«Носферату»: готический хоррор о женских желаниях с Лили-Роуз Депп в главной роли
1838 год, немецкий город Висборг. Молодая женщина Эллен (Лили-Роуз Депп) провожает своего мужа, юриста Томаса Хуттера (Николас Холт), в командировку, которая, как он верит, поправит их финансовое положение. Пока супруг в отъезде, Эллен тоскует, мучается нехорошим предчувствием, блуждает во сне и страдает странными припадкам. В это время Томас оказывается в плену в замке таинственного графа Орлока (Билл Скарсгард) в Трансильвании, который собирается приобрести недвижимость в Висборге. В скором времени молодой человек осознает, что заключил сделку с вампиром, и, рискуя жизнью, сбегает. Тем временем граф Орлок, который давно знает Эллен, отплывает в Висборг, чтобы воссоединиться с девушкой. С каждым днем Эллен все больше убеждается в своей ментальной связи с вампиром и боится, что он снова завладеет ее душой.
Фольклор и артхаус
В основе этого сюжета — готический роман Брэма Стокера «Дракула», впервые опубликованный в 1897 году. В нем вампир проделал огромный путь из родной Трансильвании в Великобританию, чтобы подчинить себе волю главной героини Мины Харкер, а заодно полакомиться кровью ее подруги Люси, превратив ту в порочное «дитя ночи».
На создание этой истории Стокера вдохновили произведения шотландской писательницы Эмили Джерард, которая изучала румынский фольклор. В частности, в книге «Страна за лесами» (1888) она описывала, как, согласно поверьям, необходимо хоронить вампира, чтобы он не восстал из мертвых: «отрезать голову, наполнить рот чесноком» и т.п. Позже Стокер позаимствует эти подробности для речи персонажа «Дракулы» доктора Абрахама ван Хельсинга, в которой тот детально объясняет своим союзникам, как можно победить Дракулу.
Эпистолярный роман о трансильванском монстре, преследующем молодых женщин, по сути, преподнес троп о «деве в беде» в мистической обертке. На страницах «Дракулы» Мина Харкер изображалась послушной и кроткой невестой, а затем и женой, которая видела смыслом своей жизни заботу о других. Героиня воплощала собой идеальную женщину Викторианской эпохи. Именно непорочность и доброта Мины так привлекали старого вампира, с которым у девушки установилась ментальная связь после первого укуса. Хотя героиня и принимала непосредственное участие в погоне за Дракулой, за расправу над ним все же отвечали мужчины.
Одной из первых адаптаций готического романа Брэма Стокера на экране (в 1921 году вышла не сохранившаяся до наших дней «Смерть Дракулы») стал черно-белый немой фильм ужасов Фридриха Вильгельма Мурнау «Носферату, симфония ужаса» (1922). Действие довольно свободной немецкой адаптации разворачивалось в Германии, в городе Висборг. Имена центральных персонажей были изменены, поскольку прав на экранизацию оригинального произведения у создателей фильма не было — они обратились в издательство, но не смогли договориться со вдовой автора Флоренс Стокер.
Тем не менее фигура «невесты вампира», которую в фильме Мурнау звали Эллен, немногим отличается от литературного прототипа. Добродетельная Эллен в исполнении Греты Шредер тоскует по мужу, целыми днями смотрит на море, играет с котятами и сострадает печальной участи свежесрезанных цветов. Впрочем, ближе к финалу она выходит из роли пассивной «девы в беде» — желая спасти родной город от эпидемии, насланной Орлоком (Макс Шрек), она жертвует собой и заодно убивает вампира.
В артхаусном ремейке хоррора Мурнау, «Носферату — призрак ночи» (1979), Люси Харкер (вместо Мины Харкер) в исполнении Изабель Аджани и объект желаний графа Дракулы, и его гибель: девушка собирается уступить притязаниям вампира и отдаться ему, но сделать это перед самым восходом солнца. Фильм уделял внимание переживаниям героини, которая пыталась справиться с собственной темной стороной. «Звезды тускнеют и дрожат в смятении. Время проходит в слепоте. Реки текут, не зная своего русла. Только смерть жестоко уверена», — говорит Люси Харкер в своем трагическом монологе.
Женщина в поисках понимания
Американский режиссер Роберт Эггерс («Северянин», «Маяк») объединил эстетику двух «Носферату» с мрачным наследием романа Брэма Стокера и создал собственный вампирский хоррор, в котором вывел на первый план тревоги и чувства главной героини.
Еще в своем полнометражном дебюте — фольклорном хорроре «Ведьма» (2015) — постановщик описывал судьбы женщин в консервативном обществе. Фильм рассказывал о взрослении девочки-подростка Томасин (Аня Тейлор-Джой) в суровых реалиях Новой Англии XVII века, где заключение сделки с дьяволом оказалось единственной возможностью для эмансипации. Неудивительно, что в случае с «Носферату» режиссера интересует именно психологическое состояние Эллен Хуттер, которая остается непонятой из-за своей «меланхолии» и непозволительного для благовоспитанной женщины XIX века желания получать удовольствие от секса.
Изначально героиню должна была воплотить Аня Тейлор-Джой, но из-за конфликта в расписании съемок она отказалась от проекта, и роль в итоге получила Лили-Роуз Депп.
Снятый преимущественно в приглушенных серо-голубых тонах хоррор Эггерса начинается с гипнотического пролога, в котором юная Эллен, стоя у открытого окна, призывает «любого духа из небесных сфер» услышать ее зов и простирает руки навстречу тьме. На ее голос откликается демон ночи — носферату: мечтающая о нежности и изнемогающая от одиночества Эллен, сама того не ведая, пробуждает древнего вампира, который становится ее любовником. В фильме неоднократно подчеркивается, что граф Орлок — это метафора подавленных желаний и эротических фантазий героини. А вспышка чумы в Висборге — воплощение ненависти главной героини к самой себе.
Эллен в исполнении Лили-Роуз Депп на протяжении всего фильма мечется между двумя состояниями. Она старается быть смиренной и любить своего «хорошего» мужа, но при этом невыносимо страдает в браке из-за негласного запрета на проявление настоящих чувств. Врачи не раздумывая ставят ей диагноз «истерия» и назначают сильные успокоительные.
Судорожные приступы Эллен, похоже, были вдохновлены перформансом Изабель Аджани в «Одержимой» (1981). Актриса пугающе закатывает глаза, бьется в конвульсиях, выгибается во все стороны и шепчет «он приближается», впечатляя мастерством своего физического слияния с ролью. А моменты ментальной связи с вампиром вызывают ассоциации с женщиной-медиумом Ванессой Айвз (Ева Грин) из сериала «Страшные сказки» (2014).
Трансформация Эллен из печальной девы с сиренью в руках в одержимую злым духом завораживает. Лили-Роуз Депп в этом фильме освобождается от проклятья «посредственной nepo baby» и показывает себя сильной актрисой, способной тонко передать характер и переживания загнанной в тупик женщины.
Чума и отчаяние
Другие актеры не менее органично попадают в образы своих персонажей. Николас Холт («Присяжный номер два», «Ренфилд») убедительно играет безвольного Томаса Хуттера, который беспрекословно подчиняется своему начальнику и графу Орлоку, зато дурные предчувствия любимой жены категорически отвергает. Аарон Тейлор-Джонсон («Крейвен-охотник») выступает в роли надменного опекуна Эллен, а его сердобольную жену Анну воплощает Эмма Коррин («Убийство на краю света», «Корона»). Любимец Эггерса Уиллем Дефо («Северянин», «Маяк») растворяется в роли сумасбродного профессора оккультизма Альбина Эберхарта фон Франца.
Эггерс мечтал снять ремейк классического хоррора Мурнау еще в старшей школе, поэтому к созданию фильма подошел со свойственной ему щепетильностью. Режиссер тщательно воспроизводит материальный мир и атмосферу эпохи. Романтичные платья в цветочек Эллен, со временем сменяющиеся на траурные, и массивная шуба графа Орлока выглядят достоверно благодаря стараниям художницы по костюмам Линды Мьюир. Наибольшее же визуальное впечатление производят разрушающийся замок в Карпатских горах (его прототипом стал замок Корвинов в Румынии) и шумный портовый город Висборг, который после пришествия чумы превращается в унылое и жуткое место с бесконечными похоронными процессиями и полчищами крыс на улицах (на съемках фильма было задействовано 5000 настоящих грызунов).
Сильнее всего в картине Эггерса пугает телесная трактовка зла. Забудьте о каноническом носферату Макса Шрека — лысом, с острыми ушами и длинными зубами — и аристократическом Дракуле Гари Олдмана. В фильме Эггерса граф Орлок буквально гниет заживо. Если рассматривать носферату именно как воплощение сексуального желания Эллен (так ее одержимость видит общество), которому она рано или поздно должна поддаться, то оцепенеть от страха не получится, а вот тяжелое послевкусие от кульминации — гарантировано.
Сохраняя сюжетную канву классического фильма Мурнау и заимствуя важные фрагменты из литературного первоисточника, фильм отказывается от одержимости фигурой вампира и, скорее, превращает ее в темное альтер-эго главной героини. Эггерс снял феминистский ремейк классического хоррора — и попал в нерв времени.