К сожалению, сайт не работает без включенного JavaScript. Пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего броузера.

«Худшая форма рабства». Как капитализм испортил женщинам сексуальную жизнь

Фото Getty Images
Фото Getty Images
Антрополог Кристен Годси написала книгу о том, как экономическая модель влияет на равноправие полов и почему при социализме сексуальная жизнь женщин становится ярче и лучше

В «Альпине нон-фикшн» 30 июля выходит серьезное антропологическое исследование с провокационным названием «Почему у женщин при социализме секс лучше. Аргументы в пользу экономической независимости». Антрополог, доктор наук, профессор российских и восточноевропейских исследований в Университете Пенсильвании Кристен Годси пишет о том, почему капитализм не может обеспечить женщинам равных прав и свобод и как вышло, что проблемы феминизма до сих пор столь болезненно остры в США и Западной Европе.

Увлекательно написанное исследование, которое вошло в список самых ожидаемых книг года, дает полный обзор идей и аргументов современного левого феминизма. Годси развенчивает представление многих молодых женщин о сегодняшнем устройстве капиталистического общества. Условия свободного рынка никак не направлены на то, чтобы помочь женщинам достичь карьерных высот и экономической независимости, внутреннего равновесия и личного счастья. Годси убеждена, что многие элементы социалистической экономики гораздо эффективнее создавали женщине условия для развития и полноправного труда. При этом она отнюдь не идеализирует социализм советского типа, но заостряет внимание на социальных механизмах поддержки женщин в социалистических странах. Она показывает, как работали механизмы, при которых росли и формировались наши бабушки и мамы, — когда государство старалось обеспечить женщине условия для развития и полноправного труда, чтобы она могла распределять силы между работой и семьей. И Годси абсолютно понятно, почему женщинам, выросшим в стране, где одним из главных фильмов был «Москва слезам не верит» о директоре завода Кате Тихомировой, а главным символом рабочих отношений — памятник «Рабочий и колхозница», сегодня кажутся смешными требования девушек называть их авторками и блогерками. Социализм, критически понятый и отрефлексированный, — доказывает Годси, — не просто путь к экономической независимости и лучшим условиям труда. Он ведет к правильному балансу между работой и личной жизнью, а значит, к более гармоничным и насыщенным сексуальным отношениям. Вообще о свободе выбора и сексе профессор Годси пишет убедительно и с такой стороны, о которой многие и не думали.

С разрешения издательства «Альпина нон-фикшн» Forbes Woman публикует отрывок из книги Кристен Годси «Почему у женщин при социализме секс лучше. Аргументы в пользу экономической независимости».

 

Свободные рынки дискриминируют работающих женщин. В начале промышленной революции большие боссы считали, что женщины уступают коллегам-мужчинам (они более слабые, эмоциональные, менее надежные и тому подобное). Единственное, что могло побудить работодателя нанять женщину, — это финансовый стимул: женщины обходились дешевле мужчин. Если женщина требовала такое же жалованье, что и мужчина, работодатель просто нанимал мужчину. Поэтому преимуществом женщин на рынке труда с самого начала капитализма было их согласие выполнять ту же работу, что и мужчина, за меньшие деньги. Когда женщины, наконец, массово вышли на промышленный рынок труда и стали преобладать в отраслях легкой промышленности (таких как шитье, ткачество, стирка), работодатели платили им жалованье в  расчете на  одного, а не на семью, даже если они были матерями-одиночками или вдовами. Общество требовало, чтобы женщины зависели от мужчин, а в работающих женщинах было принято видеть жен и дочерей, зарабатывающих карманные деньги на покупку изящных пустячков. Мужья и отцы должны были удовлетворять их основные потребности в пище, жилье и одежде.

Патриархальные культуры рассматривают женщин как движимое имущество, предмет торговли между семьями. Веками жену считали собственностью мужа. Все личное достояние женщины после брака переходило к ее мужу. Если ваш мужчина желал пропить ваши драгоценности, вы не имели права возразить. Замужним женщинам Западной Германии до 1957 г. не дозволялось работать без разрешения мужа. Законы, запрещающие замужним женщинам заключать контракты без согласия мужей, действовали в Соединенных Штатах до 1960-х гг. Женщины Швейцарии не имели права голосовать на федеральном уровне до 1971 г.3 При капитализме промышленная система укрепила разделение труда, сконцентрировавшее мужчин в публичной сфере официальной занятости и взвалившее на женщин неоплачиваемый труд в частной сфере. Теоретически зарплаты мужчин были достаточно высокими, чтобы содержать жен и детей. Бесплатный домашний труд женщин финансировал прибыли работодателей, поскольку семьи работников несли издержки воспроизводства будущей рабочей силы. В отсутствие контроля рождаемости, доступа к образованию или возможностей нормального трудоустройства женщины были обречены на вечный бег по замкнутому кругу в пределах семьи. «При капиталистической системе женщины оказываются в худшем положении, чем мужчины, — писал Бернард Шоу , — поскольку капитализм делает из мужчины раба, а затем делает женщину его рабыней; она становится рабой раба, а это худшая форма рабства».

 

Уже в середине XIX в. феминистки и социалисты разошлись во взглядах на то, как добиться освобождения женщин. Женщины побогаче выступали за законы о собственности для замужних женщин и право голоса, не возражая в целом против экономической системы, закрепляющей подчинение. Социалисты, например Клара Цеткин и Август Бебель , считали, что освобождение женщин требует их полного включения в рабочую силу в обществе, где трудящиеся классы коллективно владеют фабриками и производительной инфраструктурой. Это была гораздо более смелая, возможно, утопическая цель, но все последующие эксперименты с социализмом включали участие женщин в труде в свою программу переустройства экономики.

Представление, будто женский труд менее ценен, чем мужской, сохраняется до сих пор. В капиталистической системе рабочая сила (или интервалы времени, которые мы продаем своим работодателям) является товаром, реализуемым на свободном рынке . Законы спроса и предложения определяют цену, а  также воспринимаемую ценность этого труда. Мужчинам платят больше, потому что работодателям, клиентам и заказчикам кажется, что  они больше стоят. Вдумайтесь: почему в дешевых забегаловках всегда работают официантки, а дорогие рестораны, как правило, держат официантов? В тиши собственного дома большинство из нас вырастает на попечении женщин: бабушек, мам, жен, сестер. Мужское попечение — редкость. Мы доплачиваем за то, чтобы мужчина обслуживал нас за ужином, потому что нам кажется, что это более ценная услуга, даже если он всего-то и делает, что ставит перед нами тарелку. Аналогично, хотя женщины тысячелетиями кормили человечество, мужчины господствуют в мире кулинарии. Видимо, клиенты предпочитают томатное пюре, сдобренное тестостероном

.В прошлом женщины понимали, что общество недооценивает их труд, и старались ослабить влияние дискриминации. Шарлотта Бронте публиковала свои первые романы под псевдонимом Каррер Белл, а Мэри Энн Эванс писала под именем Джорджа Элиота. В наше время и Джоан Роулинг, и Эрика Джеймс ограничились инициалами своих имен на  обложках, чтобы их пол не был очевиден. В случае Роулинг об этом попросил издатель, чтобы привлечь мальчиков, которые могли бы отказаться читать книгу, написанную женщиной. В  университетском мире женское имя оборачивается более низкими оценками педагогической деятельности, поскольку студенты стабильно ставят профессоров-мужчин выше их  коллег женщин. По  результатам экспериментального исследования 2015 г., помощники преподавателя, которые вели один и тот же онлайновый курс с двумя разными идентификаторами пола, получили более низкие рейтинги для своей женской ипостаси.

 

Расизм усугубляет гендерную дискриминацию . В отношении латиноамериканок и чернокожих женщин наблюдается больший разрыв в заработной плате , чем у белых женщин. Говоря о дискриминации по гендерному признаку, мы не должны рассматривать гендер как основную категорию для анализа, как некоторые феминистки в прошлом. Положение женщины осложняется другими категориями, такими как общественный класс, раса, этническая принадлежность, сексуальная ориентация, инвалидность, религиозные убеждения и т. д. Да, я женщина, но я еще и обладательница пуэрториканских и  персидских корней, выходец из иммигрантской и рабочей среды (моя бабушка имела три класса образования, а мама закончила только средние классы школы).

Старая концепция сестринства игнорирует структурные аспекты капитализма, которые дают преимущество белым женщинам из среднего класса, ущемляя цветных представительниц рабочего класса, — социалистки-активистки женского движения поняли это уже в конце XIX в. В левых кругах принято называть ортодоксальных марксистов «броциалистами» (Brocialists — «братья в социализме», Forbes Woman) ., поскольку они ставят рабочую солидарность выше расы и пола. Некоторые феминистки и броциалисты возразят, что чрезмерное внимание к гендерной идентичности разделяет людей и подрывает массовые движения за социальные изменения. Но так или иначе мы должны внимательно относиться к подчиняющим иерархиям, даже создавая стратегические коалиции. Например, интерсекциональный подход помогает увидеть, что появление рабочих мест в общественном секторе создало ценные возможности для разных слоев населения. Если белые мужчины из рабочего класса когда-то преобладали на частных фабриках, занятость в государственном секторе открыла важные пути для афроамериканцев, которые в прошлом (и до сих пор) чаще белых работали в бюджетной сфере. Государство традиционно дает работу религиозным меньшинствам, цветным и женщинам, которые сталкиваются с дискриминацией в частном секторе, следовательно, создает карьерные возможности для людей, ущемляемых по расовому или гендерному признаку на конкурентных рынках труда. Сокращения в государственном секторе в период мирового экономического кризиса 2008 г. особенно сильно ударили по афроамериканкам, вынудив их искать работу в частных компаниях, где на воспринимаемую ценность их труда больше влияет цвет кожи и пол.

В  одном исследовании глубоко укорененные гендерные предубеждения были показаны на  примере симфонических оркестров. Женщины были мало представлены в профессиональных оркестрах до  внедрения прослушивания, во  время которого музыканты играли на своих инструментах за ширмой, скрывавшей их от судей. Чтобы гарантировать полную гендерную анонимность, кандидаты разувались, и лица, принимающие решение, не могли различить мужчин и женщин по звуку шагов. Когда кандидатов стали оценивать исключительно по их способности играть, «доля женщин-музыкантов в пяти ведущих оркестрах страны увеличилась с 6% на 1970 г. до 21% на 1993 г.» Система слепого прослушивания позволяет также устранить расовые предубеждения. Однако мы не можем прятаться за ширмой на всех собеседованиях. Нас выдают имена, и даже если мы сумеем скрыть свой пол за инициалами или мужскими псевдонимами, в резюме используются местоимения и другие слова, раскрывающие пол. Доказать факт дискриминации трудно, и  работодатели, которые систематически платят женщинам меньше, чем мужчинам, за одну и ту же работу, почти ничем не рискуют. Более того, поскольку женщины зарабатывают меньше, для матерей имеет экономический смысл сидеть дома с маленькими детьми при нехватке доступных детских садов. Если женщины все-таки выходят на работу на условиях частичной занятости или гибкого графика, то часто не имеют соцпакета, а их заработная плата не позволяет удовлетворять базовые потребности. Поскольку женщины уходят с рынка труда, чтобы ухаживать за малолетними, больными или престарелыми родственниками, дискриминация работающих женщин укореняется еще глубже — работодатели считают их менее надежными сотрудниками (об этом больше в следующей главе).

Чтобы нейтрализовать последствия дискриминации и разрыва зарплат, социалистические страны разработали меры, стимулирующие или делающие обязательным официальное трудоустройство женщин. В большей или меньшей степени все социалистические страны Восточной Европы требовали полного включения женщин в оплачиваемую занятость. В Советском Союзе, и особенно в Восточной Европе, после Второй мировой войны эту политику обусловливала нехватка рабочих рук. Женщины всегда использовались как резервная трудовая армия, когда мужчины уходили на войну (как в эпоху «Клепальщицы Рози»* — трудовой занятости американских женщин во время Второй мировой войны). Однако, в отличие от Соединенных Штатов и Западной Германии, где женщин «отпустили восвояси» по возвращении солдат домой, восточноевропейские государства гарантировали женщинам полную занятость и вкладывали огромные средства в их образование и обучение. Эти страны продвигали женский труд в традиционно мужских профессиях, например в угольной отрасли и на военной службе, (например, картина американского художника Нормана Роквелла (1943), ставшая знаменитой в качестве военного плаката) и тиражировали изображения женщин, управляющих тяжелой техникой, особенно тракторами.

Например, пока американские женщины забивали свои кухни новейшими агрегатами в ходе послевоенного экономического бума, болгарское правительство стимулировало девушек делать карьеру в новой экономике. В 1954 г. государство выпустило короткий документальный фильм, прославляющий женщин, которые помогали превратить сельскохозяйственную Болгарию в современную промышленную страну. Этот фильм рассказывал о повседневной жизни молодых женщин, работающих в настоящей женской тракторной бригаде. Сельская девушка пишет письмо начальнице бригады, спрашивая, как научиться водить трактор. Фильм наглядно изображает ответ бригадирши. Она рассказывает, как социализм открывает новые возможности для женщин, которые теперь равны мужчинам. В конце этой 25-минутной ленты (фильм показывали в кинотеатрах по  всей стране) бригадирша объясняет, что  болгарские женщины теперь могут стать, кем захотят, и зрители видят короткие сцены с женщинами, занятыми в традиционно мужских профессиях. Финальная сцена показывает красивую женщину в кабине самолета, вглядывающуюся в горизонт в ожидании разрешения на взлет. Послание очевидно: перед болгарскими женщинами открыты все горизонты.

 

После публикации моей колонки в The New York Times я получила бесчисленное множество сообщений от западных читательниц. Многие женщины, выросшие в Восточном блоке, делились со мной воспоминаниями и мнениями о жизни при социализме и собственными историями — они подтверждали, что не все было мрачно за железным занавесом. Мое любимое письмо пришло от жительницы Швейцарии, которая родилась в семье среднего класса в Чехословакии в 1943 г. Она подробно описывала свою жизнь при социалистическом строе:

Когда я вышла замуж, нам пришлось работать, чтобы иметь возможность оплатить кредиты за квартиру и мебель. Через год у нас родился первый ребенок. «Щедрый» декретный отпуск составлял восемь месяцев, после которых я вернулась на работу. Мне приходилось нежно будить маленькую дочь каждое утро в 5.30, потому что ясли открывались в 6.00, и туда нужно было ехать 15 минут на трамвае. Добравшись до яслей, я быстро переодевала ее и торопилась на автобус к 6.30, чтобы ехать на работу. Часто мне лишь чудом удавалось на него успеть, и было обычным делом, если двери автобуса захлопывались за мной, а часть моей одежды торчала снаружи. В то время мой муж возвращался с работы в два часа дня, поэтому мог забрать дочь, купить продукты и приготовить ужин к моему возвращению около пяти вечера. Вскоре после этого мы укладывали дочь спать, потому что на следующий день нас ждала та же суровая рутина,что и накануне. Мы с мужем оба чувствовали себя уставшими после такого дня…

В действительности эта женщина считала описание своей прежней жизни критикой моей статьи. Ее жизнь казалась ей слишком напряженной, чтобы хотеть секса с мужем. Я, работающая мать, разумеется, представляю, как трудно поддерживать баланс между работой и семьей, но сомневаюсь, что эта женщина (в 2017 г., когда она мне написала, ей было 74 года) осознавала масштаб преимуществ, которыми пользовалась в социалистической Чехословакии, по сравнению с сегодняшним положением работающей женщины. В своей критике она упоминает, что они с мужем имели отдельную квартиру в собственности, она получила восьмимесячный декретный отпуск, их ребенок — место в бюджетном детском саду в 15 минутах от дома, а ее муж приходил с работы в два часа дня, забирал дочь, покупал продукты и готовил ужин к пяти вечера, когда она возвращалась. Она сообщает, что они с мужем были вымотаны этой «суровой рутиной», но я подозреваю, она и представления не имеет, насколько роскошным покажется этот режим женщинам, особенно европейским, пытающимся согласовать работу и семью сегодня. Только вдумайтесь: феминистское сообщество Cambridge Women’s Pornography Cooperative даже выпустило юмористическую книгу «Порно для женщин» (Porn for Women), в которой мужчины забирают детей из садика, покупают продукты и готовят ужин к тому моменту, когда жены приходят с работы.

Официальная статистика Международной организации труда (МОТ) свидетельствует о разном распределении рабочей силы между странами с социалистической и с рыночной экономиками. В 1950 г. доля женщин среди всех трудящихся Советского Союза составляла 51,8%, а в Восточной Европе 40,9%; для сравнения, в Северной Америке этот показатель равнялся 28,3%, в Западной Европе 29,6%. К 1975 г., объявленному ООН Международным годом женщин , женщины составляли 49,7% трудовых ресурсов в Советском Союзе и 43,7% в странах Восточного блока, тогда как в Северной Америке 37,4%, а в Западной Европе 32,7%.

Эти результаты заставили МОТ сделать вывод: «Анализ данных об участии женщин в экономической деятельности в СССР и социалистических странах Европы свидетельствует, что мужчины и женщины в этих странах пользуются равными правами во всех сферах экономической, политической и социальной жизни. Осуществление этих прав гарантируется предоставлением женщинам равных с мужчинами возможностей доступа к образованию и профессиональному обучению, а также к рабочим местам».

 

Мы в соцсетях:

Мобильное приложение Forbes Russia на Android

На сайте работает синтез речи

иконка маруси

Рассылка:

Наименование издания: forbes.ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: press-release@forbes.ru

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации)

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media Asia Pte. Limited. Все права защищены.
AO «АС Рус Медиа» · 2024
16+