Новый взгляд на античную культуру: как жили женщины в Древней Греции
Античное наследие стало основой европейской культуры. Со времен Возрождения древнеримское и древнегреческое — значит образцовое (это проявляется, например, в этимологии слова «классический», которое до XIX века значило и «отличный», и «античный»). Греческая культура во многих сферах до сих пор остается (пусть даже неосознанно) художественным ориентиром. Но создало ее общество, которое было крайне андроцентричным.
Но что мы увидим, если заглянем на его «женскую половину»?
Либо свободная, либо уважаемая
Греческое общество представлял собой многослойную структуру. На вершине иерархии находились мужчины, а роль женщин сводилась к ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей, они не могли участвовать в жизни полиса (города-государства). Из-за этого женщина практически всегда была под опекой — отца, мужа, брата или даже сына.
В браке женщина полностью подчинялась мужу — он был ее кюриосом, то есть «господином». Слово κύριος обозначало статус опекуна, берущего на себя ответственность за жизнь недееспособной — на протяжении всей жизни греческое общество не воспринимало женщину как человека, который может принимать самостоятельные решения. Спустя столетия греки использовали «кюриос» для обозначения Бога в Ветхом Завете.
Жена без разрешения «господина» не могла распоряжаться собственным имуществом, а брать в долг ей разрешалось лишь небольшие суммы, равные стоимости нескольких мешков ячменя. Если же женщина овдовела, ее кюриосом становился сын или ближайший родственник. Контроль мужчины за жизнью жены доходил до того, что, умирая, он мог выбрать для нее нового супруга.
Женщины могли добиться независимости, если становились гетерами — так называли образованных девушек, которые проводили вечера с состоятельными мужчинами, развлекали их и порой вступали в сексуальную связь. Положение гетер в древнегреческом обществе было многогранным, из-за чего сегодня его зачастую неправильно трактуют. Вопреки упрощенному восприятию гетер как проституированных женщин, они играли куда более сложную социальную роль. Гетеры занимали разное социальное положение. Это могли быть как рабыни, умеющие только читать и писать, так и женщины высокого положения, которые музицировали, философствовали и общались с мужчинами на равных. В комедии Менандра «Третейский суд» гетера по имени Габротонон изображена как умная и проницательная женщина, обладающая харизмой и обаянием. Она не просто объект желания, а активный участник событий, способная влиять на окружающих и принимать важные решения.
Древнегреческий писатель Плутарх рассказал в одной из своих биографий о гетере Аспасии родом из Милета. Как пишет философ, она поселилась в Афинах и привлекала в свой дом самых влиятельных мужчин того времени. Она общалась с Сократом и обучала жен его учеников. Ради Аспасии Перикл, один из «отцов-основателей» афинской демократии и полководец времен Пелопоннесской войны, развелся с женой. Аспасия была всегда рядом с военачальником и даже влияла на его политику. «Говорят, Аспасия достигла такой известности и славы, что даже Кир, — тот, который вел войну с персидским царем из-за престола, — назвал самую любимую свою наложницу, которая прежде носила имя «Мильто́», Аспасией», — утверждает Плутарх.
Однако положение гетер всегда оставалось шатким. После смерти Перикла в 429 году до н.э. Аспасии пришлось выйти замуж за обычного торговца скотом. Аттический оратор Эсхин упоминает, что Лисикл, «человек ничтожный сам по себе и низкого происхождения», стал влиятельным человеком благодаря советам и влиянию жены. Через год Лисикл погиб во время похода в Карию. О дальнейшей судьбе Аспасии точных сведений нет.
Так что большинство женщин выбирали брак ради стабильности и власти над гинекеем — женской частью дома. В обмен они фактически отказывались от участия в общественной жизни. Так выглядела патриархальная сделка: отсутствие влияния в социуме компенсировалось возможностью руководить домашним укладом. Этот компромисс строго определял роль женщин в обществе.
В Афинах девушки большую часть своей жизни проводили в гинекее или во внутреннем дворе — атриуме. Замужние женщины пользовались большей свободой и могли выходить в город в сопровождении рабов. В семьях с низким достатком женщинам приходилось ходить на рынок за продуктами и выполнять обязанности, которые обычно лежали на рабах. Мать Эвксифея, ученика оратора Демосфена, продавала ленты, а мать трагического поэта Еврипида, как утверждает Аристофан, торговала овощами. Бедность могла заставить некоторых женщин работать, но с точки зрения общества это была незавидная участь.
Жены богатых граждан редко выходили за пределы дома, зато в его стенах распоряжались вполне самовластно. Они управляли рабами, командовали служанками и следили за расходами. Поскольку каких-либо занятий вне дома у женщин не было, управление домом становилось тем делом, которому они отдавались полностью и в котором стремились себя реализовать.
Не любовь, а сделка
В Греции не было традиции, согласно которой отец обязан был дать приданое дочери. Делал он это только по своему желанию и не всегда щедро. Если же главой семьи был брат невесты, то он, напротив, был обязан заботиться о сестре. По афинскому закону он должен был содержать незамужнюю девушку и помочь сироте с приданым.
Самая большая сумма, которая нам известна на сегодняшний день, досталась жениху из Спарты — 10 талантов (примерно 260 кг серебра, тогда на эти деньги можно было приобрести несколько ездовых лошадей или загородный дом). В Афинах средним приданым считались 30 мин или 3000 драхм (за 50 драхм можно было купить быка, а за 10 — барана).
Сохранились некоторые имущественные записи, по которым можно узнать точные суммы, которые отцы передавали дочерям для «облегчения тягот семейной жизни». Например, «Сострат выдал замуж свою дочь Ксанфу за Эпархида и дал ей приданое в 1300 драхм. Сверх того, он внес 100 драхм серебра и одежду ценностью в 200 драхм. Калипп выдал замуж свою дочь Аристолоху за Сострата с приданым в 14000 драхм. Амейнократ выдал замуж свою дочь за Филотима с приданым в 1000 драхм».
Приданое обычно состояло из денег, одежды и украшений, собственность на землю появилась только при архонте Солоне Афинском на рубеже VI–V вв. до н.э.
Муж забирал приданое жены и самостоятельно тратил его на улучшение жизни своей семьи, например, покупал скот или ткани для торговли на рынке. Поэтому тесть требовал от зятя, чтобы тот предоставил залог на собственное имущество в качестве гарантии, что его дочь и внуки не останутся без средств на жизнь. Этот залог фиксировался специальной надписью на недвижимости. Например, на доме могла быть табличка: «именье, заложенное Евфидике за ее приданое».
Если брак распадался (мужья могли расторгнуть союз без особых сложностей — порой просто вернув жену ее семье, а вот женщине очень редко удавалось добиться «развода» по своему желанию), мужчина возвращал приданое родственникам жены. Если женщина умирала без детей и раньше мужа, имущество возвращалось тем, кто его ей дал, или их представителям.
В Древней Греции брак воспринимался скорее как средство укрепления социального статуса и продолжения рода, чем как выражение личных чувств. В обществе, где любовь не была в центре отношений, не было и места для семейных отношений, основанных на взаимном уважении и романтических чувствах.
Брак считался необходимым, чтобы продолжить род и сохранить традиции. Свадебные ритуалы и жертвоприношения укрепляли социальную идентичность. Лексикограф и софист Юлий Поллукс писал, что в древности брак не называли γάμος («гаммос» переводится как «брак»), а использовали слово τέλος («телос»), обозначавшее происходящее как священную церемонию.
До «свадебного» обряда новобрачные приносили верховным богам жертву в античном храме (это действие называли προτέλεια, что можно перевести как «преддверие к браку»). Сама «свадьба» проводилась в три акта. Первая часть церемонии проходила у очага в доме невесты. Старший мужчина в семье приносил жертву и торжественно объявлял, что выдает девушку замуж. В тот момент она освобождалась от покровительства родителей. Затем невесту провожали в дом мужа. Ее сажали на колесницу, на лицо набрасывали покрывало, а на голову возлагали венок. В новый дом женщина входила не сама: муж притворно «похищал» ее и переносил через порог, показывая таким образом, что жена пришла по воле хозяина. После супруги делили пирог и фрукты — это символизировало их единение.
О чувствах и взаимной симпатии между мужем и женой никто не задумывался. Греки вступали в брак не для того, чтобы поддерживать друг друга в трудные времена, а чтобы выполнить свои патриотические и религиозные обязанности. Афинянин женился с тем же чувством, с каким выполнял долг. Жену выбирали не ради ее характера, ума или чувства юмора, а потому что она была «орудием» для рождения детей, особенно сыновей.
В системе ценностей, где женщина воспринималась прежде всего как средство продолжения рода, глубина отношений между супругами оставалась на втором плане. Отсутствие внимания к внутреннему миру партнера и неспособность наладить общение становились основными проблемами семейной жизни в Афинах. Греки это понимали и признавали, что домашнее счастье у них ценится слишком низко. Один из персонажей комедиографа Менандра жалуется на легкомысленный подход к браку. «Но нет, мы стремимся собрать тысячу бесполезных сведений: мы спрашиваем, кто были дедушка и бабушка невесты; мы заставляем выкладывать приданое на стол, чтобы особый оценщик проверил, хорошей ли пробы серебро, которое не останется и пяти месяцев в доме, а о качествах той, которая будет жить подле нас всю жизнь, мы и не думаем осведомиться», — размышляет герой.
Узкий круг подруг
Не на всей территории Древней Греции женщины оставались бесправными. В Спарте они обладали невиданной для афинянок свободой и пользовались большим уважением, чем в других частях Греции. Благодаря античным статуям мы знаем, что спартанские девушки участвовали в спортивных соревнованиях (как и юноши — почти без одежды). Их воспитывали так, чтобы они с детства чувствовали себя гражданками и активно интересовались общественными делами. Их политическое влияние было настолько велико, что афиняне иногда шутили, что спартанское правительство состоит из женщин.
Одна из самых ярких черт жизни спартанских женщин — их доступ к образованию. В отличие от Афин, где женщин обучали домоводству, спартанские девушки изучали основы государственного и финансового управления. Однако некоторые исследователи считают, что их образование было связано скорее с практическими навыками управления домашним хозяйством, чем с академическими знаниями. Основная роль женщин оставалась традиционной — быть женами и матерями. Физическая подготовка и образование должны им были помочь рожать и воспитывать сильных воинов для Спарты.
Платон отмечает, что спартанки не занимались прядением и ткачеством, оставляя это рабыням, но управляли домашним хозяйством и заботились о воспитании детей так же, как и мужчины. Замужние женщины выходили на улицу только под покрывалами, а вот девушки могли показывать свои лица. Когда одного спартанца спросили о причинах этого обычая, он ответил: «Девушке нужно искать мужа, а замужней женщине важно сохранить своего». Считается, что в Спарте личные предпочтения при выборе жены играли большую роль, чем в других частях Греции.
В Ионии (в настоящее время территории, прилегающие к Измиру в Турции) женщины были еще более независимыми и свободными. На острове Лесбос и Эолиде (на западном побережье Эгейского моря) они принимали активное участие в общественной жизни без особых ограничений и могли передавать часть семейного имущества в наследство по женской линии. Кроме того, на острове существовали не только гетерии (союзы знатных мужчин — дружеские объединения, традиционные для греческого общества), но и фиасы — собрания женщин.
Хотя ионийские женщины не обладали политическими правами и не участвовали напрямую в управлении полисом, они вели социальную жизнь. Знаменитая эолийская поэтесса Сапфо возглавляла фиас, посвященный служению богине охоты, покровительнице дикой природы и женского целомудрия Артемиде и богине красоты и любви Афродите. На собраниях женщины подготавливали к замужеству знатных девушек и проводили предсвадебные обряды для Артемиды, чтобы в будущем богиня помогла женщине во время родов. Сапфо обучала юных аристократок музыке, танцам, поэзии, а также основам медицины и ухода за собой. Об этом мы знаем в том числе из ее гимнов и элегий, написанных знаменитой сапфической строфой — поэтической формой, которой позже подражали римские поэты Катулл и Гораций. Даже философ Платон восхищался Сапфо и писал о ней: «Девять есть муз, говорят, до чего ж ошибаются люди. Нет, и десятая есть — это лесбийка Сапфо».
Не злая богиня, а обманутая жена
Невзирая на социальную дискриминацию, женщинам в мифологических рассказах отводилось высокое место на Олимпе. Греческие богини могущественны, бессмертны, прекрасны, но нередко завистливы, коварны и не знают жалости ни к женщинам, ни к мужчинам. В греческой мифологии женщины редко влияют на собственную жизнь, зато часто выступают против друг друга.
Примером может служить богиня неба Гера, супруга верховного божества, «громовержца» и «тучегонителя» Зевса. Ее изображали как мстительную и «злобную» богиню. Она властна и агрессивна, но по большей части ее гнев направлен на тех, кто посягает на ее положение и достоинство жены — единственную привилегию, доступную женщине в древнегреческом обществе.
По рассказу Гомера, Гера преследует всех возлюбленных Зевса (особенно тех, что ожидают рождения младенца) и их детей. В мифах богиня сжигает дворец, где находится Семела, мать будущего бога виноделия Диониса. Насылает злобного овода на Ио (которую Зевс превратил в корову, чтобы скрыть от жены), а на Лето, мать Аполлона и Артемид, — могучего змея Пифона. Гераклу, сыну Зевса и Алкмены, она посылает вечное безумие, за что «громовержец» подвешивает богиню между небом и землей, а на ноги прикрепляет тяжелые наковальни Гефеста.
Древнеримский поэт Овидий рассказывает в «Метаморфозах» (в книгу входят переработанные на римский лад греческие мифы) об истории Горгоны Медузы. Девушка пытается найти убежище от преследования бога морей Нептуна в храме Минервы. Невзирая на святость места, повелитель водной стихии все равно настигает Медузу и принуждает ее к соитию. Богиня мудрости наказывает за осквернение храма не своего дядю, повелителя морей, а Медузу, превратив ее прекрасные волосы в клубок змей. При этом Овидий упоминает, что после изнасилования Минерва «отворачивается», что означает — богиня наблюдала, как совершалось насилие: «И Юпитера дщерь отвернулась, эгидой скрыв целомудренный лик. Чтоб грех не остался без кары, в гидр ужасных она волоса обратила Горгоны».
В последние десятилетия греческая мифология переживает совершенно не характерную для эллинского мира модернизацию, в которой женщины становятся не просто спутницами героев, а полноценными участницами событий. Ревизия древних текстов с позиции феминистской оптики — противоречивая практика. С одной стороны, возникает опасность презентизма, когда события многовековой давности оцениваются с современных позиций, что исторически некорректно. С другой стороны, понимание контекста, в котором создавался тот или иной текст, обогащает его восприятие. Например, Аристофан в комедии «Женщины в народном собрании» высмеивает сторонников продолжения Пелопоннесской войны, против которой восстают даже женщины. Бунт Лисистраты символизирует крайнее напряжение в афинском обществе. Девушки, которые должны быть оплотом стабильности и заботиться о потомстве, вооружившись кухонной утварью, штурмуют народное собрание и защищают его изо всех сил, используя свои хитрости и уловки. Чтобы уловить этот юмор, зритель должен изначально принять стереотип о женской неприспособленности к общественной жизни.
Современный взгляд на этот и другие античные тексты раскрывает интересный феномен: гендерные нормы, сформировавшиеся в древности, не исчезли бесследно, а стали основой для многих последующих культур. А еще — позволяет услышать голоса, которые хотя и были исключены из общественных дискуссий, все же звучали в гинекее.