«Порочная королева»: как мораль XVI века приводила женщин на казнь за измену мужу
Король с королевой были на охоте, а когда под цокот лошадиных копыт проезжали через гейтхаус в Хатфилде, Екатерина заметила, как в дом со двора вошла знакомая фигура. Фрэнсис Дерем!
Она ощутила головокружение и ухватилась рукой за луку седла, чтобы не упасть. Что он здесь делает? Меньше всего ей хотелось, чтобы на него обратили внимание Генрих или Том. Кто знает, что мог сделать Том, увидев Фрэнсиса?
Подошел конюх, и Екатерина спустилась с седла.
— Мне нужно поскорее вернуться в свои покои, сир, — сказала она Генриху. — Зря я выпила столько эля за обедом!
Войдя в дом, она опасливо огляделась — не поджидает ли ее Фрэнсис, но его нигде не было. Она поднялась по старинной каменной лестнице в свой приемный зал и сразу увидела кланявшегося ей Дерема. Дамы с интересом поглядывали на него, все-таки Фрэнсис был хорош собою. Однако легкая небрежность во всем его облике больше не привлекала Екатерину.
— Что вы здесь делаете?
— Ваше величество... — Голос Дерема пронизывала едва уловимая ирония.
Снова поклонившись, он протянул ей письмо с гербом вдовствующей герцогини. После того как Екатерина вышла замуж за короля, их общение прервалось. С чего это бабушка решила написать ей, да к тому же из всех людей выбрала в качестве своего посланца именно Фрэнсиса? Она что, потеряла разум?
Екатерина сломала печать и с нарастающим изумлением прочла, что герцогиня просит о милости. Ее дочь, графиня Бриджуотер, а также леди Уильям Говард задумали устроить Дерема на службу к королеве и упросили ее поговорить об этом с Екатериной. «Поэтому я смиреннейше прошу вашу милость исполнить мою просьбу, имея в виду то, как исправно служил Дерем мне самой и лорду Уильяму. Молю вас, ради меня будьте к нему благосклонны и окажите ему покровительство».
Герцогиня много сделала для нее и никогда ни о чем не просила, поэтому Екатерина едва ли могла отказать ей. Это было бы неблагодарностью. Она задумалась: понуждал ли Фрэнсис леди Бриджуотер и леди Уильям просить о протекции для него, и если так, то каковы его мотивы? Не мог же он рассчитывать на какие-то особые милости с ее стороны или, не дай Бог, на возобновление их отношений? Господи, только бы он не начал снова повторять эти глупости о том, что они муж и жена!
Фрэнсис стоял перед ней с беспечным видом и дерзко улыбался. Неужели он не понимает, какой опасности подвергает их обоих?
Но что с него взять — Дерем всегда отличался бесшабашно стью, ему все нипочем; любил он поиграть с огнем.
— Пройдите со мной в сад, мистер Дерем, — сказала Екатерина. — Леди Кромвель и леди Герберт, прошу вас сопровождать меня.
Она ни за что не останется с ним наедине.
Фрэнсис с преувеличенной почтительностью отвесил еще один поклон, и Екатерина вместе с ним вышла в сад. Дамы держались на приличном расстоянии, вне пределов слышимости.
— Зачем вы явились сюда? — спросила она. — У вас дурные намерения?
— Почему вы так обо мне думаете? — ответил вопросом на вопрос Фрэнсис.
— Ни на миг не воображайте себе, что я отношусь к вам, как раньше. — Она должна расставить все по местам прямо сейчас. — Я не допущу, чтобы вы думали, будто я имею желание вернуться к прежней жизни.
Он не отвечал, только понимающе улыбался ей. Екатерина уже забыла, каким несносным он мог быть.
— Не знаю, о чем думала миледи Норфолк, когда рекомендовала вас, — продолжила она.
— Все просто, — сказал Дерем. — Помните то письмо Мэнокса об одной юной леди, которая завела шашни с неким мистером Гастингсом? Ну, той весной я выложил герцогине всю правду, что это было обо мне и о вас. Ей следовало и самой догадаться — она ведь знала, как мы были близки, однако старуха разозлилась и указала мне на дверь.
— Так как же она могла порекомендовать вас мне?
— Я попросил леди Бриджуотер и леди Уильям Говард замолвить за меня словечко. Напомнил им о наших с вами отношениях. — Он повернул голову и улыбнулся. — Тогда миледи запела по-другому!
Екатерина вся сжалась от этой завуалированной угрозы. Таким же способом Джоан Балмер пыталась проникнуть ко двору. И Фрэнсис проделал весь этот путь до Йоркшира, чтобы добиться своего. Он явно не шутил. Ах, зачем только она позволяла ему любить себя! Из-за этой ее глупости Дерем теперь имел власть над ней. Бывший любовник слишком много знал о ее прошлом, чтобы она посмела обидеть его отказом. Он мог нанести неописуемый ущерб ее репутации и положению. И ей никак было не оценить, можно ли рассчитывать, что он не использует эти сведения к своей выгоде. Неужели это только начало?
Она не осмелится отказать ему.
— Вы колеблетесь, мадам, — заметил Фрэнсис. — Не забывайте, что этот ваш так называемый брак — просто обман. Вы были моей женой, прежде чем вышли за короля. Но, не удовлетворившись этим, стали благосклонно смотреть на другого, как я слышал. У меня есть друзья при вашем дворе. Они держат меня в курсе событий.
При этих его словах Екатерина похолодела. Кто пронюхал? Кто начал болтать? Они с Томом так старались сохранить свою любовь в тайне.
— Не имею понятия, о чем вы говорите, — холодно проговорила она. — Я стала смотреть на другого? Это чушь! Кто вам такое сказал?
— Кэтрин, вы же не думаете, что я предам оказанное мне доверие? — усмехнувшись, ответил Дерем, и она про себя отметила, что он обратился к ней по имени. — Но если вы задумали обмануть короля, то можете успешно сделать это со своим законным супругом!
— Я люблю короля и не собираюсь изменять ему!
Фрэнсис вопросительно взглянул на нее, как будто уличал во лжи.
О Боже, кто же меня выдал?! И не кому-нибудь, а Фрэнсису!
— Негодный способ вы выбрали, чтобы получить место при моем дворе, — упрекнула она его. — Вы придаете слишком большое значение нашей симпатии друг к другу, которая осталась в прошлом.
— Мы все еще женаты, — сказал Дерем. — Вы дали мне слово. И я ревнивый супруг.
— Какое слово? — Екатерина нервно оглянулась, чтобы про верить, на достаточном ли расстоянии держатся дамы.
— Обещали взять меня в мужья. Это так же обязывает, как брак, заключенный в церкви.
— Я вам не верю!
— Спросите любого священника. Архиепископа Кранмера, если хотите!
— О, перестаньте досаждать мне вашими глупостями! — раздраженно воскликнула она. — Я хочу, чтобы вы ушли — сейчас же!
— Очень жаль, — произнес Фрэнсис, искоса глядя на нее. — Одного моего слова достаточно, чтобы все поняли, какой ничтожный фарс этот ваш брак.
Екатерину пробрал смертельный холод. Она знала, что Фрэнсис на такое способен. Нельзя ему отказывать.
— Если я дам вам место, вы должны обещать мне никогда ни с кем не говорить о нашем прошлом. Мне нужно от вас слово чести.
Дерем хохотнул:
— Чего бы оно ни стоило, я даю его. Вы всегда были наивны, Кэтрин.
На следующий день она вызвала его к себе и, сидя на троне под балдахином, ждала, пока он закончит поклоны, исполняемые с картинным изяществом.
— Мистер Дерем, я решила сделать вас церемониймейстером своих покоев, — сообщила ему Екатерина. — Вы будете принимать гостей и просителей, выполнять мои поручения и писать письма в отсутствие моего секретаря.
Фрэнсис улыбнулся, снова раскланялся и сказал:
— Ваша милость очень добры. Примите мою покорнейшую благодарность.
Он насмехался над ней, это было ясно как день.
— Мой казначей выдаст вам деньги на покупку нового платья, — продолжила она.
— Я сообщу миледи Норфолк, как ваша милость облагодетельствовали меня, — ответил Дерем.
За пару дней Екатерина осознала, что новые обязанности вынуждают Фрэнсиса присутствовать в ее личных покоях чаще, чем ей хотелось бы. Фрейлины и даже некоторые придворные дамы из тех, что помоложе, всякий раз трепетали при его появлении, ведь он был такой удалец с виду, да к тому же всегда им подмигивал и имел про запас какую-нибудь шутку. Дамам сообщили чистую правду: мистер Дерем — кузен их госпожи и его порекомендовала герцогиня Норфолк.
— Кто этот новый церемониймейстер? — поинтересовался Генрих, после того как Фрэнсис возвестил о его приходе и удалился.
Екатерина ощутила боязливую дрожь. Ее нервировало, что Фрэнсис оказался в такой непосредственной близости от короля, не говоря уже о Томе.
— Он мой родственник и миледи Норфолк тоже. Служил ей в Ламбете. Она просила оказать ему покровительство, что я и сде лала.
— В этом платье из белого атласа он вылитый попугай!
— Да, верно. — Екатерина сердилась, что Фрэнсис потратил выделенные ею деньги на такой броский костюм. — Я обсудила это со своим камергером, но он сказал, что церемониймейстерам дозволено носить белый атлас.
— Присматривайте за ним, — посоветовал Генрих. — Не позволяйте ему заноситься.
«Ах, если бы вы только знали!» — подумала Екатерина.