Дефицит консолидированных бюджетов регионов в 2020 году составил 676,6 млрд рублей и стал рекордным с 2006 года, свидетельствуют данные Федерального казначейства, которые изучил Forbes.  Дефицитными оказались 57 из 85 российских субъектов: многие из них утратили до четверти дохода из-за обвала цен на энергоносители, но были вынуждены увеличить расходы на 20-30% из-за возросших затрат на здравоохранение и поддержку населения.

Кризис 2020 года стал самым дорогим для федерального бюджета с начала века

Больше всего пострадали регионы, работающие на экспорт, львиную долю дохода которых обеспечивает налог на прибыль бизнеса, замечает профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ Наталья Зубаревич. Это прежде всего угольщики: на Кузбассе дефицит бюджета составил 30% от собственных доходов региона.

Вторая категория пострадавших — нефтяники, например, Тюменская область, 60% всех доходов которой за счет округов обеспечивал налог на прибыль бизнеса, говорит эксперт. Добычей угля или нефти, по данным казначейства, заняты 14 из 20 регионов с самым большим дефицитом бюджета: помимо Кемеровской и Тюменской, это Иркутская, Сахалинская, Челябинская и Томская области, Пермский край и Приморский, Башкортостан, Хакасия, Удмуртия, Калмыкия, Коми и Ямало-Ненецкий автономный округ. У большинства из них добыча полезных ископаемых обеспечивает более четверти — вплоть до 71% — валового регионального продукта (данные за 2019 год).

«Второй фактор [формирования дефицита] — степень помощи из федерального бюджета. Помогали всем, но кому-то больше, кому-то меньше. Кемеровской [области] только-только покрыли ее выпадающие доходы, Татарстану — только-только покрыли, Башкирии покрыли лучше. Деньги в виде дополнительных трансфертов субъектам выделены очень разные», — говорит Зубаревич. «Фантастическую» дифференциацию в размерах поддержки регионов, по ее словам, ничем нельзя объяснить.

Судя по данным казначейства, размер помощи действительно далеко не всегда зависел от динамики доходов региона или его расходов. Например, Свердловская область потеряла 3,9 млрд рублей дохода, расходы ее увеличились на 51 млрд рублей — и ей было выделено дополнительно 39 млрд рублей в виде межбюджетных трансфертов.

Кемеровская область оказалась в более бедственном положении: ее собственные доходы рухнули на 24 млрд рублей, расходы выросли на 46 млрд, а помощь увеличилась только на 31 млрд. А Сахалинской области, чьи доходы обвалились на 14,5 млрд рублей, снизили еще и поддержку — на 6,8 млрд. Ее расходы сократились на 3,5 млрд рублей — притом что регион входит в число 20 субъектов с самым большим количеством зараженных в расчете на 100 000 населения.

Четыре «рекордсмена» по дефициту — Московская, Свердловская и Челябинская области, а также Башкортостан — входят и в число лидеров по общей сумме бюджетной поддержки. При этом Московская область вытеснила Чечню из тройки лидеров по абсолютной сумме бюджетных вливаний: трансферты ей выросли на 51 млрд рублей, а Чечне — на 28 млрд. Существенно выросли и вливания в Татарстан и Москву: они переместились с 18-го на восьмое и с 16-го на девятое место соответственно.

Абсолютными же лидерами по бюджетным вливаниям остаются Крым и Дагестан, поддержку которых в этом году увеличили соответственно на 33 млрд и на 43 млрд рублей.

В отличие от Московской области Крым, Дагестан и Чечня, а также еще 17 регионов существуют за счет бюджетной поддержки: их собственные доходы меньше, чем сумма влитых в них денег. Из этих двадцати «дотационных» субъектов доходы сократились лишь у Крыма, Севастополя, Тывы и Адыгеи. При этом дополнительные вливания в Крым в 28 раз превысили сумму потерянных им доходов, в Севастополь — в 76 раз (ему выделили 21 млрд рублей). Чечня и Дагестан и вовсе увеличили свои доходы, сверх которых получили дополнительные трансферты на десятки миллиардов рублей.

Поддержка регионам на борьбу с COVID-19 в прошлом году выделялась преимущественно в виде дотаций, величина которых не зависела от выпавших доходов или какой-либо формулы, замечает ведущий научный сотрудник Центра развития ВШЭ Андрей Чернявский: «Есть дотации, которые выплачиваются в «пожарных» ситуациях: например, на бюджетную сбалансированность или отдельным регионам — Чечне или Крыму. Их выделение всегда связано с каким-то произволом». На величину таких трансфертов, по его словам, могла влиять как заболеваемость, численность населения региона и компактность его проживания, так и, к примеру, тесная связь с федеральными властями. Насколько объективно распределена в итоге эта помощь, судить действительно сложно, добавляет эксперт.

Причина противоречивой политики распределения поддержки может состоять и в том, что трансферты выделяются не только Минфином, но и множеством министерств и значимая часть этих денег идет на выполнение нацпроектов, считает Зубаревич. То есть министерства выделяли деньги в утвержденных пропорциях, безотносительно величины потерь бюджета того или иного региона.

Минфин в январе сообщал, что в течение 2020 года межбюджетные трансферты регионам были увеличены на 1,3 трлн рублей — до 3,7 трлн, поскольку им пришлось увеличивать расходы, прежде всего на оплату труда и капитальные вложения. Налоговые и неналоговые доходы регионов при этом снизились на 2% из-за падения в сырьевых субъектах, хотя у 45 регионов из 85 они выросли, отмечало министерство.

По данным Минфина, 81% всего дефицита консолидированных бюджетов пришлось на 17 сырьевых территорий, а также на Москву и Санкт-Петербург. Более 40% возникшего дефицита было профинансировано за счет свободных остатков на счетах регионов и еще 31% — за счет бюджетных кредитов. Ситуация с региональными бюджетами под контролем, заявляло министерство и добавляло, что на 2021 год предусмотрено 100 млрд рублей на компенсацию их выпадающих доходов.

Сумма для обсуждения: о чьих деньгах говорили в 2020-м

Сумма для обсуждения: о чьих деньгах говорили в 2020-м

14 фото