К сожалению, сайт не работает без включенного JavaScript. Пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего броузера.
Наш канал в Telegram
Самое важное о финансах, инвестициях, бизнесе и технологиях
Подписаться

Новости

Вольному воля: почему юридическому рынку противопоказано жесткое регулирование

Фото REUTERS / Vincent Kessler
Фото REUTERS / Vincent Kessler
Вице-президент Франко-российской ТПП уверен, что российский рынок юридических услуг — один из самых передовых в мире

Рынок юридических услуг в России в своем роде уникален. С одной стороны, он совсем невелик по своему объему для экономики масштаба G20: даже по самым смелым прикидкам, его годовой оборот не превышает $3,5 млрд в год. Для сравнения, в США оценка подбирается к $300 млрд долларов, в Великобритании – к $50 млрд. Возможно, примеры этих стран по ряду причин не покажутся показательными, но тогда можно вспомнить Испанию, чья экономика сопоставима по размеру с российской, а рынок юридических услуг при этом оценивается в €20 млрд.

С другой стороны, уникальность проявляется в том, что правовой бизнес в России практически никак не регулируется. Это обычно вызывает удивление — столь щепетильные материи, как правило, не остаются без внимания государства, право на юридическую помощь гарантируется Конституцией. Однако в России государство лишь сформировало институт адвокатуры, но при этом оставило право выбора, прибегать или нет к его услугам, непосредственно за лицом, нуждающимся в помощи. Исключение, да и то не стопроцентное, касается только уголовного судопроизводства. В остальных случаях за консультацией или представительством в суде можно обратиться хоть к соседу по гаражам, хоть к племяннику, поступившему недавно на юрфак.

Подобная ситуация постоянно становится объектом критики. Основная претензия - отсутствие регулирования не позволяет осуществлять контроль за качеством оказываемых услуг и оценивать квалификацию лиц, их оказывающих. Критиками предлагается целый ряд мер разной степени радикальност: от жестких (лицензирование услуг для бизнеса, «адвокатская монополия» для представительства в суде) до относительно мягких (объединение профессиональных юристов в саморегулируемые организации, необходимость предоставлять в суд копию диплома о профильном образовании и т.п.).

 

Разговоры о том или ином «упорядочивании» ведутся уже не первый год, но на практике ничего не меняется: рынок остается все таким же «стихийным», подверженным минимальному контролю. И, что самое интересное, прекрасно себя при этом чувствует, показывая уверенный рост при минимальном количестве претензий к качеству услуг.

Возможно, такая парадоксальная ситуация сложилась потому, что сформировавшаяся стихийность является не признаком отсталости российских методов регулирования, а как раз наоборот, знаменует их передовые позиции? Что если пресловутая «невидимая рука рынка» в кои-то веки проявила себя в наилучшем виде, переведя молодой российский юридический бизнес в разряд самых прогрессивных в мире, несмотря на достаточно скромные объемы?

 

Следует отметить главную специфику юридических услуг - они предполагают очень высокий уровень взаимодействия и доверия. Именно эта необходимость в доверии является главной причиной того, что в правовом бизнесе крайне слабо работают традиционные каналы продвижения и продаж. Несмотря на все революции, произошедшие с маркетингом в современную эпоху, основным «продажным» каналом для юристов является сарафанное радио. По данным американских исследователей, 71% клиентов при выборе поставщика интеллектуальных услуг опирается, прежде всего, на рекомендации коллег. Еще около 11% определяются на основании анализа специальной прессы и профильных мероприятий. Есть основания полагать, что вне деловой сферы, где затрагивается собственный материальный интерес, а то и личная свобода, желание довериться кому-то рекомендованному еще острее.  

Казалось бы, при таких обстоятельствах все очевидно. Следуя известному правилу «довольный клиент приводит еще двух, а недовольный уводит десятерых», некачественное оказание услуг быстро оставит низкоквалифицированного юриста без «кормовой базы». Дурная слава выбросит его с рынка в разы оперативнее, чем неповоротливая государственная машина. Почему же, в таком случае, до сих пор не перевелись юристы, рекламирующие себя с помощью краски на асфальте или «людей-бутербродов»? Какой рычажок должен сработать в сознании потенциального потребителя, чтобы он клюнул на аляповатую растяжку «юристы, адвокаты», зашел с улицы и доверил случайным, по сути, людям защиту своих прав?

Думается, основных причин такого странного выбора две, они лежат на поверхности. Первая: спектр юридических услуг очень разнообразен, и некоторые из них, являясь по сути юридическими, вовсе не требуют высокой правовой квалификации. Скажем, регистрация «типовых» фирм, которая фактически сводится к внимательному заполнению шаблонных документов. За этим не грех обратиться и к ребятам, сидящим «за углом» или найденным по запросу в интернете. Вторая причина – стоимость услуг. К сожалению, для достаточно большого количества потенциальных потребителей цена – это единственный аргумент. Вопрос качества является второстепенным, и зачастую возникает уже тогда, когда поздно что-либо предпринимать.

 

Конечно, подобные ситуации достаточно неприятны, и понятно желание государства если не избежать их вовсе, то хотя бы свести к минимуму. Но поможет ли в этом строгое регулирование, адвокатская монополия и прочие суровые меры, обсуждаемые сейчас в экспертном сообществе и среди регуляторов?

Основной аргумент в пользу адвокатской монополии – «адвокаты сдают квалификационный экзамен» (у автора текста статуса адвоката нет — Forbes). Но само по себе это вовсе не гарантирует качество оказываемых впоследствии услуг. Сдача экзамена может быть следствием как хороших знаний, так и удачного стечения обстоятельств или, коррупционных связей. И это даже если не вдаваться в рассуждения о том, что теоретические знания и практическое их применение зачастую очень далеки друг от друга, а постоянно меняющиеся правовые нормы регулярно приводят к тому, что теория устаревает, так и не реализовавшись полноценно на практике. Даст ли в таком случае сдача экзамена какие-то дополнительные гарантии качества потребителю? Тем более, что качество услуги – это не только и не столько теория, но и масса сопутствующих факторов, лежащих вне правовой сферы.

Даже если предположить возможное введение многоступенчатого механизма контроля квалификации – с экзаменами, регулярными курсами и переаттестациями и т.д., что само по себе крайне сложно, затратно и потому маловероятно… Решит ли это проблему доступа к правовой помощи для тех потребителей, которые начинают поиск поставщика услуг с вопросов «сколько это стоит?» и «почему так дорого?». Ведь оплачивать механизм контроля будут сами юристы, а возмещать свои расходы они, естественно, будут за счет клиентов, закладывая их в цену услуг. Пресловутый международный опыт, на который у нас так любят ссылаться, как раз и показывает, что даже самая отрегулированная и контролируемая адвокатская система ничем не может помочь тем, кто просто не обращается в суд, потому что профессиональный адвокат – это не по карману.

Среди всех аргументов сторонников «жесткой руки» самым веским представляется довод о наличии в адвокатском сообществе надзорных органов, через которые можно привлечь к ответственности адвоката, допускающего откровенную некомпетентность или неэтичность, но аналогичного результата можно добиться и менее трудозатратными методами, прежде всего рыночными.

Уверенность в эффективности рыночных методов и их приоритете над госрегулированием основывается на приведенной выше статистике, согласно которой подавляющее большинство заказчиков юридических услуг выбирает их поставщика по рекомендациям. Думается, что наличие большого количества таковых, тем более на протяжении длительного промежутка времени, само по себе является гарантией качества куда более серьезной, чем сданный когда-то и неизвестно как квалификационный экзамен. Достаточно вспомнить, как легко в свое время обходилась закрепленная в АПК адвокатская монополия (напомню, представителем в арбитраже мог быть только адвокат или штатный юрист предприятия). На выбранное лицо просто выписывался липовый приказ о зачислении в штат юрисконсультом, который и предоставлялся в суд. И даже невозможность взыскать в таком случае компенсацию расходов на оплату услуг представителя не останавливала заказчика. Желание «ехать», то есть работать с конкретным человеком – иными словами, многократно упомянутое выше доверие – пересиливало, а экзамены, статусы и звания отступали на второй план.

 

Безусловно, можно возразить, что остается 1/5 потенциальных потребителей, выбирающая себе юриста по другим основаниям, и она должна быть как-то подстрахована от попадания на жуликов и дилетантов. Это, бесспорно, так. Но следует принимать во внимание следующее. Во-первых, 100% гарантий не дает ни одна существующая система контроля. Думаю, любому из нас встречались аттестованные специалисты, демонстрирующие чудеса неквалифицированности или непорядочности. Во-вторых, в самой чувствительной с точки зрения нарушения прав человека сфере – уголовном судопроизводстве – государство уже предприняло необходимые меры, предусмотрев обязательное участие адвокатов, в том числе, при необходимости, за госсчет. В-третьих – никто и ничто не может застраховать от неверного выбора людей, чей единственный аргумент «зато здесь на 100 рублей дешевле». Кроме резкого подъема уровня жизни и достатка населения, но это, увы, явно за пределами возможностей юридического сообщества.

Существующая сегодня шумиха вокруг вольницы на российском юридическом рынке очень напоминает прокатившиеся по миру протесты водителей такси против экспансии Uber и прочих агрегаторов. Все по тому же шаблону: и обвинения в потенциально низком качестве, и намеки на небезопасность, и стенания ветеранов по поводу того, что они прошли через хлопоты и понесли расходы, а новичкам все достается легко. Действительно, возможность перевозить пассажиров для любого желающего, обладающего очень простыми вводными – исправным автомобилем и водительским удостоверением – сильно пошатнула позиции «лицензированных водителей». Но за шумовой завесой аргументов последних (сильно напоминающих аргументы в пользу армейской дедовщины) очень легко не заметить самое главное: интересы тех, ради кого все и затевается, то есть потребителей услуги.

А потребитель, очевидно, только рад. Рад дополнительному выбору. Рад возможности заплатить меньше. Рад тому, что его мнение (отзыв, оценка) напрямую влияет на качество работы всей системы, позволяя моментально выкинуть с рынка хамов, непунктуальных водителей или владельцев неисправных колымаг – гораздо быстрее, чем это сделает государственный техосмотр, проводимый раз в полгода. И, стало быть, такой механизм работы и потребления является для пользователя шагом вперед, тогда как откат к «старым добрым» правилам будет очевидной деградацией. И пусть подобное сравнение покажется кому-то обидным, но аналогичные критерии в полной мере применимы и к мотивации клиента в юридическом бизнесе.

Таким образом, мы возвращаемся к выдвинутому в начале статьи тезису: сложившаяся на российском рынке юридических услуг ситуация является не признаком его отсталости, а как раз наоборот, выступает свидетельством его передового положения.  Вольно, невольно, а может интуитивно, мы построили систему, которая достаточно эффективно работает и опережает – именно опережает – мировые аналоги. Систему с высокой степенью конкуренции, прекрасным балансом саморегулирования рыночными методами и полностью основанную на автономии воли. Так что не мы должны копировать сложносочиненные механизмы из зарубежных стран – скорее, это они должны ориентироваться на наш опыт.

 

Возможно, нашей системе не помешают какие-то мелкие косметические штрихи, дающие дополнительные гарантии потребителям услуг. Например, обязательное страхование ответственности частнопрактикующих юристов. Но очень хочется надеяться, что законодатель воздержится от заведомо регрессивных и контрпродуктивных шагов и не станет загонять юридический бизнес в прокрустово ложе «общепринятых в мире ограничений».  Во-первых, мир сильно изменился, стал более свободным и гибким, и чем быстрее мы это осознаем, тем лучше. Во-вторых, стоит вспомнить известную поговорку инженеров (более лестная аналогия по сравнению с такси): «Не стоит лезть в механизм, который хорошо работает».

Мы в соцсетях:

Мобильное приложение Forbes Russia на Android

На сайте работает синтез речи

иконка маруси

Рассылка:

Наименование издания: forbes.ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: press-release@forbes.ru

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации)

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media Asia Pte. Limited. Все права защищены.
AO «АС Рус Медиа» · 2024
16+