Как композитор София Губайдулина объединяла в своей музыке веру и авангард
Детство в Татарстане
Губайдулину называют одним из самых значительных композиторов XX века. Ее музыку активно исполняли как в России, так и за рубежом — Берлинская филармония, Лейпцигский оркестр Гевандхауз, симфонический оркестр Мариинского театра. Музыкальный журнал Bachtrack отмечал ее среди самых исполняемых женщин-композиторов в мире. Среди наград Губайдулиной — шведская Polar Music Prize и японская Praemium Imperiale, венецианский Золотой лев, Золотая медаль Лондонского королевского филармонического общества, российский орден «За заслуги в культуре и искусстве».
София Губайдулина родилась в 1931 году в городе Чистополь, недалеко от Казани. Через несколько месяцев семья перебралась в столицу Татарстана. Родители подарили дочери пианино, и оно стало для девочки «убежищем от скучного детства». Детство к тому же было нелегким. Во время Великой Отечественной войны Губайдулины жили очень бедно, талонов на еду не хватало, продавали все, что получалось. Город переполняли беженцы, бежавшие из-под немецких бомбардировок. Одну из комнат в трехкомнатной квартире Губайдулины уступили как раз приезжим.
Вторую занимало фортепиано: София и ее сестры учились играть детские пьесы. Девочки также экспериментировали с размещением предметов на струнах, чтобы извлекать из инструмента новые странные звуки. На другом конце света, в Соединенных Штатах, композитор Джон Кейдж как раз тогда писал свою первую сонату для препарированного фортепиано — он устанавливал металлические болты и ластики между струнами, чтобы менять звук.
В 1949 году Губайдулина поступила в Казанскую консерваторию на фортепиано и композицию. Ее любимым композитором той поры был Бах. Она любила исполнять музыку и часто мучилась из-за сложного выбора между сочинительством и исполнительством. Но никогда не сомневалась в самой сфере: «Я была абсолютно уверена, что мое дело — музыка», — вспоминала она.
Казань — город с сильной музыкальной школой и традициями. Сама Губайдулина, которая не только впитывала эти традиции естественным образом, но и изучала специально, говорила об этом так: «…Национальная музыка Татарии очень обаятельна и интересна. <…> Татары Поволжья сумели сохранить азиатский колорит в своей музыке». Анализируя стиль Губайдулиной, музыкальные критики часто обращали внимание на национальную природу многих ее сочинений. Эстонский музыковед Офелия Туйск вообще все творчество Губайдулиной воспринимала как татарское.
Татарскими мотивами переполнены ее три пятичастных цикла «По мотивам татарского фольклора» (1977) для малой, альтовой и басовой домр с фортепиано, пьесы «Татарская песенка», «Праздник», «Суюмбика» (1979), «Татарский танец» (1992), музыка к кинофильму «Три дня праздника».
Уже после переезда в Германию в 1992 году Губайдулина часто навещала родной город — приезжала на празднование тысячелетия Казани, бывала с концертами, в ноябре 2016 года специально прилетела на фестиваль, приуроченный к ее юбилею.
Идти неправильным путем
Музыкальное обучение София Губайдулина продолжила в Московской консерватории — у Николая Пейко до 1959 года, а затем у Виссариона Шебалина до 1963 года. Пейко познакомил Губайдулину с композитором Дмитрием Шостаковичем. Для студентов-музыкантов того времени именно Шостакович, да еще Прокофьев были единственными реальными музыкальными гениями. Но Прокофьев умер в 1953 году. А Шостакович успел даже посмотреть ноты Губайдулиной. Кое-что поправил. Где-то похвалил. И сказал: «Я желаю вам идти вашим «неправильным» путем». Она навсегда запомнила это его напутствие.
В 1957 году в столицу приехал пианист Гленн Гульд. На концерте-встрече в консерватории он представил фортепианные произведения Шенберга, Берга, Веберна. В переполненном зале с трудом вмещались студенты — и Губайдулина, конечно, была среди них. Вторым ее любимым композитором стал как раз Антон Веберн.
В 1959-м Москву посетил Леонард Бернстайн с оркестром Нью-Йоркской филармонии. На концерте они исполнили «Весну священную» Стравинского. Губайдулина присутствовала и там тоже. В 1962 году и сам Игорь Стравинский приехал на родину — Губайдулина сумела попасть на его репетиции.
Она знакомилась с новой музыкой, изучала ее. Музыка становилась для композитора способом побега от социально-политической атмосферы советской России. Хотя сама Губайдулина с этой реальностью в своей музыке не спорила — она всего лишь хотела сочинять так, как чувствовала.
До поры ей это позволялось, особенно в музыке для фильмов, включая картину 1963 года «На подводных скутерах», снятую в уникальном широкоэкранном формате круговой кинопанорамы (такие фильмы показывали на кольцевом киноэкране). Она также написала музыку для мультфильмов «Маугли», «Человек и его птица», фильма «Чучело».
В середине 1970-х годов вместе с композиторами Виктором Суслиным и Вячеславом Артемовым Губайдулина основала «Астрею» — импровизационную группу народных инструментов. Изначально участники «Астреи» планировали только музицировать друг с другом, но потом стали и выступать. Они намеренно выбрали для игры те музыкальные инструменты, которыми не владели, — чтобы постичь саму логику рождения музыки. В 1969-1970 годах Губайдулина сотрудничала с Московской экспериментальной студией электронной музыки им. Скрябина. Там же работали Альфред Шнитке, Эдисон Денисов — коллеги и приятели Губайдулиной, будущие прославленные композиторы.
Однако Советский Союз относился ко всем этим экспериментам настороженно. Шнитке, Денисову, Артемову, Суслину, Дмитрию Смирнову, Елене Фирсовой и самой Губайдулиной часто говорили о незрелости их сочинений. Их вычеркивали из концертных программ. При отборе сочинений на концерты Союза композиторов их произведения отвергали без объяснений. Например, по поводу концерта для фагота и низких струнных Губайдулиной глава московского отделения Союза композиторов заявил, что «веточку надо рубить». На радио и телевидение новаторские пьесы тоже не брали. Существовала возможность отправлять сочинения за рубеж, с этим поначалу помогали западные композиторы и музыковеды, но в 1973 году частным лицам запретили посылать рукописи за границу. Оркестровое произведение Губайдулиной Stimmen… Verstummen, например, попало на фестиваль в Берлине только потому, что посольство ФРГ в Москве отправило партитуру дипломатической почтой.
А в 1979 году на Шестом съезде Союза советских композиторов выступил Тихон Хренников, который на всю страну осудил некоторых композиторов за то, что они пишут «шумную грязь», «не связанную с реальной жизнью». Он по порядку перечислил тех, кто, по его мнению, не должен был представлять своей музыкой СССР. София Губайдулина в его списке шла шестой.
Тем не менее в 1981 году состоялась венская премьера скрипичного концерта Губайдулиной Offertorium, написанного специально для латвийского скрипача Гидона Кремера. С этого исполнения началась международная слава Губайдулиной. В 1984-м композитор впервые выехала за пределы СССР — на фестиваль в Финляндии. С началом перестройки она смогла посещать все больше и больше премьер своих композиций на Западе, получать заказы и награды. В 1992 году София Губайдулина эмигрировала в Германию.
Восстанавливать легато жизни
В 1970 году София Губайдулина крестилась в православной церкви, ее крестной стала пианистка Мария Юдина. Этот жизненный выбор во многом определил и творческий: Губайдулина была глубоко религиозным композитором. Сама она свои взгляды формулировала так: «Я религиозный православный человек и религию понимаю буквально, как re-ligio, восстановление связи, восстановление legato жизни (legato, легато — прием игры на музыкальном инструменте с плавным переходом одного звука в другой. — Forbes Woman). Жизнь разрывает человека на части. Он должен восстанавливать свою целостность — это и есть религия. Помимо духовного восстановления нет никакой более серьезной причины для сочинения музыки».
Следуя этому принципу, Губайдулина создавала вдохновленные религиозными сюжетами произведения — от скрипичного концерта Offertorium 1981 года до произведения для оркестра Der Zorn Gottes («Гнев Божий»), премьера которого состоялась в 2022 году. В последнем Губайдулина создала музыкальную историю о Страшном суде.
В 2000 году Губайдулина вместе с композиторами Тан Дуном, Освальдо Голиховым и Вольфгангом Римом получила заказ от Международной академии Баха в Штутгарте — написать произведение для проекта Passion 2000 в память об Иоганне Себастьяне Бахе. Четырем композиторам из разных стран предложили написать сочинение по одному из Евангелий. Губайдулина выбрала Евангелие от Иоанна и написала «Страсти по Иоанну». Свой выбор объясняла так: «Оно [Евангелие от Иоанна] наиболее полно соответствует моему представлению о Христе, моим ощущениям. Ни в одном другом Евангелии нет таких слов, как: «Я в отце, отец во мне, вы во мне, и я в вас». Такое единение, такая гармония и удивительное сочетание унисона с полифонией возможны, как мне кажется, только у Иоанна. И для меня это метафора бессмертия». Затем она написала мистерию Johannes Ostern («Пасха по Иоанну»), заказанную Ганноверским радио. Эти два произведения вместе образуют «диптих» о смерти и воскресении Христа, крупнейшее произведение Губайдулиной.
Кроме веры, Губайдулину вдохновляла поэзия. В необычной аранжировке для хора, виолончели и ударных в 1997 году она положила на музыку произведение итальянской литературы XIII века — «Гимн брату Солнцу» святого Франциска Ассизского. Ее четвертый струнный квартет также является — хотя и весьма абстрактным — «музыкальным ответом на творческий мир» писателя Т. С. Элиота. В нем цитируются строки его стихотворений.
В 2003 году Губайдулина написала Am Rande des Abgrunds («На краю пропасти») для семи виолончелей и двух вотерфонов — инструментов, в резонаторах которых переливается вода, издавая звуки, отдаленно похожие на пение китов. Это произведение — пример попытки Губайдулиной выйти за рамки традиционного понимания оркестра. Сама она коллекционировала неевропейские музыкальные инструменты и старалась регулярно использовать их в творчестве.
София Губайдулина умерла 13 марта 2025 года. После нее осталось больше 100 симфонических произведений.
Британский дирижер Саймон Рэттл однажды назвал Софию Губайдулину «летающей отшельницей». Он сказал, что она «лишь время от времени приходит к нам на землю и приносит свет, но затем возвращается на свою орбиту».