«Разработано в России» - бренд, который важно развивать
Александо Галицкий
Венчурный инвестор. Основатель и управляющий партнер инвестиционного фонда Almaz Capital Partners и инкубатора Runa Park, член Совета Фонда «Сколково». Серийный предприниматель, изобретатель (более 30 патентов). Один из основоположников российской индустрии информационныхи интернет-технологий
Наши мозги ценят на Западе: в портфеле Almaz Capital Partners была компания Qik (сервис передачи видео в интернет с помощью мобильного телефона, продана Skype в 2011-м за $150 млн. — Forbes Life). Возглавляли компанию американцы индийского происхождения, там была и штаб-квартира, а все разработчики и программисты были наши, российские, и сидели у себя в Зеленограде. Я спрашивал у американцев: «Почему вы выбрали русских разработчиков, а не, к примеру, индусов?» И слышал в ответ: «У нас нет специалистов, способных делать то, что делают русские». Существует такой бренд — «русский разработчик», и, как мне кажется, его нужно развивать дальше, именно с ним пробиваться на инновационную площадку.
Посмотрите, что написано на оборотной стороне Apple iPhone: designed in California, assembled in China. Не так важно, где произведена продукция, важно — кто ее разработал. Разработчик и будет обладать интеллектуальной собственностью и в конечном счете собирать деньги. На сегодняшний день Made in Russia — преимущественно сырьевые бренды: «Газпром» и т. д. Компании, производящие высокотехнологичную продукцию, можно по пальцам пересчитать. Но сейчас пришло время, когда лидерами станут те страны, которые займут достойные места в международной инновационной цепочке. Нам важно использовать шанс и успеть занять свое место. Насколько государство озабочено этой проблемой? Не на уровне лозунгов, а на уровне исполнения? Мне кажется, у нас сильно увлекаются внешней стороной дела. А это ведь не сутки, а годы вдумчивой, кропотливой работы с провалами, неудачами. Марафон, а не спринт, когда просто выкачал нефть и продал.
Вот администрация Обамы делает в этом направлении очень много: они вводят налоговые льготы для стартапов и венчурных фондов, создают условия, чтобы малый бизнес в любой сфере, не только хай-тек, было выгодно начинать в Америке. Весь этот набор механизмов полезно заимствовать.
Привлечение «мозгов» в Россию — задача номер один. Та же Кремниевая долина строится в большой степени на иностранцах. Для этого тут, в России, надо изменить политику, создать комфортные условия для бизнеса, и это не только красивые здания и вкусные рестораны. Смешной и грустный пример, как несколько лет назад мы своими силами заманивали в Россию профессионалов для продакт-маркетинга Parallels (компания, специализирующаяся на разработке программного обеспечения виртуализации и автоматизации, Галицкий — член совета директоров. — Forbes Life). Мы искали в США россиянок, которые замужем за успешными специалистами, предлагали им на какое-то время вернуться на родину, чтобы мужья поработали у нас. Специалисты не хотят ехать в Россию, потому что здесь сложно себя реализовать.
Почти все стартапы, которые приходят сегодня в наш фонд, связаны с решением сервисных задач. На фундаментальных исследованиях основаны только три из 100. На мой взгляд, это последствие разрушения отраслевых научно-исследовательских институтов, где студенты получали базовое инженерное образование. За последние двадцать лет мы потеряли прикладную науку. По сути, пятый-шестой курс, когда студенты должны получать практические знания в лабораториях, во многих университетах стали бесполезными. Я много общался на эту тему с руководителями российских и зарубежных IT-компаний. Все говорят: мы не можем найти готовых специалистов, преподаватели в вузах читают инженерные курсы, которые устарели на 10–15 лет. Только математика и физика преподаются на мировом уровне. В итоге компании, чтобы подготовить для себя кадры, сами нанимают преподавателей и создают курсы, лишь бы научить будущих сотрудников современным технологиям, инженерии и программированию. По сути, берут на себя функции отраслевых НИИ и лабораторий. В американских университетах все построено по-другому: профессора организуют научные группы, ведут вместе со студентами и аспирантами большую исследовательскую работу. Эти группы получают гранты от правительства, военных ведомств, индустриальных игроков, которые при этом не владеют правами на разработки. По статистике, больше половины стартапов в США рождается в университетах.
Надо идти по проверенному пути. Будучи в составе Совета Фонда «Сколково», мне удалось уговорить фонд направить 10% грантов на создание научных лабораторий. Один из первых шагов в этом направлении — Центр прикладных исследований компьютерных сетей. Чтобы запустить этот проект, потребовалось почти два года. Мне повезло, что в силу своей репутации и связей я все-таки смог этого добиться. Проблема, над которой работает центр, глобальная и революционная, далеко выходит за рамки исследований одного ученого. Существующая архитектура сети интернет, которая закладывалась в конце 1960-х, перестала удовлетворять потребностям рынка. Глобальный трафик за следующие 5 лет увеличится, по прогнозам, в 16 раз, а количество устройств в сети к 2015 году будет вдвое больше, чем население планеты. Сейчас пропускная способность каналов связи на пределе. Нужен новый подход к управлению сетями, и основная идея тут — отделить управление сетевым оборудованием от управления передачей данных. Участие в подобных проектах дает России шанс стать равноправным игроком на IT-рынке, создает «окно», которое будет открыто еще максимум 3–5 лет. Идея прорывная, уверен, что через два-три года центр даст выхлоп в виде успешных стартапов. Не скрою, что, создавая в рамках «Сколково» эту лабораторию я, как венчурный капиталист, преследую и свою цель: в конечном счете будут появляться более качественные стартапы.
Нам нужны подобные идеи, чтобы заявить миру, что мы тоже претендуем на участие в инновационном международном сообществе. Бессмысленно соревноваться с Тайванем и Малайзией по производству чипов или с Китаем по сборке техники. Но в новых индустриях мы можем соревноваться. Поэтому проект «Роснано» так важен при правильной его реализации. Но пока, имея преимущества в виде энергоресурсов и географического положения, мы не умеем ими правильно пользоваться. В нашей временной зоне находятся вся Африка, Индия, Китай, у которых с энергоресурсами не очень хорошо. Дата-центры с облачными сервисами, расположенные на территории России, дали бы нам гигантское преимущество в будущем. Вместо того чтобы продавать Китаю газ и электроэнергию, лучше предоставлять им обработку данных. Это реальная геополитическая задача, о которой я говорю уже лет пять, но меня не слышат. Когда мы упускаем такую возможность, а мы ее упускаем, мы подставляем дуло ко лбу и играем в русскую рулетку.
Записала Халима Мирсияпова