Легенда научной фантастики Рей Брэдбери написал 58 книг, в числе которых «451° по Фаренгейту», «Марсианские хроники», «Канун Всех святых». Его именем даже назвали один астероид. Прошлой осенью вышел в свет его одиннадцатый роман Farewell Summer, продолжение «Вина из одуванчиков», а нынешним летом предстоит еще один релиз. Интервью нашему корреспонденту писатель дал из своего дома в Лос-Анджелесе.
Правда, что вы ни разу не садились за руль автомобиля?
До 38 лет мои доходы не позволяли мне даже купить машину. После первых успехов жена научилась водить, мы купили автомобиль, и она села за руль. Получилось очень здорово.
Пятьдесят шесть лет назад в «Марсианских хрониках» вы предвидели, что человек заселит Марс к 2005 году. Где произошел сбой?
Самое обидное, что после такого успешного путешествия на Луну кто-то изобрел космический шаттл, а это такое занудство! МКС находится на высоте всего каких-то 500 км. Это совершенно не интересно. А чтобы лететь на Марс, нужна хорошая база на Луне.
Зато есть космические туристы.
А мне не нужны туристы. Мне нужны настоящие исследователи. Теперь на Марс попадут лет через десять после моей смерти. А мне бы хотелось, чтобы меня туда взяли и чтобы меня там похоронили.
Куда еще вы хотели бы попасть, если не в космос?
Не могу придумать ничего лучше, чем съездить на десять дней в Лондон и посмотреть там десять пьес, и к черту критиков!
А куда бы вы поехали, чтобы писать?
Лос-Анджелес — лучшее место для писателя, потому что здесь вам дают полную свободу. Здесь нет интеллектуального снобизма, как в Нью-Йорке, и никто не учит вас, что вы должны делать. В этом смысле есть еще замечательное место — Париж. Там каждый квартал вдохновляет на десяток романов.
Вы, возможно, самый великий писатель, воспевший межпланетные путешествия. А кто лучше всех описал путешествия по нашей старой планете?
Фрэнсис Скотт Фицджеральд. В его романах так много отступлений — о правде жизни, об окружении, о пейзажах. Чего там только нет. «Ночь нежна» содержит больше фактуры, связанной с местом, чем любая другая книга, которую я читал. Всякий раз, когда я еду в Париж, я покупаю экземпляр этого романа и гуляю с ним от Эйфелевой башни к Нотр-Даму, заглядывая во все кафе, чтобы там почитать.
После 58-й книги не думаете сбавить обороты?
Не могу. Я до сих пор ощущаю внутри себя вибрации, которые ищут выход вовне. После инсульта я не владею кистями рук и не могу сам печатать текст. Теперь я все диктую по телефону дочери, которая живет в Аризоне; она на следующий день присылает мне страницы по факсу на правку. Сейчас в Пасадене идет моя новая пьеса «Мессия», а в июле выходит новая книга.
Вас узнают в Европе?
Это случилось только дважды. Один раз меня узнала мадам Ширак на модном дефиле, до этого она видела только мою фотографию на обложке книги. А потом я как-то сошел с поезда на вокзале в Париже и увидел очередь человек в двести на такси. И вдруг из-за угла показался носильщик, он посмотрел на меня и наморщил лоб: «Месье Брэдбери, «Марсианские хроники»?» Я сказал: «Да». Тогда он пошел и раздобыл мне такси.
Вы ведь большую часть жизни боялись летать на самолете?
Да, и до 62 лет мне удавалось этого избежать. Но потом я приехал на открытие диснеевского аттракциона Spaceship Earth в парке Epcot во Флориде, дизайном которого я занимался. Мне надо было возвращаться домой, но поезд отменили, и я решил, что это знамение. Казалось, сам Бог говорит мне: «Лети же, дурак». В меня влили три двойных мартини, потом меня плюхнули в кресло, и всю дорогу я держался за подлокотники. Когда мы пролетали над Большим Каньоном, ко мне подошел Рой Дисней и спросил: «Не хочешь посмотреть?». «Не-ет, мне и тут хорошо», — ответил я. С тех пор я раз двадцать пересекал Атлантику на «Конкорде». Чтобы не бояться, главное — не знать цену билета.