Сенсаций на выборах не произошло даже минимальных, если только не рассматривать итоги в микроскоп. Четырехпартийная система сохраняется, внепарламентские партии остаются в том же статусе и на том же удалении от Думы. «Крымский консенсус» не нарушен и подтвержден. Избиратели хотят спокойствия и предсказуемости. Таковы главные итоги выборов.
Все задачи, которые ставил перед собой Кремль, решены и даже перевыполнены.Парламент становится еще более управляемым благодаря получению «Единой Россией» конституционного большинства. Руки у исполнительной власти на ближайшие пять лет будут полностью развязаны, и она не будет испытывать ни малейших препятствий при осуществлении своих планов. Политические риски минимизированы полностью, причем не только составом Думы, но и самими результатами голосования, которые ясно показали умонастроения избирателей, и действуют деморализующе на оппозицию.
Люди не хотят изменений, они держатся за стабильность, какой бы безотрадной она не была. Резкое отличие от выборов 2011 года – в 2016 никто не ждет протеста. Про «белоленточное» движение даже и не вспоминают, словно его никогда и не было – яркое доказательство эфемерности тогдашних громких слов о народном возмущении.
Вячеслав Володин показал себя не менее, а даже более умелым политическим менеджером, чем Владислав Сурков. Кремль принял накануне избирательной кампании несколько смелых решений, которые сыграли в его пользу. Это и выдвижение на пост главы ЦИКа Эллы Памфиловой, и допуск «Парнаса» до выборов. Первое минимизировало критику по части фальсификаций, второе показало уверенность «партии власти» в своих силах. Кадровые перестановки, предпринятые накануне выборов (отставки Ливанова и Астахова), укрепили позиции власти, и скандалы вокруг заявлений Дмитрия Медведева, раскручиваемые в соцсетях, не оказали никакого воздействия на популярность «партии власти».
То, что КПРФ лишь на четверть процента обошла ЛДПР и потеряла 4% по сравнению с прошлыми выборами, ясно указывает, что компартия повторяет путь КПУ, которая в итоге вообще выпала из числа парламентских в Украине. Она не смогла даже найти ответ на спойлерский проект «Коммунистов России», которые вышли на пятое место, отняв у нее драгоценные проценты только за счет спекуляции на бренде.
КПРФ представляет собой ЗАО, где контрольный пакет акций находится у Зюганова и К. Как бы плохо ни выступала партия, позициям Зюганова это никак не угрожает. Лидерство в ней не связано с результатами голосования, и ожидать отставок, «разборов полетов» не приходится. Это же относится ко всем российским партиям вне зависимости от того, парламентские они или нет.
Поэтому упрек в том, что уже четверть века мы видим во главе партий одни и те же лица безоснователен. Каков запрос – таков и ответ. Если населению политика безразлична, то почему должны меняться политики? Зюгановы, Жириновские, Явлинские никогда сами не уйдут.
Впрочем, Жириновскому подавать в отставку нет никакого резона. Из всех партий, помимо ЕР, именно ЛДПР сегодня триумфатор. За либерал-демократов всегда голосуют именно в момент безвременья, при отсутствии других альтернатив. Они - выбор безнадежности. Вроде бы партий было много, но все они настолько не внушали к себе доверия, что ЛДПР показалась многим гражданам единственным способом выразить свое непонимание происходящего.
Лично для Жириновского его успех означает продолжение устойчивого финансирования партии, повышение привлекательности ее для честолюбивых политиков, которые по каким-то причинам не могут попасть в списки «ЕР». ЛДПР теперь может выступать как кадровая лестница для их продвижения наверх, благо под нее выделяют и одномандатные округа – целых пять, как выяснилось. Жириновский при всем своем популизме никогда не выступает против верховной власти. Люди пока не нуждаются ни в какой альтернативе президенту, и это Владимир Вольфович отлично понимает.
Что касается «эсеров», то тот факт, что они еле-еле перевалили за пятипроцентный барьер, доказывает, что у них имеются шансы только тогда, когда в наличии мало партий. Стоило расширить их число, и результат «СР» упал почти вдвое по сравнению с прошлыми выборами. Ее позиции наиболее уязвимы, а перспективы наименее радужны. Думается, как партия «Справедливая Россия» через пять лет исчезнет.
Последний стал всего-навсего безопасным экспериментом АП – выйдет ли за один процент «радикальная» оппозиция? «Партия роста» повторила судьбу прохоровского проекта 2011 года – инициированная самим Кремлем политическая сила, оказавшаяся в итоге ненужной и брошенной. Резюме тут одно – в России власть не может шагать двумя колоннами. То же самое относится к «Родине», которая попыталась сама пристроиться к власти и спекулировать на безусловной поддержке Путина.
Выборы по одномандатным округам стали для оппозиции и своеобразным смотром лидеров. Если бы кто-то из них победил, например Дмитрий Гудков, он смог бы претендовать на то, чтобы возглавлять весь либеральный лагерь. Напротив, теперь ни он, ни его начальник штаба Максим Кац ни на что рассчитывать не смогут и, скорее всего, вообще выпадут из политики. Тот факт, что почти в 200 округах победили «единороссы», в том числе в 13 из 15 по Москве, наглядно иллюстрирует то обстоятельство, что политическая жизнь на региональном уровне отсутствует. Нет местных авторитетных лидеров, им не на чем «подняться», и нет идей, с которыми можно было бы «раскрутиться».
Единственное положительное следствие от возвращения к одномандатным округам – политики теперь будут больше внимания уделять местной повестке. На одних лозунгах «долой!» далеко не уедешь. Даже те «единороссы», которые избрались через округа, имеют теперь на руках такое количество обязательств перед населением, что это будет оказывать свое воздействие на политику правительства, взять, например, вопрос с поликлиниками в столице, работа которых вызывала столько нареканий.
В целом политическая ситуация в России остается без изменений, и низкая явка на выборы наглядно свидетельствует, что население не придало им большого значения. Люди понимают, что вопрос о власти на них не решается, да и власть их устраивает, а альтернативы они ей не видят. Плебисцитарный характер избирательных кампаний по-прежнему не меняется. Выборы так и остаются референдумом о доверии.