Преимущество слабости: от сильного падения российский ВВП спасли структурные особенности и статистика

На ежегодной большой пресс-конференции президент Владимир Путин заявил, что в России падение ВВП «на данный момент» составляет 3,6%. Он отметил, что это меньше, чем практически во всех ведущих странах Европы и США. А еще президент обратил внимание на то, что в ноябре 2020 года рост обрабатывающей промышленности составил в годовом выражении 1,1%.

Неожиданные 12%: что удивляет в официальной статистике по падению экономики России

Получается, что упали мы ненамного: ситуация лучше, чем у других, а в обрабатывающей промышленности уже начался рост. Попробуем со всем этим разобраться.

«Защитный» механизм

На сколько упадет ВВП в текущем году — на 3,6% или на 3,9%, как предусмотрено действующим Прогнозом социально-экономического развития России, — не так уж и принципиально. Главное, что наш статистический показатель по общему снижению ВВП и вправду будет лучше, чем аналогичный показатель в крупнейших европейских экономиках. Но важно, за счет чего получается такой результат.

Может быть, за счет того, что нас пандемия COVID-19 коснулась не так сильно? Нет, ситуация тяжелейшая, и мы все прекрасно видим это сегодня.

Возможно, Россия проводила более эффективную экономическую политику? Тоже вряд ли. Весной, когда все падало и закрывалось в одночасье, меры по поддержке экономики просто не успели бы себя проявить. Да и по объему антикризисных программ Россия, как известно, довольно скромно выглядела на фоне многих стран.

Российская экономика лишилась основных драйверов роста

Тогда за счет чего это сравнительно неглубокое падение экономики? Ответ: за счет ее структурных особенностей.

Известно, что в экономиках развитых стран гораздо больший вес, по сравнению с российской, имеют сектора, которые в наибольшей степени пострадали от локдаунов: гостиницы, рестораны, торговля непродовольственными товарами, бизнес-услуги, туризм.

«В реальности ничего не изменилось»: где Росстат нашел резкий рост доходов россиян в III квартале

Так, по итогам I квартала 2020-го, то есть накануне обрушения Европы в коронавирусный кризис, доля сектора бизнес-услуг в крупнейших европейских странах, по данным Евростата, составляла от 10,8% (в Испании) до 16% (во Франции). В России соответствующий показатель равен всего лишь 6,2%.

Теперь посмотрите, как упал этот сектор в первую волну пандемии: если в России, где не было жесткого повсеместного карантина, падение составило 10,4%, то в Испании валовая добавленная стоимость сектора бизнес-услуг обвалилась во II квартале в годовом выражении на 26,8%, в Великобритании — на 23,2%, а в Италии — на 22,7%.

Обработанные цифры

Кстати, еще вопрос: можно ли доверять российским официальным данным? Например, о росте обрабатывающей промышленности в ноябре 2020-го.

Меня, честно говоря, эта новость очень удивила, потому что с сентября страну уже накрывала вторая волна COVID-19, и в октябре экономическая ситуация значительно ухудшилась. И вот — ноябрь, а обрабатывающая промышленность вдруг резко развернулась к росту.

Российской экономике придется потратить четыре года на выход из кризиса

Давайте посмотрим отдельные показатели Росстата по обрабатывающей промышленности. Возьмем, к примеру, такую важную подотрасль, как обработка древесины и производство изделий из дерева, в которой рост в ноябре, как утверждает Росстат, составил 8% в годовом выражении. Теперь смотрим показатели по выпуску важнейших видов продукции в этой подотрасли: лесоматериалы (-3,9%), фанера (+1,3%), плиты древесно-волокнистые (-2,8%), окна и коробки деревянные (-9,7%), двери (+5,6%), плиты древесно-стружечные (+5,4%). Есть только один вид продукции — гранулы топливные (пеллеты) из отходов деревообработки, где рост был значительным (+18,2%). Получается, что показатели по всем важнейшим видам продукции этой подотрасли, за исключением одного, были заметно меньше, чем общий показатель в целом. Довольно странная картина. Тем более что объем выпущенных лесоматериалов, оказавшихся в серьезном минусе в ноябре, был в 15 раз больше, чем объем этих самых пеллет, показавших хороший плюс.

Отсюда вывод: информация Росстата о росте промышленного производства в ноябре 2020 года нуждается, мягко говоря, в уточнении. В сентябре 2020 года Минэкономразвития в базовом прогнозе развития страны на ближайшую трехлетку настояло на том, что по итогам 2020 года падение ВВП составит 3,9%. Однако в октябре ситуация начала серьезно ухудшаться, и стало очевидным, что падение может быть и больше. На этом фоне неожиданная информация Росстата о росте в обрабатывающей промышленности пришлась очень кстати.

Эффект COVID-19: как мировая экономика переживает пандемию и каким будет 2021 год

Таким образом, сравнительно небольшое падение российской экономики в 2020 году предопределяется ее важными структурными особенностями, а отчасти и довольно странной статистикой. Кстати, те самые структурные особенности, которые поддержали экономику в острый период кризиса, будут для нее серьезной проблемой в период восстановления. Очевидно, что локомотивами роста станут сектора, наиболее пострадавшие в пандемию: туризм, общепит, торговля непродовольственными товарами, авиаперевозки. Причем важны условия для будущего потребительского бума — у людей должны быть деньги. Какие перспективы у России с ее недоразвитыми соответствующими секторами (за исключением разве что авиаперевозок) и со значительно снизившимися реальными располагаемыми доходами населения? Не лучшие. Интересно, захотим ли мы тогда сравнивать себя с другими странами? А ведь именно тогда, когда кризис заканчивается, и надо сравнивать.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции