100 000 онлайн-кастрюль: как турецкая оппозиция победила власть в интернете

На протяжении нескольких недель новостью №1 в мировых СМИ оставались протесты турецкой оппозиции в стамбульском парке Гези и побоища на площади Таксим. А 3 июля стало известно, что на сторону демонстрантов встал суд, выступивший против планов властей по вырубке зеленых насаждений в Гези и застройке парка административной и коммерческой недвижимостью.

Символический успех турецких активистов вдохновляет новые манифестации по всему миру — антиправительственные выступления происходят в Боснии, Бразилии, а теперь и снова в Египте, всего полтора года назад пережившем «арабскую весну». И любому общественному протесту из событий на Таксиме важно извлечь полезный опыт организации коммуникации с помощью современных технологий.

Twitter как оружие протеста

Ведущие турецкие СМИ освещение протестов демонстративно игнорировали, что послужило «тростинкой, сломившей хребет верблюда», — граждане сделали выбор в пользу социальных медиа, и без того довольно популярных в стране, говорит профессор права Университета Стамбула Яман Акдениз.

Главным бенефициаром всплеска интереса к альтернативным источникам информации стал сервис микроблогов Twitter. Самый популярный хэштег #direngezipark был упомянут в 1,8 млн сообщений в течение трех суток. Частота «твитов» с ключевым словом оказалась даже выше, чем с революционным хэштегом в Египте во время свержения Хосни Мубарака в 2011 году, отмечают в своем исследовании для Университета Нью-Йорка аналитики Меган Метцгер и Пабло Барбера.

Еще более ценной коммуникацию посредством микроблогов делает то, что подавляющая часть сообщений предназналась для носителей турецкого языка и отправлялась с территории страны. Такая локализация — важное отличие Таксима от Тахрира: во время египетской революции «разжигающие твиты» в основном писались не самими демонстрантами, а их иностранными сторонниками на английском языке — не столько для координации совместных действий, сколько просто для привлечения внимания.

Механизм хэштегов стремительно превращается в самую удобную форму трансграничной солидарности демонстрантов, добавляет Метцгер. По наблюдениям эксперта, сегодня через Twitter друг друга активно поддерживают участники манифестаций в Турции, Боснии, Болгарии и Бразилии.

100 000 онлайн-кастрюль для мародеров

Важную роль в организации протестов на Таксиме сыграли и мобильные приложения, от причудливых вирусных программ до популярных мессенджеров.

Несколько турецких друзей, живущих в США, написали простое удобное приложение Capulcu Tencere («Посуда мародера»), имитирующее шум демонстрации на площади, где каждый день ровно в 9 вечера манифестанты начинали греметь кухонной утварью. «Мы хотели сделать что-то быстро, но со вкусом и с чувством юмора», — объясняет один из авторов Capulcu Tencere, глава нью-йоркского стартапа Boomset Кем Козиноглу.

Приложение ориентируется на пользователей социальных медиа, использующих ключевые слова tencere («горшок»), tava («кастрюля») и capulcu («мародер»). Третье слово во время турецких протестов избавилось от оскорбительной коннотации благодаря тому, что «мародерами» демонстрантов регулярно аттестовали премьер Реджеп Таип Эрдоган и другие чиновники. В итоге активисты с иронией сами стали называть себя capulcu в соцсетях, объясняет другой автор приложения Наз Колакоглу. Capulcu Tencere за первую неделю существования было скачано более 100 000, в основном из App Store. Теперь создатели приложения сделали португалоязычную версию продукта, чтобы распространять его среди протестующих бразильцев. Пока новая версия проходит процедуру утверждения в магазине приложений Apple.

«Посуда мародера» не единственный поп-культурный феномен периода протестов, говорит профессор медиакоммуникаций Университета Стамбула Асли Тунц. В магазине приложений для OC Android — Google Play — особым спросом все эти недели пользовались версия «Монополии», привязанная к противостоянию оппозиции и Эрдогана, и игра Angara Birds, срисованная с хита Rovio под визуальную эстетику Таксима.

Общение демонстрантов часто происходило в мессенджере WhatsApp. Известное приложение особенно удобно благодаря функции групповых чатов, в которых оперативно можно не только писать друг другу текстовые сообщения, но и обмениваться медиафайлами и фотографиями. С помощью WhatsApp демонстранты оперативно рассеивались при начале полицейских атак и собирались заново в других местах, рассказывает программист Мухтаркан Гоктас. Закрытый характер мессенджера всерьез затруднял задачу правоохранителей по контролю за демонстрантами, согласен профессор Акдениз.

Наконец, отсутствие камер телеканалов на местах побоищ компенсировали стриминговые видеосервисы, такие как Ustream. Много видео с Таксима выкладывалось в приложении Vine, а в парке Гези в дни демонстраций даже была создана частная телесеть Capul.tv.

Краудфандинг ради рекламы

Активные дискуссии о событиях на Таксиме велись не только посредством приложений для мобильных устройств, но и на форумах. Главной площадкой стал сайт Acik Demokrasi («Открытая демократия»). Здесь десятки тысяч пользоваталей обсуждали и голосовали за те или иные проекты, относящиеся к протестной повестке. К примеру, две группы активистов обсуждали, что делать с деньгами, которые остались от сверхуспешной июньской краудфандинговой кампании на портале Indiegogo, когда оппозиционеры в рекордные сроки собрали средств на выкуп рекламного разворота на страницах газеты The New York Times.

Еще одним ресурсом для координации действий стал сайт Eksi Sozluk («Кислый словарь») — одна из первых турецких соцсетей, по интерфейсу напоминающая Wikipedia. Пользователи «словаря», как и пользователи онлайн-энциклопедии, могут сами генерировать контент на портале. Существующий с 1999 года сайт испытал настоящий ренессанс популярности в прошлом месяце — почти 15 млн уникальных посетителей зашли на страницы Eksi Sozluk, говорит основатель ресурса Седат Капаноглу. Оппозицию на портале привлекло отсутствие информационных фильтров.

Творческие акции вроде «стоящего человека» на Таксиме (активист Эрдем Гундуз простоял на площади 8 часов подряд без единого движения) спровоцировали взрыв интереса к цифровой фотографии. Сервисы Instagram и Tumblr, равно как более старые мессенджеры вроде BlackBerry Messenger (основного средства коммуникации лондонских мародеров летом 2011-го), стали неотъемлемой частью протеста.

Правительствам по всему миру предстоит пересмотреть свою тактику в отношении новых медиа. В той же Турции на протяжении последних лет неоднократно блокировался YouTube. Но скандальный закон №5651, позволяющий властям в экстренных обстоятельствах закрыть доступ к любому порталу, уже не эффективен, говорит Акдениз, — граждане успешно оспорили запретительную меру в судебном порядке.

Слухи о том, что в период беспорядков правительство добралось до личной информации демонстрантов в Twitter и Facebook, на прошлой неделе опровергла соцсеть Марка Цукерберга. В компании заверили, что просьбы турецких властей о предоставлении данных отклонялись. Twitter также декларирует принцип неприкосновенности личной информации пользователей, заявлял недавно гендиректор сервиса Дик Костоло.

Любые попытки добиться доступа к данным социальных медиа выглядят как акт беспомощности со стороны властей, говорит профессор Тунц. «Поколение «нулевых» всерьез повлияло на новую культуру протеста в части технологических решений. Правительство далеко от понимания их ментальности и городской молодежной среды в целом».

Новая волна протестов в Турции может начаться, если власти успешно опротестуют судебное решение о запрете переустройства парка Гези. Но демонстрации будут посвящены уже не защите зеленых насаждений — речь пойдет о вотуме доверия Эрдогану и его силовым структурам. Когда в июне социологи провели опрос среди манифестантов, выяснилось, что 70% из них не относят себя ни к одной из ведущих политических сил страны и ранее никогда не выходили на уличные протесты. Тем не менее, 9 из 10 респондентов твердо заявили: они оказались на площади из-за бескомпромиссной позиции Эрдогана и жестоких действий силовиков.

Делать прогнозы о развитии ситуации пока преждевременно. «Ваш месседж получен», — уверял оппозицию президент Абдулла Гюль в июне. И этот месседж заставит технологически переосмыслить протестную стратегию недовольных властью граждан по всему миру.