.
К 1900 году в Чайнатауне уже проживало 160 000 человек. Перенаселенность, антисанитария, тайные общества, банды, проституция и торговля опиумом составляли славу Китайского квартала в начале XX века. Во время Второй мировой войны Сингапур сильно пострадал от бомбардировок, и условия жизни в квартале еще ухудшились. После объявления независимости в 1965 году была предпринята масштабная реновация старого города. Рядом с малоэтажными «торговыми домами» выросли небоскребы. Этнические кварталы были заброшены, здания разрушались. Обсуждался даже снос Китайского квартала для возведения высотных новостроек.
Однако в 1980-е годы правительство Сингапура приняло решение о масштабной реставрации этнических кварталов.
Это было связано в том числе со спадом туризма. Воссоздание исторического облика городского центра должно было подчеркнуть культурные традиции Сингапура и вернуть экономическую жизнь в заброшенные районы.
pagebreak
В 1989 году Агентство по городскому развитию Сингапура одобрило программу комплексной реставрации исторических кварталов. Программа не только устанавливала правила строительного регулирования, но и предусматривала большую популяризаторскую работу. Важной частью плана было создание дополнительных возможностей для ведения бизнеса и повышение туристической привлекательности квартала. Совет по туризму Республики Сингапур инвестировал $97,5 млн в ревитализацию Чайнатауна, в том числе в строительство театра и храма, создание ресурсного центра, тематических улиц и пяти садов (следуя китайской идее пяти основных элементов — огня, воды, земли, дерева и металла). К декабрю 2012-го было отреставрировано более 7000 исторических зданий.
Сейчас Китайский квартал — одно из самых привлекательных мест для туристов в Сингапуре.
Здесь проходит знаменитое празднование китайского Нового года и фестиваль середины осени. Впрочем, критики подвергают сомнению аутентичность воссозданного Чайнатауна. Зажатые между небоскребами игрушечные дома выглядят скорее как туристический аттракцион, а не квартал живого города.
Штутгарт: интеграция вокруг футбольного поля
Даже после официального признания того, что политика мультикультурализма в Европе потерпела фиаско, стоит поучиться немецкому системному подходу к интеграции мигрантов в жизнь города.
В благополучном промышленном Штутгарте (шестом по численности населения городе Германии) проживает около 600 000 человек. Четверть населения составляют иностранцы, при этом 40% жителей имеют иностранные корни (без немецкого паспорта, с двойным гражданством или рожденные за рубежом).
История миграции в Штутгарт типична для промышленных городов Европы. С середины 1950-х годов сюда приезжали на заработки рабочие из Греции, Италии, Турции. Через десятилетие оказалось, что возвращаться домой они не собираются. В 1990-е годы новую миграционную волну составили беженцы с Балкан и выходцы из России. В 2000-х их сменили экономические мигранты из новых стран Евросоюза.
В экономически благополучном городе легко найти работу. Гораздо сложнее интегрироваться в социальную среду, адаптироваться к чужой культуре и получить равные с местными жителями возможности. Немецкая модель интеграции была призвана решить проблему доступа мигрантов к системе социальной защиты и предоставления им равных прав с гражданами Германии.
В 2001 году в Штутгарте был принят Пакт об интеграции, который подписали представители городской администрации, местного бизнеса и общественных организаций. Этот инновационный документ был отмечен призом ЮНЕСКО. А в середине 2000-х был воплощен в Концепции развития города. В логике популярной тогда политики мультикультурализма основной идеей концепции стало «содействие социальному единению».
Однако размытая формулировка была наполнена очень конкретным содержанием.
Мигранты получили равный доступ к пособиям на жилье вместе с гражданами Германии. Была запущена программа государственного финансирования строительства социального жилья. Город поддерживал низкие цены на социальное жилье, дешевую ипотеку и субсидировал низкие арендные ставки — в 2009 году они составляли €7,5 в месяц за 1 кв. м с возможностью роста не более 0,25 цента за три года.
Для того чтобы социальное жилье не превращалось в мигрантское гетто, городские власти установили квоты на состав арендаторов домов — не более 20% из них могли быть иностранными гражданами. Впрочем, на практике эти квоты было сложно соблюдать.
А вместо этнической сегрегации возникла проблема социального расслоения.
В программе «Социальный город» участвовали три квартала Штутгарта — Фрайберг/Мёнхфельд, Фазанхоф и Рот. В типичном мигрантском районе Рот с населением 10 000 человек, панельной застройкой, малогабаритными квартирами и полным отсутствием публичных пространств программу начали со строительства небольшого футбольного поля силами самих жителей. Это должно было объединить молодых людей вокруг проекта и доказать, что даже небольшими усилиями местных жителей можно достичь ощутимого результата. За четыре года в рамках проекта был создан центр местного сообщества, открыты языковые курсы и другие образовательные программы.