Свобода, равенство, удовольствие: как Жорж Санд меняла представление о правах женщин
Бунт и вера
Писательнице, которую мы знаем по псевдониму Жорж Санд, при рождении дали имя Аврора. Когда отец — офицер и аристократ Морис Дюпен — погиб во время конной прогулки, между матерью и бабушкой развернулась борьба за опеку над девочкой. «Мои две матери…они растерзали мое сердце», — вспоминала Аврора позже в автобиографии. В итоге бабушка заплатила невестке приличную сумму и забрала внучку в фамильное поместье в Ноане. С юных лет Аврора ощущала себя «проданной вещью».
Она отличалась дерзким, непокорным нравом, что, в частности, выражалось в отказе носить неудобную одежду. Вместо «нелепых кринолинов и крошечных туфель на каблуке» 13-летняя Аврора носила сюртук и удобные сапоги, в которых ездила верхом, уверенно держась в седле, как мужчина. Главной страстью девочки в то время была охота. Науки Аврора постигала под присмотром Жана-Луи-Франсуа Дешартра, управляющего поместьем, который когда-то учил и ее отца. Позже она описывала его как человека, чье самодовольство было «близким к бреду», и в юности частенько сбегала с уроков. Бабушка своенравия внучки не одобряла, и когда та заявила о своем намерении вернуться в Париж, сослала девочку в женский монастырь.
Аврора быстро обрела популярность среди других воспитанниц. «Монастырь стал моим раем на земле. Там у меня была абсолютная свобода в стенах, которыми я дорожила», — писала она в мемуарах. Всю энергию девушка тратила на сочинение шарад, театральных скетчей и религиозных пьес — в монастыре Аврора пережила религиозное откровение и твердо вознамерилась стать монахиней. Бабушка, узнав об этом, немедленно вернула 15-летнюю внучку в поместье и начала подыскивать ей жениха. Та снова настроилась на бунт, с головой ушла в учебу и по-прежнему разъезжала верхом в мужской одежде, чем шокировала сельских жителей.
Несмотря на внешнюю невозмутимость и вызывающее поведение, большую часть своей юности будущая писательница страдала от «меланхолии» и резких перепадов настроения. «Минуту назад она пребывала в абсолютном унынии, а уже в следующую кружилась от волнения», — писала французский историк литературы Мартина Рид, работавшая над биографией Жорж Санд. В 1821 году 17-летняя Аврора Дюпен даже пыталась покончить с собой. Тема женского отчаяния красной линией пройдет через многие произведения писательницы.
Брак
После смерти бабушки в декабре 1821 года Аврора получила солидное наследство. Она отправилась в Париж, чтобы воссоединиться с матерью, но восстановить с той отношения не удалось. Надеясь, что получится обрести умиротворение в браке, Аврора приняла предложение о замужестве от барона Казимира Дюдевана, но уже через два года почувствовала себя «разоренной усталостью и горем». Всю себя новоиспеченная баронесса посвящала семейной жизни, заботе о сыне и муже, и в письме подруге жаловалась: «Вся власть принадлежит бороде. Я едва могу найти час или два, чтобы почитать вечером».
Ни намека на чувства в отношениях супругов не было. Дюдеван пропадал на охоте, устраивал пьянки, заводил интрижки с горничными, а переживания жены его совершенно не волновали — в отличие от ее денег. Аврора тоже пустилась во все тяжкие — начала систематически изменять мужу. От одного из любовников она родила дочь Соланж, чье незаконное происхождение приходилось тщательно скрывать.
Опираясь на собственный опыт, она позже написала роман «Индиана» (1832), в котором критиковала институт брака, ставивший женщин в подчиненное положение. Главная героиня, креолка, в юном возрасте выданная замуж за престарелого полковника Дельмара, разрывается между тремя мужчинами — властным супругом, дерзким молодым аристократом Раймоном, обещающим спасти ее от отчаяния, и давно влюбленным в нее кузеном Ральфом. С последним она в итоге уезжает на изолированный остров. Примечательно, что Жорж Санд подчеркивает: источник несчастий героини — не столько поступающие с нею жестоко мужчины, сколько подталкивающие их к этому социальные нормы. Неслучайно Индиана и Ральф обретают счастье, только сбежав подальше от давления общественного мнения. Санд вспоминала, что писала роман, испытывая возмущение «варварством законов, которые до сих пор регулируют существование женщин в браке, в семье и в обществе», имея в виду Кодекс Наполеона, который признавал почти неограниченную власть мужа над женой.
В 1835 году барон и баронесса Дюдеван развелись. По решению суда, во время которого Аврору поддерживал очередной любовник — известный адвокат и республиканец Луи Мишель, — она осталась хозяйкой унаследованного от бабушки имения в Ноане и получила опеку над дочерью, а позже и сыном. «Великолепная и неограниченная независимость», — говорила она после процесса, изрядно потрепавшего ей нервы.
Писательская карьера
За пять лет до развода баронесса начала жить отдельно от мужа. Именно тогда она нацелилась на писательскую карьеру: сначала набивала руку на путевых заметках, а затем взялась за первый роман. «Я поняла, что пишу быстро, легко, долго, неустанно... Я знала человеческую природу достаточно хорошо, чтобы изобразить ее», — вспоминала она. Задолго до публикации эссе Вирджинии Вулф «Своя комната» (1929) Аврора Дюдеван осознала, что женщине необходимо личное пространство для творчества. Она сняла небольшую квартиру в коммуне Ла-Шатр, где не только писала, но и принимала гостей — художников, актеров, драматургов.
В июле 1830 года среди богемных друзей Авроры появился 19-летний Жюль Сандо, вскоре ставший ее любовником. Молодой человек, учившийся в Париже на юриста, мечтал стать писателем. Аврора верила в талант своего «маленького Жюля» и поддерживала его литературные стремления. Пара обосновалась на небольшой мансарде в доме на набережной Сен-Мишель. Их часто можно было увидеть гуляющими по Люксембургскому саду. Баронесса Дюдеван пренебрегала светскими приличиями того времени и, освободившись от корсета, щеголяла в рединготе, брюках и сапогах, держа в пальцах тонкую сигарету, а в театре сидела в партере (куда дамы в то время не допускались).
После того как первая рукопись Авроры была отвергнута (главным редактором газеты «Фигаро» Гиацинтом Табо де Латушем, который открыл гений Бальзака), она выпустила роман, написанный в соавторстве с любовником, под псевдонимом Жюль Санд. Книга «Роз и Бланш» (1831) о двух женщинах, актрисе и сбежавшей монахине, которые пытаются сориентироваться в светском обществе Парижа, была вдохновлена монастырским опытом Авроры и историями, которые она слышала от своей матери.
Следующий роман — написанную без участия Жюля «Индиану» — Аврора хотела опубликовать под тем же псевдонимом, но Сандо был против, поскольку не имел к новому произведению отношения. Публиковать роман под собственным именем баронесса Дюдеван не могла — это считалось бы неприличным для дамы ее круга. Издатель предложил компромисс: опубликовать произведение под именем воображаемого брата Жюля Санда. Так появился псевдоним, благодаря которому Аврора Дюдеван обрела финансовую независимость и могла говорить о волновавших ее темах, в основном касавшихся прав и свобод женщин.
Жорж Санд оставила после себя солидное литературное наследие — 88 книг, в которых исследовала отношения между мужчиной и женщиной в браке и вне его и критиковала буржуазные предрассудки. Ее последней работой, законченной за несколько недель до смерти, стал сентиментальный роман «Марианна» (1875). Это история о романтическом пробуждении деревенской девушки, осознавшей, что ее сердце всегда принадлежало другу детства Пьеру. «Марианна» глубоко меня тронула, два или три раза я плакал. Я узнал себя в образе Пьера. Некоторые страницы показались мне фрагментами моих воспоминаний, если бы у меня был талант писать их таким образом! Как все это очаровательно, поэтично и правдиво!... «Марианна» буквально очаровала меня. Англичане со мной согласны, потому что в последнем номере The Athenœum они написали очень хорошую статью о вас. Вы знали это? Так что на этот раз я восхищаюсь вами полностью и без малейших оговорок», — писал Гюстав Флобер.
Литературный дар Жорж Санд (чья личность недолго была тайной) ценили также Оноре де Бальзак и Виктор Гюго. А например, Шарль Бодлер писательницу презирал: «Она глупа, тяжеловесна и болтлива. Ее идеи о морали обладают той же глубиной суждения и тонкостью чувств, что и идеи горничных и содержанок... Тот факт, что есть мужчины, которые могли бы влюбиться в эту шлюху, действительно служит доказательством унижения мужчин этого поколения».
Любовь и чувство безопасности
Среди тех, кто влюблялся в Жорж Санд, был поэт Альфред де Мюссе, страстные и бурные отношения с которым она позже осмыслила в романе «Она и он» (1859). А уже после развода с мужем она положила глаз на польского композитора Фридерика Шопена. Его поначалу оттолкнула одетая в мужской костюм и острая на язык Жорж Санд («Какая неприятная женщина», — подумал он), но вскоре композитор изменил свое мнение. Их роман продлился девять лет и пережил не один кризис на почве политических разногласий — взгляды Жорж Санд казались Шопену слишком радикальными.
Последним возлюбленным Жорж Санд стал друг ее сына Александр Мансо, который на протяжении 16 лет совместной жизни вел ее дневник, записывая все, что она говорила и делала, и каждый вечер готовил рабочее место писательницы: приносил в кабинет бумагу, металлические перья, чернила, табак и сахарную воду.
Как отмечают биографы Жорж Санд, она всегда выбирала мужчин, которые не стремились доминировать в отношениях. «Все они обладали определенным сходством... хрупкие, незначительные и немного сдержанные», — писала историк французской литературы Мартина Рид. Намек на причины такого выбора можно найти в романе «Лелия» (1833), который принес Санд скандальную славу.
Это почти автобиографическая история о женщине, которая разочаровывается в романтических отношениях. Она сгорает от желания, но не испытывает удовольствия, потому что мужчины даже в моменты близости относятся к ней как к недееспособной, что вызывает у нее ассоциации с детско-родительскими отношениями. «Лелия», опередившая свое время, была принята в штыки: литературный критик Капо де Фёйид писал, что после прочтения романа необходим «горящий уголь, чтобы очистить уста». В ответ на другой разгромный отзыв Аврора заявила своему издателю, что «должна вызвать автора на дуэль».
Политика
«Видя, насколько мой труд далек от возможности позаботиться о... нищете вокруг меня, я удвоила, утроила, учетверила объем работы... Я долгое время руководствовалась этим законом принудительного труда и безграничной благотворительности, как когда-то идеей католицизма», — говорила Жорж Санд.
После начала революции, в феврале 1848 года, она издавала республиканскую газету La Cause du peuple («Дело народа») и выпустила ряд яростных антибуржуазных манифестов — так что в прессе ее начали называть подстрекательницей к мятежу. Однако июльское восстание с его хаосом и бессмысленным насилием повергло Жорж Санд в шок. «Сегодня мне стыдно быть француженкой. Я больше не верю в существование Республики, которая начинается с убийства своих пролетариев», — заявила она, став свидетелем вооруженных столкновений на улицах Парижа.
После государственного переворота 1851 года, организованного Луи-Наполеоном Бонапартом, многие республиканцы, среди которых были друзья писательницы, были высланы из столицы или арестованы. Как бы ни презирала Жорж Санд императора, она писала ему письма, добиваясь для своих друзей смягчения приговоров.
Жорж Санд умерла в 1876 году в окружении своих близких. «Я оплакиваю умершую женщину и приветствую бессмертную легенду», — написал тогда Виктор Гюго. Последние несколько лет своей насыщенной жизни она пыталась наладить отношения с детьми, проводила много времени с внуками и продолжала писать. В одном из последних писем своему другу Флоберу она так охарактеризовала свой авторский стиль: «Вы заставляете людей, которые вас читают, грустить. Я хотела бы поднять настроение своим читателям. Я не могу забыть о том, что моя личная победа над отчаянием стала актом воли и новым способом понимания, полностью противоположным моим прежним взглядам».