Поднять на ноги и дать надежду: как работают медицинские массажистки
«К нам приходят целыми поколениями: ребенок, с которым ты занимался, вырос и привел на массаж уже своего ребенка. А я их всех помню. Например, принесли когда-то мальчика с родовой травмой, у него были физические и ментальные проблемы. Маме даже предложили в роддоме отказаться от сына. Мы всей командой долго выхаживали ребенка. Там, конечно, коллективный труд и неврологов, и педиатров, и физиотерапевтов. Мамочка очень пунктуальная, исполнительная была, все советы слушала, переживала. В итоге мальчик вырос полностью здоровым, в школу пошел вовремя, институт закончил. Теперь он папа двух детей, водил их к нам», — рассказывает медицинская сестра по массажу в детском поликлиническом отделении СПб ГБУЗ «ГП №27» Санкт-Петербурга Ирина Головко.
Вопреки стереотипам, мужчин в сфере медицинского массажа работает больше. «Важно различать массажистов, которые занимаются непосредственно массажем, и косметиков-эстетистов, которые выполняют массажные спа-уходы (а не массаж как самостоятельную услугу). Первые — специалисты со средним медицинским образованием. У представителей второй категории рабочая профессия в сфере бытовых услуг индустрии красоты. Там как раз превалируют женщины. Услугами косметологов пользуются в основном дамы, хотя в последние 10 лет число клиентов-мужчин растет — примерно на 20–30%», — поясняет президент «Национальной федерации массажистов» Михаил Еремушкин. Медсестры и медбратья массажа работают в поликлиниках, стационарах (больницы, роддома, где есть отделения реабилитации), санаториях, спортивных центрах, частных клиниках и салонах. На селе это фельдшерские пункты, врачебная амбулатория, иногда центральная районная больница.
Живой контакт
Кристина Гешке познакомилась с профессией в 28 лет. До этого она получила диплом экономиста, несколько лет занималась тендерами в области снабжения, работала на заводе по производству огнезащитных материалов. Но именно там выгорела и потеряла себя: «Сначала я трудилась на драйве, а в последние годы потихоньку «умирала» в офисе и задумывалась о пользе своей деятельности. Меня почему-то стало тянуть в медицину. У меня проснулась тактильность, и я стала разминать офисным коллегам шею и плечи. Все советовали идти в массажисты, говорили, что руки сильные, а я отнекивалась, говоря, что все ерунда. В какой-то момент мне внезапно сказала про это мама», — рассказывает Кристина. Во время обучения в Институте массажа и косметологии она решила, что хочет работать с пациентами, а не клиентами в салоне: «Преподаватель влюбила меня в анатомию, и, стоя за кушеткой, я понимала, как сильно мне это нравится. Я ходила окрыленной». После обучения Кристина пришла на стажировку в реабилитационную клинику «Три Сестры» и теперь работает там — в команде выездной бригады, которая помогает пациентам на дому.
Анастасия Братченко раньше была кондитером. «Изначально я хотела научиться тейпированию, но мне посоветовали курсы по анатомии, и там я встретилась с массажистами. Мне очень понравилась их работа, и я решила тоже научиться», — говорит Анастасия. Сейчас у нее свой массажный кабинет.
Ирина Головко выбрала свою профессию еще в юности благодаря маме — та тоже работала массажистом и передала дочери опыт. «Другая важная причина — я очень люблю детей и всегда хотела им помогать. Поэтому сразу для себя решила, что буду работать именно в детской поликлинике», — вспоминает массажистка. В 15 лет, закончив школу в родных Гаграх, Ирина приехала в Санкт-Петербург и поступила в медучилище. В 1976 году по распределению устроилась в поликлинику процедурной медсестрой. Не сразу, но смогла пройти дополнительное обучение и переквалифицироваться. «Я всегда стремилась взаимодействовать именно с пациентами. Помню период, когда я была старшей медсестрой отделения и много занималась документами, отчетами. Казалось бы, карьерный рост, зарплата выше. Но мне хотелось снова общаться с людьми. Этот живой контакт ничто не может заменить. Поэтому я была очень счастлива, когда вернулась к сеансам массажа», — делится Ирина.
«Есть особое профессиональное удовольствие — чувствовать, как под твоими руками меняется состояние мышц и тела. Такой близкий и длительный контакт с телом пациента перенесет не каждый. Еще эта профессия позволяет иметь подработки, для работников первичного звена государственных учреждений есть дополнительные меры социальной поддержки», — говорит директор по профессиональному развитию «Ассоциации медицинских сестер России» Юлия Агапова.
Физическая сила и эмпатия
По мнению Кристины Гешке, мужчины преобладают в медицинском массаже потому, что эта профессия требует выносливости. «Полноценно работать массажистом с потоком клиентов очень тяжело. Особенно если выкладываешься, а не делаешь все в энергосберегающем режиме. У нас в клинике ежедневно по 16–18 пациентов. Причем мы работаем с проблемными зонами, которые чередуются каждый день. Многие женщины-массажисты уходят в косметологию и СПА. Там часто легче сам процесс (например, массаж лица делается сидя), меньше клиентов за смену (как правило, до десяти), а процедуры стоят дороже», — говорит она и замечает: в знакомой ей студии медицинского массажа уже долго не могут найти девушку-специалиста.
«В мануальной терапии (лечение опорно-двигательной системы) работает больше мужчин, потому что там приемы сложнее. Надо иметь определенные габариты и физическую силу, чтобы работать. В спортивном массаже тоже преобладают мальчики, потому что он физически более сложный. Да и спортсмены с бóльшим доверием идут к мужчинам», — поясняет массажистка Анастасия Братченко.
Анастасия помогает реабилитировать людей после травм и редко сталкивается с гендерными стереотипами. Но вспоминает: пару раз пациенты думали, что сеанс у нее априори не может быть эффективным, потому что ей физически не хватит сил.
Кристина Гешке вспоминает такой пример: «Пациент, услышав, что к нему придет женщина-массажист, подумал, что она будет очень крепкая и большая. А пришла я, маленькая и хрупкая. После сеанса человек был приятно удивлен, что его промяли хорошо».
Зато женщины часто более эмпатичны, чутки и заботливы. Кроме того, по наблюдениям Гешке, многим мужчинам сложно работать с очень маленькими детьми. «Часто слышу ужас в голосе: «Что мне с ним делать? Возьми себе, а?» Дети капризничают, выворачиваются, травма накладывает свой отпечаток на поведение. Женщина более терпеливо поработает с малышом, — рассказывает она. — Бывает, пациенты теряют веру [в результат] в процессе реабилитации, и женщина все же больше проявит эмпатию, покажет, что понимает их чувства и состояние, мягко приободрит и вселит надежду. Есть еще религиозный фактор, когда [верующие] женщины просят именно женщину-специалиста».
Чужая боль
«Ребенок не двигался, а потом начал двигаться благодаря твоим сеансам, не держал головку, а теперь держит, не ходил и пошел… Ты вложил душу и видишь плоды. Ребенок как будто награждает тебя за труд своими успехами», — делится эмоциями Ирина Головко. Ее пациенты — дети с рождения до 18 лет. За почти полвека работы накопилось много историй и воспоминаний. «Была у нас девочка, которая родилась на раннем сроке весом 950 г. Она стала медиком, потому что с детства была в атмосфере медицины. Ее бабушка у нас работала, теперь эта девушка тоже здесь работает. Я каждый день вижу результат нашего коллективного труда», — говорит массажистка.
Кристина Гешке помогает взрослым, которые проходят реабилитацию после травм, онкологических заболеваний, инсультов. Самое яркое воспоминание — когда в самом начале работы она впервые увидела прогресс в восстановлении пациентов: «Один научился держать баланс, другой смело уже сам поворачивается с боку на бок, третий делает первые самостоятельные шаги. А кто-то уже сам берет ложку и ест. Это вдохновляет! Конечно, это заслуга всей команды, не только массажиста». Сложно бывает проживать вместе с пациентами и их близкими боль: «Во время массажа они рассказывают свои истории, через что прошли. Это очень тяжело. Особенно когда мамы с детьми!»
В то же время, именно в этой профессии Гешке чувствует себя на своем месте: «В офисе такого не было, хотя мне очень нравилось в свое время. Но здесь я испытываю огромное удовлетворение. Пациента могут привезти сразу после реанимации, порой даже без сознания, а от нас он уходит уже на своих ногах. Конечно, на это требуется очень много времени и сил, в том числе наших душевных, но оно того стоит».
Терпения иногда не хватает самим пациентам, отмечает Анастасия Братченко: «Люди, как правило, хотят простейших решений — чтобы массажист один раз погладил, и все прошло. Еще встречаются странные стереотипы, [из-за которых люди прибегают к странным методам] вроде голодания, битья молотком. Людям кажется, что, чем больше они пострадают, тем сильнее будет эффект. Бывает, хотят слишком сильный массаж. Якобы, чем сильнее массажист разминает, тем больнее будет и тем лучше в итоге станет. Увы, это не имеет отношения к лечению».
Ирине Головко, которая работает с детьми, приходится находить подход и к пациентам, и к их родителям: «Это ведь только кажется, что дети (особенно младенцы) ничего не понимают. Но они многое понимают, если с ними разговаривать, стараться понять поведение, распознать то, что даже родители не всегда увидят. С кем-то построже, с кем-то лаской. Еще важно найти связь с родителем, чтобы он тебя услышал и доверился, выполнял все рекомендации. Мне один мудрый коллега сказал: «Научись отказывать пациенту, когда видишь, что это правильно, и он потом будет благодарен».