Слишком много негатива: чем уникален текущий кризис в угольной отрасли
28 мая премьер Михаил Мишустин провел совещание по ситуации в отрасли и по ее итогам утвердил ряд мер дополнительной поддержки, которые недавно были предложены вице-премьером Александром Новаком. «Угольные предприятия получат дополнительную поддержку, которая должна обеспечить их дальнейшее стабильное развитие в условиях сложившейся неблагоприятной конъюнктуры», — говорится в сообщении правительства.
В качестве госпомощи всем предприятиям угольной промышленности до 1 декабря будет предоставлена отсрочка по уплате налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и страховых взносов, которая при необходимости может быть продлена на более длительный период. Также пакет мер предполагает адресные субсидии на компенсацию части стоимости логистических затрат при экспорте продукции на дальние расстояния. Минэнерго поручено сформировать перечень сибирских угольных компаний, которым будет предоставлена скидка в размере в 12,8% от величины тарифа на экспортные перевозки угля в северо-западном и южном направлениях, затем этот список будет утвержден специальной подкомиссией, создаваемой в рамках правительственной комиссии по повышению устойчивости российской экономики в условиях санкций. Возглавит подкомиссию министр финансов Антон Силуанов.
По поручению Мишустина будут также утверждены планы финансового оздоровления предприятий отрасли, в том числе предусматривающие помощь непосредственных бенефициаров (акционеров) и ограничения на выплату дивидендов, повышение оплаты труда высшему менеджменту, оптимизацию затрат. Кроме того, предприятиям угольной отрасли, испытывающим серьезную долговую нагрузку, может быть дана возможность реструктуризировать кредитную задолженность с учетом позиции Центробанка.
По оценке экспертов и российских чиновников, в угольной отрасли сейчас сложилась кризисная ситуация, что подтверждает и официальная статистика. По данным Росстата, сальдированный убыток угольных компаний в 2024 году составил 112,6 млрд рублей против прибыли в 374,7 млрд годом ранее. Ведомство отмечает, что прибыль компаний в 2024 году упала на 69%, до 140,4 млрд рублей, убытки выросли в 2,6 раза — до 253 млрд рублей. В конце марта Минэнерго сообщало, что 27 российских угольных предприятий с общим годовым объемом добычи в 40 млн т находятся в предбанкротном состоянии, а у 62 предприятий с общей добычей 126 млн т в год убыток «выше среднеотраслевого». В министерстве также подсчитали, что убыток угольной отрасли в I квартале 2025 года может превысить 70 млрд рублей.
Опрошенные Forbes эксперты отмечают, что это далеко не первый кризис, с которым столкнулись угольщики, однако именно сейчас сошлось настолько много негативных факторов, что без системной господдержки отрасль не справится.
Поддержка углю
«Угольная отрасль проходила много кризисов», — констатировал министр энергетики Сергей Цивилев. Он добавил, что все кризисы преодолевались без системных мер поддержки от государства, но сейчас сошлось одновременно много негативных факторов, поэтому угольщикам нужна помощь. Министр финансов Антон Силуанов сказал, что правительство будет рассматривать дополнительные меры поддержки, как системные, так и адресные для отдельных компаний.
«Мы поддерживаем решение правительства по поддержке угольной отрасли», — говорит генеральный директор компании «Русский Уголь» Владимир Коротин. По его словам, сейчас отрасль, особенно производители энергетических углей, переживает острейший кризис со времен 1990-х годов. «На кону — сохранение тысяч рабочих мест в десятке регионов России, прежде всего — в Сибирском федеральном округе (СФО), — подчеркивает Коротин. — Ключевыми проблемами отрасли являются объемы вывоза угля в восточном направлении из регионов СФО, а также критическая для производителей стоимость его транспортировки по железной дороге и перевалки в портах. Сейчас затраты на логистику делают нерентабельным экспорт энергетического угля. От экспорта угля зависят налоговые поступления нескольких регионов, а это прежде всего социальные программы, дороги, инфраструктура, зарплаты бюджетникам».
Коротин также приветствовал предложение правительства об адресных субсидиях на компенсацию части стоимости логистических затрат при экспорте угольной продукции на дальние расстояния. «При этом необходимо отслеживать динамику стоимости перевалки угля в портах: чтобы предоставленные скидки не перетекли в увеличение стоимости перевалки в портах», — отмечает он.
Forbes также направил запросы в крупнейшие угольные компании — СУЭК, Кузбассразрезуголь, «Распадскую», «Эльгауголь», «Сибкапитал» и EN+, но на момент публикации материала ответы не были получены.
Старший эксперт Института энергетики и финансов (ИЭФ) Александр Титов считает адекватными меры поддержки, но уточняет, что с 2024 года в отрасли образовался сальдированный убыток, хотя сальдированная прибыль 2021-2023 годов в несколько раз превышала его размер. «О цикличности своего рынка угольные компании знали, — говорит Титов. — Но, с другой стороны, есть небольшие компании, находящиеся на грани банкротства, которые вроде и надо поддержать».
Сырьевые рынки цикличны, и уголь — не исключение, говорит заместитель генерального директора Института проблем естественных монополий (ИПЕМ) Александр Григорьев. «В «жирные» годы угольщики получают хорошую прибыль, закупают на нее новое современное оборудование, обзаводятся специализированными портовыми мощностями, а кто-то — собственным вагонным парком, — отмечает он. — Что остается — уходит в заначку на черный день, которая затем тратится в «тощие» годы. Особенностей у нынешнего кризиса я бы выделил две: во-первых, заначку за счет различных фискальных инструментов хорошо проредило государство, а во-вторых, возврата на европейский рынок не будет, а значит, неизбежное посткризисное восстановление экспортных доходов будет слабее, чем в прошлом». Сейчас ситуация в угольной отрасли очень сложная, и любые меры поддержки, которые позволят «день простоять, да ночь продержаться», должны быть реализованы, полагает Григорьев. Но без развития внутреннего рынка угля, без расширения его использования в энергетике российская угольная отрасль будет обречена оставаться крайне уязвимой к любым негативным внешним факторам, резюмирует он.
Предложенные меры — это временные антикризисные решения, которые позволяют угольным компаниям пережить острую фазу падения доходности и снять кассовое напряжение на краткосрочном горизонте, полагает старший партнер консалтинговой компании «Пиэфф» Алексей Кузнецов. По его словам, транспорт — основной фактор, съедающий маржу. «Основная сложность — это вопрос об источнике финансирования скидок РЖД, выпадающие доходы которых могут составить примерно 140 млрд рублей в год, — добавляет Григорьев. — РЖД не хочет их терять, а Минфин недоволен тем, что их предполагается компенсировать из бюджета». Минфин действительно выступал против выделения РЖД субсидий на покрытие выпадающих доходов из-за скидок угольным компаниям на экспортные перевозки в порты на юге и северо-западе. Согласно распоряжению правительства, угледобывающие предприятия не вошли в перечень из 166 компаний с непрерывным производством, которые получат повышенный приоритет на свои перевозки на сети РЖД.
Помощь не решает фундаментальных проблем отрасли, продолжает Кузнецов. «Даже с этими мерами экспорт в 2025 году, по оценкам, останется ниже 200 млн т против 213 млн т в 2023 году, — уточняет он. — В 2024-м, по оценкам, средняя себестоимость добычи и транспортировки энергетического угля по направлению Восточного полигона достигала 6000–6500 рублей за тонну, тогда как экспортные цены на FOB (с поставкой на борт судна) в порту Восточный падали до $65–70 за тонну, что эквивалентно чуть менее 6000 рублей. Это означает, что даже для высокоэффективных активов рентабельность экспорта моментами была на грани нуля. При прочих равных без роста цен или девальвации рубля значительная часть угольных потоков будет на грани убыточности».
По мнению Кузнецова, для стабилизации угледобывающим предприятиям потребуется активно и системно работать с издержками, снижение которых на 10–15% может вернуть устойчивую маржу даже при текущих ценах. «Таким образом, поддержка дает передышку, но устойчивость будет зависеть от того, как компании адаптируют свою операционную модель к новой реальности», — резюмирует Кузнецов.
Если все озвученные меры господдержки реализовать системно, это поддержит отрасль на плаву, согласен партнер консалтинговой компании NEFT Research Александр Котов. «Но для долгосрочного развития и привлечения инвестиций этого недостаточно, — говорит он. — Нужно, чтобы еще и цены на мировом рынке угля значительно выросли». По его словам, в условиях низких цен и отрицательной доходности спасением для российской угольной отрасли может стать существенное ослабление курса рубля и государственная поддержка в виде субсидирования логистических затрат.
Оптимизм и реализм
Правительство опубликовало новую энергетическую стратегию, которая предусматривает несколько сценариев развития угольной отрасли: от наихудшего стресс-сценария до целевого. Согласно целевому сценарию, добыча угля к 2030 году может увеличиться до 530,1 млн т, а к 2050-му — до 662 млн т, внутреннее потребление — до 199,2 млн т к 2030 году и до 231,7 к 2050 году. Экспорт, согласно целевому сценарию, должен вырасти до 266,7 млн т в 2030 году и до 350,1 млн т в 2050-м. При стрессовом сценарии добыча угля в 2030 году может упасть до 438 млн т, а в 2050-м — до 318,9 млн т, внутреннее потребление составить соответственно 202 млн т и 185,5 млн т, экспорт — 192 млн т и 100,5 млн т. Для сравнения, в 2024 году добыча составила порядка 443,5 млн т, увеличившись с 438 млн т в 2023 году, экспорт год к году снизился с 213 млн т до 196,2 млн т.
Титов из ИЭФ считает расчеты целевого сценария энергетической стратегии даже до 2030 года крайне оптимистичными. «Считаю, что [в ближайшее пятилетие] вероятен стабильный прогноз добычи и экспорта на уровне 2024 года, что ближе к стресс-сценарию», — говорит он. При этом Титов полагает, что нынешний цикл падения мировой угольной отрасли может скоро завершиться. «Думаю, что в мире в 2025-2026 году произойдет сокращение предложения угля, и где-то во второй половине 2026 года может начаться рост цен», — полагает он.
«Исторически периоды спадов всегда сменялись подъемами, то же можно ожидать и в текущих реалиях, — рассуждает Кузнецов из «Пиэфф». — Когда именно это произойдет — открытый вопрос, с учетом опыта предыдущих кризисов следует ожидать стагнацию на два-три года».
Мировой рынок угля будет расти и дальше, говорит Григорьев из ИПЕМ. По его словам, рост потребления электроэнергии в Азии уже не остановить. «Странам этого самого динамично развивающегося региона планеты потребуется еще очень много энергии, чтобы не достичь, а хотя бы приблизиться к подушевым показателям энергопотребления европейцев, — говорит Григорьев. — Уголь — одно из наиболее доступных решений проблемы энергодефицита стремительно модернизирующихся экономик стран Азии. Задача российских угольщиков и органов власти — не упустить рынок».
В среднесрочной перспективе до 2027 года спрос на уголь будет колебаться, полагает Котов из NEFT Research. По его прогнозу, потребление в Китае несколько снизится из-за ожидаемого охлаждения экономики, но все равно он останется доминирующим потребителем угля на мировом рынке. Одновременно темпы роста индийского импорта замедлятся из-за развития внутренней добычи, а европейский рынок продолжит сжиматься, говорит Котов.
«Хотелось бы верить в лучшее, но, будучи реалистами, мы готовимся к худшему, — заключает Котов. — Видя, как по принципу карточного домика угольные предприятия либо кардинально сокращают добычу, либо банкротятся, а правительство пытается их спасать, мы прогнозируем замедление угольной отрасли не только в России, но и в мире минимум до 2027 года. Но, несмотря на все алармистские прогнозы и комментарии, ставить крест на российской угольной отрасли преждевременно».