Компании-помощники: как бизнес выживал в кризис?

Май 2020 года

О том как компании помогали друг другу в этот сложный период и какими инструментами могли воспользоваться представители малого и среднего бизнеса для того, чтобы «удержаться на плаву» вместе с Дмитрием Озманом рассуждают основатель и директор банка для предпринимателей «Точка» Борис Дьяконов, основатель и директор «1С» Борис Нуралиев, директор по продвижению продуктов «ВКонтакте» Наталия Якунина и директор по маркетингу торговой сети «Перекресток» Дмитрий Медведев.

Первый вопрос Борису Дьяконову. Недавно Вы создали фонд взаимопомощи для бизнеса. Расскажите немного о фонде – кто его финансирует, как распределяется помощь и, в целом, пользуется ли спросом эта помощь у бизнеса?

Борис Дьяконов: Если люди помощь попросили, то, понятно, пользуется спросом.  Некоторым просить стыдно. Были бизнесы с потрясающим оборотом, а сейчас буквально надо найти 15 000. И таких историй много. Сейчас назову точные цифры – мы выделили 7 700 000 миллионов рублей. Поддержали  450 000 различных бизнесов. В фонде есть финансирование от «Точки»,  и от других 2 000 бизнесов, и просто от людей, поддерживающих эту идею. Мы организовали кампанию «Скажи это делом», где для помощи выбран социально значимый бизнес, который что-то делает, что-то меняет в мире, но, при этом, это бизнес. И на такую поддержку мы выделили ещё 10 000 000.

Вы как организаторы фонда вложили некоторую сумму денег, хочется узнать, как распределяются эти средства?

Борис Дьяконов: Распределение денег дело максимально неблагодарное. У нас были заявки на крупные суммы, но мы руководствовались, в целом, той логикой, что лучше помочь многим хоть чуть-чуть, чем кому-то одному с непонятным результатом.  Мы не видим это как дело с долгосрочной перспективой. Это не рыночные и непрозрачные механизмы, но в это есть такая хорошая социальная затея – поддержать друг друга. Кому-то чуть-чуть на аренду не хватало, кому чуть-чуть на зарплату. Мы просто смотрели историю, что это реальный бизнес, что это стабильная компания, и, говоря банковским языком, с платёжной дисциплиной. Собрала фонд «Точка», она и стала его основным агрегатором и инноватором, а дальше, люди увидев деятельность фонда, дали ещё деньги. Ведь это, в некоторой степени, благотворительность. Вы просто отдали деньги, не надеясь их получить обратно.

Вы говорите, что отправили 7 700 000 миллионов рублей и 450 000  предпринимателей получили помощь. По Вашему ощущению – насколько ещё хватит средств?

Борис Дьяконов: Мы планируем до конца месяца ещё 2,5 – 3 миллиона рублей. У нас эта сумма собирается, и это будет, наверное, завершающий транш.

Вопрос Борису Нуралиеву. Я знаю, что компания «1» подготовила ряд мер помощи малому и среднему бизнесу. Расскажите об этом.

Борис Нуралиев: Первое, что надо было бизнесу – это быстро перейти на удалённую работу. С одной стороны, российский бизнес работает с программами 1С по локальной сети, но эти же программы могут работать и в облаке. И соответственно, для управления, учёта можно перейти в облако, перенести туда накопленные данные и продолжать работать. Второе – для удалённой работы мы выпустили специальные комплекты. Один для документооборота, чтобы весь офис можно было перевести на удалённую работу, ставить задачи, организовать взаимодействие, совместную работу с документами. Там есть мессенджер, видеозвонки. Мы продаем его по акции за 10 000 рублей с лицензией на сто пользователей на полгода, чтобы предприятие максимально быстро перешло  и перестроилось на удалённую работу, а обычно такой комплект стоит 773 100 рублей.

Для торговых компаний очень важно перейти на удалённую торговлю, на доставку. Для малого бизнеса у нас есть такой комплект 1С-Просто, бесплатный до 1 сентября, чтобы можно было автоматизировать продажи и доставку с минимальными затратами. Не надо покупать курьерам дорогие кассы, достаточно им на мобильные телефоны установить приложение «Мобильная касса», данные о продажах будут приходить в простую облачную товароучетную систему «1С:Касса», а чтобы пробивать все чеки, достаточно одного удаленного кассового аппарата в офисе или дома у хозяина бизнеса.

Учет для самого маленького бизнеса тоже можно вести на смартфоне, у нас есть «Мобильная бухгалтерия», она и раньше была бесплатной.

Конечно, главная помощь не то, что мы делаем бесплатно, а то, что наш софт позволяет быстро перестроить бизнес-процессы. Это очень важно и для малого, и для крупного бизнеса. Мы гордимся тем, что к нам обратилась торговая сеть «Дикси». У них была не очень развита доставка, надо было быстро перестроиться – они всего за две недели придумали новые процессы, их автоматизировали и начали доставку. Другой пример – небольшое предприятие по доставке продуктов, сто человек, наверное. За месяц они вдвое увеличили оборот за счёт хорошей автоматизации. Мы помогаем бизнесу приспособиться к новым условиям, считаю, это главная помощь.

Для школьников мы сделали бесплатные обучающие программы. Это – другое направление.

Какое количество компаний воспользовалось этой помощью?

Борис Нуралиев: Суммарное количество пользователей у нас несколько миллионов, из них 500 000 подписаны на регулярные сервисы. Перестроились тысяч 50. Это немало.

Я знаю, что «ВКонтакте» помогают малому и среднему бизнесу. Удваивается бюджет его маркетинговой рекламной каомпании. Подробнее расскажите, как это работает, сколько компаний воспользовались этой помощью?

Наталья Якунина: Мы запустили акцию по удвоению бюджета. Но нужно понимать предысторию того, что у нас произошло за первые  две недели, когда стало понятно, что надо уходить на самоизоляцию. Фактически, то, что было распланировано на целый квартал, мы хотели инновации ввести. Нам пришлось ужаться до двух недель и просто работать круглосуточно, чтобы  запустить многие вещи.  Мы удваивали бюджет не на все рекламные каомпании, а только на те, которые запускаются вс мобильномго слоя приложении. Фактически реклама за один клик день. До этого у наес не было этого рекламного инструмента. Нам пришлось быстро разработать технологию для того, чтобы мы понимали, в основном, что сейчас в рекламу придут те компании, которые либо ранеьше не размещались онлайн, либо те, кто никогда не продавали в онлайн. Нам нужно было дать не только деньги – удвоение бюджета. Мы действительно раздали более 150 миллионов рублей на удвоение бюджета на рекламу «ВКонтакте». Нам надо было дать инструмент, по которому им не нужно будет учиться и  проходить семинары. В один клик они могут проводить рекламную кампанию, получать результаты., Нам было необходимо с двух сторон эту историю поддержать. Плюс мы сразу же начали договариваться с крупными игроками, такими как СДЭК, Boxberry, чтобы через магазин «ВКонтакте» можно было сразу осуществлять доставку. То есть малому бизнесу, который приходит в магазин «ВКонтакте», будут сразу доступны эти две компании для того, чтобы отправлять своим клиентам посылки. Сразу идёт расчёт, сколько это будет стоить. Клиенты получают готовое решение. Мы создали такой  комплекс мер, которыйе  поможегут любому бизнесу, даже тому, который никогда не был в социальных сетях. Можно зайти в «ВКонтакте» и с нуля сразу за несколько дней запустить полноценный бизнес. Мы такжеещё помогаем с продвижением, и клиент получает качественные услуги.

Вопрос Дмитрию Медведеву. Что сделал «Перекрёсток» в сфере поддержки малого и среднего бизнеса?

Дмитрий Медведев: Я назову две вещи. Первое – это наша программа по поддержке ресторанов. Мы объявили об этом где-то в апреле. Создали небольшую горячую линию и, соответственно, электронную почту. Мы принимаем заявки от ресторанов, которые сейчас закрыты. И если у них есть возможность готовить позиции, которые могут встать к нам на полку в «Перекрёстке», они пройдут проверку качества, соответствие нашим требованиям по срокам годности, то мы готовы поставить их на полку в ускоренном режиме. Мы буквально на руках каждого производителя несём через все необходимые требования по качеству. Мы получили 50-60 заявок за это время от различных ресторанов. Это единичные вещи в Москве и Питере, в основном, обращения от сетевых структур. Так, у нас за месяц на полках появилась продукция «АндерСон», например. Это очень быстро. Вторая тема – прямая помощь. Где-то на каких-то объектах «Перекрёсток» арендует площади, которые превышают площадь самого «Перекрёсток». Таким образом, мы сдаём в субаренду часть площадей комплементарным небольшим бизнесам таким, как аптека, дом быта, 1000 мелочей, зоотовары. Мы объявили об арендных каникулах на месяц для тех, кто прекратил работать. Для части партнёров, наиболее пострадавших, мы применяем скидки на оплату субаренды.

.

Сегодня в бизнес-сообществе есть такое понятие как взаимовыручка, солидарность друг перед другом?

Наталья Якунина: Давайте уточним. Мы рассматриваем солидарность как коллаборацию?  Солидарность, взаимовыручка – это когда ты видишь, что твой конкурент падает, и ты помогаешь ему не упасть. Даёшь ему свою площадкуь или оказываешь какие-то услуги, помогаешь сделать так, чтобы бизнес как-то выжил. Мы изначально, назовём это миссией, помогаем малому и среднему бизнесу. У нас есть обширная база обучающих материалов в свободном доступе. Мы постоянно улучшаем наши продукты. У нас помощь для предпринимателей изначально заложена в нашу миссию, в то, что мы делаем. И когда мы поняли, что сейчас начнётся ситуация, при которой многие бизнесы будут нуждаться в помощи, мы сразу же стали думать с точки зрения того, что мы можем дать, какой выделить бюджет. Так, например, мы можем поддержать эти бизнесы знаниями. У нас ещё есть отдельная программа для ресторанов. Если рестораны раньше не занимались доставкой, то они могут получить бесплатный пакет продвижения в «ВКонтакте», плюс мы собираем от всех участников рынка предложения, что они делают для других бизнесов. Например, кто-то может дать месяц бесплатного использования полезного другого бизнес-продукта, кто-то даёт 50% скидку на готовый абонемент. Мы собираем все эти предложения и публикуем в специальном разделе, и любой предприниматель, который смотрит этот раздел, может получить информацию о том, где эти скидки, узнать о них, и это самое важное. Это очень большая история, плюс мы помогаем совсем маленьким бизнесам, которые чаще всего работают  в регионах. Они тоже могут получить у нас информацию, поддержку на то, чтобы узнать другие бизнесы, узнать, чем они могут друг другу помочь.

Борис Дьяконов: Мне кажется, что мы здесь рассказываем о том, как кто кому помог и это уже говорит о том, что бизнес-сообщество в целом готово двигаться и понимать проблемы. В «Точке», в фонде взаимопомощи ещё до объявления самоизоляции для пострадавших областей мы сделали бесплатное обслуживание для наших старых клиентов, тарифы снизили, зарплатник и на этот период включили бесплатно. В результате, такого рода скрытых субсидиях, мне кажется, больше ста миллионов в месяц. Это нормально, это жизнь. Это тысячи клиентов, которых мы поддерживаем, вернее, десятки тысяч. И мы понимаем, что это по чуть-чуть, но если у людей бизнес стоит, то зачем с них комиссии брать. Мы видим среди наших клиентов потрясающие истории, где наши клиенты двигались, товары отпускали. И если по цифрам смотреть, у нас достаточно репрезентотивная база. И честно говоря, я думал, что бизнес в целом свой жирок проест гораздо быстрее. Люди каким-то удивительным образом сжали потребление. Обороты сильно снизились в пострадавших областях. Но в целом система, как это нестранно, сбалансировалась. Но в каждой хорошей истории есть и плохая. Есть истории про арендаторов, которые сделали личико кирпичиком и сказали: «Ничего не поделаешь и скидку я тебе не дам». В Екатеринбурге есть известный культовый клуб, который выселяют потому, что там есть прослойка между муниципальной собственностью и частной, где люди сказали, что скидок не будет, нам скидку дадут, наверное, а мы вам – нет.

Борис Нуралиев: Мы тоже много чего поддерживаем, информацию даём, рекомендации даём бизнесу, что надо делать. Проводим онлайн семинары, десятки тысяч слушателей по всей стране. Но, как я понял вопрос – это как крупный бизнес позаботится о малом и среднем бизнесе? Если системно подходить, если честно подходить, крупный бизнес представляет опасность для малого и среднего бизнеса потому, что он зачастую более конкурентоспособен. И какой выход из этого? Я вижу главный выход в системе франчайзинга. Франчайзинговая модель позволяет сочетать энергичность и внимание к клиентам, свойственные малым предприятиям, где хозяин сам стоит за прилавком, с технологической и маркетинговой мощью крупного поставщика. Это дает возможность владельцу франчайзинговой точки конкурировать с большими сетями и магазинами.

Мы работаем, в основном, через партнёров, 10 000 внедренческих организаций, в них работает более ста тысяч специалистов по автоматизации бизнеса. Это малый бизнес, эти организации мне не принадлежат, они сами себе принадлежат, и но, я надеюсь, что мы вместе сможем выжить и пережить это сложное время. Из нашх франчайзи, с которыми мы подписали договоры до 1997 года, 87% проработали более 15 лет, успешно прошли через два больших кризиса, 1998 и 2008 годов. Такой устойчивостью не может похвастаться не то, что обычный российский, но и американский малый бизнес.

Гарантий нет, конечно, но у меня надежда в первую очередь на бизнес-модель, а не на благотворительность.

Дмитрий Медведев: Я услышал вопрос про солидарность. Я запомнил это слово и поймал себя на мысли, что я никогда за свою карьеру не видел солидарности, не только между кем-то и кем-то, а между злейшими конкурентами на рынке, особенно в период ажиотажного спроса. В начале, если помните, люди хватали с полок продукты первой необходимости и запасали их на много дней вперед. Этот период, к счастью, прошёл. И вот в этот момент, для меня лично, высветилась солидарность между крупными сетями и, например,  властями разных уровней. Потому что все вдруг осознали, что здесь есть такая социальная функция – недопущение паники. Потому что пустая полка, как оказалась, действовала таким нервно-паралитическим свойством на наших людей. У нас не было пустых полок как в ряде других стран. Это первое с точки зрения солидарности. Второе – мы, в отличие от многих стандартных, «олдскульных» офлайновых бизнесов, не переставали работать. Наши магазины, как социально значимые, открыты каждый день. Даже в тех торговых центрах, которые были закрыты, наши магазины работали. И, несмотря на огромный рост доставки, у нас остаётся социальная офлайн функция. Это сразу стало понятно потому, что мы один из крупнейших частных работодателей в России. Огромное количество людей и огромное количество клиентов каждый день к нам продолжают приходить. Соответственно, всё, что связано с перчатками, масками, постоянной дезинфекцией, упаковкой продуктов, мы всё это поставили в приоритет. Конечно, были благотворительные программы, программы поддержки.  Есть детские дома и им помогали наши топовые поставщики. В этом смысле мы солидарность ощутили.

Лично у меня складывается впечатление, что у этого кризиса есть некое человеческое лицо. Отсюда появилось слово «солидарность». Этого слова в кризисе 2008 года, во всяком случае, я не наблюдал.

Борис Дьяконов: Мне кажется, да. В предыдущих кризисах очень много зависело от того, кто сколько кредитов понабрал, в валюте или не в валюте. Сейчас эта напасть – коронавирус – всех как-то более или менее уравнял. Понятно, что есть отрасли, которые, наоборот, сейчас выросли. Хронический кризис нас ещё ждёт. А история, связанная с социальными вещами, очень человеческая, очень понятная. Мне кажется, многие люди раскрылись с позитивной стороны. Часть бизнеса начала какие-то благотворительные вещи делать. Мне очень нравится история о том, как сотрудников скорой помощи стали кормить. Хотя сотрудникам в некоторых городах начальство запретило ездить за бесплатной едой, чтобы их не сфотографировали и не сказали, что им не доплачивают. Но если убрать все эти эксцессы, то в целом, это такой хороший и позитивный движ. Как это во всём мире происходит. Люди из кафе или других сервисов могут заплатить за то, чтобы накормить медработников. Это клёво!

Наталья Якунина: Я скажу со стороны малого бизнеса. У нас есть много частников – представителей малого и среднего бизнеса  изо всех регионов России. – и В первые недели, когда все ушли на самоизоляцию, стало сразу заметно в первые недели, когда все ушли на самоизоляцию то, насколько они сразу готовы были делиться друг с другом идеями, креативными рекламными кампаниями, какими-то механиками, которые они придумали. То есть те люди, которые ещё год назад были конкурентами и сражались за гранты у нас, с первой недели кризиса сплотились. Я давно не видела такого сплочения и в социальных сетях это очень заметно. И я хочу сказать спасибо малому и среднему бизнесу, который держится и помогает друг другу.

Борис Нуралиев: Действительно, этот кризис больше связан с болезнью и сейчас больше социальной составляющей. Но и в прошлые кризисы я видел много солидарности, когда предприятия одной сферы договаривались не вырывать друг у друга клиентов, не обзванивать чужие базы, не переманивать сотрудников. То, что касается наших франчайзи, а это публика интеллигентная, у них всегда будет взаимопомощь. Меня спрашивали, когда это всё начиналось, какая же это взаимопомощь, если они прямые конкуренты. Но это как в советское время – стоят таксисты одной колонны у вокзала. Они прямые конкуренты. Но попробуй обидеть кого-нибудь и них, остальные прибегут на защиту с монтировками. Они чувствуют, что они из одного сообщества. Но и в прошлый, и в этот кризис есть примеры как  достойного человеческого поведения, так и, к сожалению, обратные примеры.

Стоит поднять менее весёлую тему, но я считаю, нам надо об этом поговорить. Как вы оцениваете меры государственной поддержки? 

Борис Дьяконов:  Меры поддержки только сейчас в некоторых отраслях стали походить на что-то полезное, но и то с большой натяжкой и с кучей оговорок. Механизм их получения, как люди описывают свой опыт, ужасающий. Там воронка сделана так, чтобы редкая птица долетала до середины Днепра. И есть то, что очень сильно добавляет к этой сумятице – ощущение, что всё происходит месяца на два позже, чем должно бы быть. Во многих странах карантинные меры объявлялись карантинными, а не нерабочими днями, они выкатывались сразу с проработанными обещаниями что, как и кому дадут. Там было очень много конкретики. И конкретика звучала так, что бОльшая часть бизнеса понимала, на что они могут рассчитывать. Что будет с работниками, какую минимальную зарплату государство готово перекрыть и т.д. У меня была возможность сравнить, что на разных рынках происходит. В России не было ничего подобного. Сейчас государство фундаментально оказывает поддержку бизнесу в том, что подталкивает к тому, чтобы всё по максимуму открывалось. Степень этой поддержки мы сможем понять, видимо, позже. Плюс во многих областях какие-то свои правила. Мне кажется, что вся история с кредитами на зарплату, пусть даже и беспроцентная, очень губительна. Кредиты рано или поздно надо будет возвращать.

Дмитрий Медведев: Могу сказать по нашей продуктовой отрасли. Адекватные ребята оказались в Минпромторге. То, что касается Москвы — они организовали оперативные штабы, чаты в WhatsApp, где можно было в любой момент какую-то проблему, вопрос решить, обсудить идею. Теперь про финансово-экономическую сторону. Кризис, действительно, ещё впереди. И важно не то, что сейчас объявили, а то, что объявят во второй  половине года, когда мы поймём, какие отрасли пострадали и насколько. Например, авиационная отрасль сильно пострадала и понятно, почему ребята столько просили. И те отрасли, которые выйдут и начнут работать, нужно будет оценить и важно понять, что будет позже.

Борис Нуралиев: Я не являюсь независимым экспертом, но я всю жизнь считал, что основа повышения эффективности, особенно в сложных условиях бизнеса, это хорошая автоматизация и цифровизация. Хочется надеяться, что государство будет финансировать предприятия различных отраслей, давать им целевые льготные кредиты  для того, чтобы они могли цифровизировать, перестроить свои процессы. Такие меры планируются для крупного бизнеса, для машиностроения, но не меньше эти меры нужны малому и среднему бизнесу.

Наталья Якунина: Нам сложно судить, мы очень вовлечены в то, что мы делаем для бизнеса.

Хочется понять, те меры, которые вы сейчас предусмотрели для малого и среднего бизнеса – насколько долго планируете их продолжать и второй вопрос – когда наступит экономический кризис? Когда люди станут тратить меньше не потому, что они сидят дома, а потому, что стали меньше зарабатывать и продукт стали гораздо больше стоить?

Борис Дьяконов:  Не знаю, когда наступит потому, что эта штука не только про коронавирус, она и про нефть. Сейчас предприятия закрыты, всё понятно, но вот интересно какая будет адаптация к новой реальности? Потому что надежда, что взмахнут волшебной палочной и будет такая же заполняемость заведений, такие же туристические потоки, скорее всего слегка оптимистична. В целом,  ситуация будет сильно зависеть от того, как сожмётся экономика. И вот там, как раз, многое будет зависеть от правительства, сработает ли механизм, который применили когда-то американцы. Рестартануть за счёт больших общегосударственных, общегражданских проектов, больших строек – дороги, микрорайоны, ракеты в космос. Важно то, что протягивает в себя много отраслей экономики, пополняет систему деньгами и тогда у нас будет хороший шанс, не опираясь на нефть, отскочить.  И ещё, это моё частное, непрофессиональное мнение – было бы полезно стимулировать производство снижением НДС. По различным оценкам у нас до 40% потеряли работу либо часть доходов. Люди стали меньше потреблять.

Дмитрий Медведев: Кризис уже наступил. Важно понимать, что проскока быстрого точно не будет. Мы понимаем одно, что доходы, конечно, снизятся. И надо дать возможность людям покупать то же самое, что и раньше, но за меньшие деньги. И это касается не только перестройки внутренних процессов, эффективности своей собственной, инвестиций. Но и перестраивать работу с ключевыми партнёрами, поставщиками. Например, к нам на полку сейчас попало больше локальных поставщиков.

Борис Нуралиев: Думаю, за лето кризис никуда не денется. Постепенно ситуация, возможно, будет улучшаться, но высока вероятность, что некоторые вещи не вернутся. У нас было такое направление – мы учили детей программированию, и сейчас учим. В прошлом году 12 000 детей обучили, и я всегда настаивал, что это надо делать очно, увлекать детей, как кружки «Юных техников» в советское время. Но коронавирус, нельзя очно учить и мы волей-неволей перешли на онлайновую форму занятий. В этом есть и минусы, и плюсы. Я не уверен, что мы будем возвращаться к офлайновому обучению. И если не будем, значит, не нужно столько площадей, как раньше. Часть потребностей отсохнет, а часть, наоборот, вырастет. Я не уверен про рестораны, но тренеры по фитнесу могут и по интернету работать. Вы знаете, до Первой Мировой войны не было наручных часов. Часы были на цепочке и носились в кармане. Но на фронте офицерам было неудобно узнавать время, вынимая часы из карманов. И часы стали носить на ремешке. Обратно часы на цепочке не вернулись. И я думаю, некоторые вещи, которые давали значительный объём деятельности не вернуться. К примеру, командировки. Надо было лететь на самолёте, теперь самолётов меньше понадобиться, вопросы научились решать по интернету. Командировки останутся как средство поощрения или когда надо будет лично перетереть. Много чего будет по интернету решаться. И у тех, кто использует новые технологии, кризис пройдёт легче.

Наталья Якунина: Кто-то сможет перейти на новые технологии, а кто-то нет. Давайте подумаем, что бы случилось, если бы этот кризис и пандемия произошли лет пять назад, даже год и два назад. Тогда многие процессы не были налажены. Это сейчас понятно, как организовать доставку на самокате за 15 минут. Сейчас многие понимают, как перейти  в онлайн, как проходит процесс заказа онлайн. Если мы вернёмся на восемь лет назад, когда у нас не было магазина, когда у нас товары публиковались с фотографиями просто на стене сообщества. Готовы ли были люди тогда переходить в онлайн? Нет, не готовы.  Поэтому если и переживать такой кризис, то лучше в условиях, которые есть сейчас, в двадцатом году. Они могут, плюс-минус, помочь  перестроить экономику. Что будет дальше? Тоже не могу делать какие-либо прогнозы. Мы даже не можем точно сказать, когда завершится пандемия, когда мы сможем спокойно выходить на улицу. И находясь в такой степени неопределённости очень сложно спрогнозировать что-либо. Но сейчас внутри команды мы думаем, что необходимо предпринять в последующем развитии того, что сейчас происходит. Следующий шаг – это какое-то послабление, потом, как ожидается к зиме, будет новый виток заболеваемости. Мы стараемся наперёд думать, что мы сможем сделать и готовимся к этим, не совсем хорошим прогнозам. Как говорится – готовься к плохому, но ожидай лучшего.

Из каких отраслей больше всего обращались за помощью?

Борис Дьяконов: Розница. То есть кафе, рестораны. Всё то, что оказалось закрытым.

Наталья Якунина: У нас есть две категории. В одной рестораны, которые должны были закрыться максимально быстро. Вот эта категория очень сильно выросла. У меня есть цифры , что на нашей площадке на 86% выросло количество заказов категории продуктов питания, то есть фермерские продукты, всё, что нельзя найти на полке в «Перекрёстке», что ещё туда не успело попасть. У нас выросла еда на заказ, готовые блюда. Выросла категория электроники. Электроники стали больше покупать, выросла на 65% категория «Красота и здоровье», детские товары. Товары для домашних питомцев вырослиа на 17%. В основном, какие животные? Кошки, собаки.

Но есть ещё куча людей, у которых  живут хорьки, другие нестандартные животные, которые питаются необычным кормом.  Я не думаю, что надо говорить, что едят хорьки и другие хищные животные. Кому интересно, можно к нам зайти и посмотреть какой у нас ассортимент.

Что было лично для вас самым трудным за последние два месяца?

Борис Дьяконов: Я встретил карантин в ситуации, когда я живу один. Я вначале кайфовал, прям так хорошо, но после месяцев двух меня это слегка утомило. Я общаюсь с людьми, у всех разные психологические процессы запускаются просто от того, что сломалась рутина, они заперты с кем-то или, наоборот, одни.  По бизнесу каких-то сложностей не было, на удалёнку все за пару дней перешли. И опять же, ещё до того как скомандовали уходить на удалённую работу, мы смотрели цифры и когда поняли, что ситуация ухудшается, все быстро разбрелись. У нас команда авралы любит.

Дмитрий Медведев: Наши люди, те, кто в магазинах подвергается риску, обеспечены защитой, дезинфекцией и прочее. Они там на передовой. Это самое трудное.

Борис Нуралиев: Для нас этот кризис не первый. В кризис денег меньше, а работы больше. Хотя, мы и так работаем много. У нас конкуренты – мировые гиганты. В этом тяжело. А дополнительная тяжесть – это здоровье людей, сотрудников. Но мы быстро всех, почти всех,  отправили работать домой. В начальный период было сложно, когда сотрудники, друзья заболевали, и непонятно было чем помочь. Но сейчас стало легче, по крайней мере, в Москве. Если кто-то заболел, то проблемы более или менее решаются, лекарства есть, медпомощь результативная. А так - очередное приключение.

Наталья Якунина:    Для меня самым сложным была необходимость сидеть дома. Я каждый вечер ходила несколько километров, обдумывая какие-то проекты, дела. Для меня важно ходить и думать. И когда оказываешься в один момент запертым в квартире – это сложно. Но человек ко всему привыкает. В самом начале, когда стали закрываться бизнесы, было тяжело. На протяжении нескольких лет у нас была грантовая программа, в которой принимали участие сотнисто бизнесов со всей страны, и кто-то пишет, что они решили закрываться, денег на что-то не хватает, а ты с этими людьми очень много работал и понимаешь, что сейчас не можешь им помочь. У них, например, туристическая отрасль, они жили от клиента до клиента. И не знаешь, когда они запустятся. Это было сложно. Ты не можешь им помочь финансово, но стараешься помочь морально, поддержать какими-то идеями.

КОММЕТАРИЙ:

Александр Власов, партнер инвестиционного фонда CapMan Russia, специализируется на быстрорастущих российских компаниях малого и среднего бизнеса:

Инвестиционный фонд CapMan и инвестиционный банк Aspring Capital поддержали digital-предпринимателей на 500 млн рублей при экспертной поддержке Kokoc Group

Программа Kokoc Help осуществляется совместно с инвестиционным банком Aspring Capital и фондом CapMan и нацелена на поддержку digital-отрасли, которой нет в списке Правительства, но она также пострадала от пандемии. 

Цель программы — оказать финансовую и экспертную помощь ИТ-проектам, пострадавшим в условиях пандемии и не получившим поддержки от государства: digital-агентствам и сервисам, стартапам с аудиторией и с MVP, а также предпринимателям-одиночкам, создающим продукты в цифровой среде. В первую очередь помощь будет оказана проектам, которые оказались в сложной ситуации из-за снижения рекламных бюджетов клиентов и спроса в целом, а также перспективным стартапам, чье развитие ограничено из-за недостатка денег или управленческой экспертизы.

ИТ-проекты не вошли в список отраслей, пострадавших от COVID-19, и не получают прямой помощи от Правительства РФ. Но это не значит, что кризис их не затронул. Клиенты агентств и сервисов — это малый и средний бизнес, который, в первую очередь, урезает маркетинговые бюджеты. Значит и для digital-рынка настали непростые времена. Сила рынка в экспертном сообществе, в единении. Поэтому Kokoc Group совместно с инвестиционным банком Aspring Capital и фондом CapMan запускают программу поддержки предпринимателей, работающих в digital.

Как получить поддержку?

Для участия в программе на первом этапе необходимо заполнить заявку на сайте, указав данные о бизнесе и трудностях, с которыми он столкнулся. После сбора и оценки проектов, эксперты помогут составить программу выхода из сложной ситуации и посткризисного роста.

Что получат предприниматели?

— Деньги. Kokoc Group и фонд CapMan выберут агентства и проекты, которые получат деньги на развитие своих продуктов. Бюджет программы — 500 миллионов рублей.

— Консультации. Kokoc Group и партнеры из Aspring Capital готовы поделиться опытом по выходу из сложных ситуаций. Этот опыт для каждого проекта будет сформирован в виде рекомендаций, чек-листов и документов, которые помогут бизнесу. Не просто «срезать косты» выбивая скидку на офис и оптимизируя сотрудников, а найти возможности для роста в кризис.

— Продвижение. В Kokoc Group 30+ агентств и сервисов. От разработки сайтов до CPA. Этими ресурсами компания готова поделиться для запуска и продвижения совместных продуктов.

— Специалистов. Компания готова выступить аутсорс-ресурсом для клиентов других агентств. Если штат агентства оптимизирован настолько, что невозможно далее выполнять обязательства и закрывать KPI, Kokoc Group готова «подхватить» работы по клиенту. Агентство в таком случае будет получать комиссию.