«Дочь дракона»: как Анна Мэй Вонг боролась со стереотипами против азиатских актрис
В марте 1929 года 24-летняя Анна Мэй Вонг дебютировала на лондонской театральной сцене в спектакле «Меловой круг», поставленном по мотивам китайской пьесы, датируемой XIII–XIV вв. Ее партнером стал Лоуренс Оливье — один из самых известных британских актеров того времени. Для актрисы американо-китайского происхождения, которая до этого играла в основном второстепенные роли в кино, это был важный шаг вперед. Однако зрители были разочарованы: им не понравился голос актрисы — «писклявый», «пронзительный» и «неотесанный».
Отыграв сезон, Вонг пригласила журналистов на обед, спокойно ответила на их вопросы и в ходе беседы неожиданно перешла на кантонский — язык своего детства. Этот простой жест стал ее тихим, но четким заявлением: актриса не собиралась менять себя ради чужих представлений о том, какой она должна быть. Так Анна Мэй Вонг показала, что люди из национальных меньшинств в кино и театре имеют право на свое лицо и голос.
«Помешанная на кино»
«Помешанная на кино» — так в шутку называла себя Анна Мэй Вонг, вспоминая собственное детство. Будущая актриса появилась на свет зимой 1905 года в Китайском квартале в Лос-Анджелесе. Родители дали ей имя Вонг Лю-Цонг, что в переводе с китайского означало «желтые ивы, покрытые инеем». Позже они добавили к нему американское — Анна Мэй, надеясь, что так дочери будет проще найти свое место в англоязычном мире.
Хотя мать и отец девочки родились в Калифорнии, они не чувствовали себя полноправными американцами. В начале ХХ века в стране действовал «Акт об исключении китайцев» — закон 1882 года, который запрещал въезд для иммигрантов из Китая, а тех, кто смог попасть в страну, ограничивал в правах и фактически закреплял представление о китайцах как о вечных чужаках. Эти предубеждения ощущались во всем: при поиске работы, в разговорах с соседями, в том, как люди смотрели на семью Вонг, когда они работали в прачечной.
С детства Анна Мэй остро чувствовала, что отличается от большинства вокруг. Вместе со старшей сестрой она училась в государственной школе, где над девочками издевались из-за внешности: одноклассники пели обидные песни, таскали сестер за длинные косы и кололи булавками под партами. Постоянные жалобы и синяки убедили родителей, что так продолжаться не может, и они перевели дочерей в миссионерскую школу в Китайском квартале, где дети наконец почувствовали себя в безопасности.
Тем временем жизнь вокруг менялась. В 1910-е годы Голливуд стремительно превращался в центр американской киноиндустрии, и съемочные группы работали прямо на улицах, в парках и во дворах рядом с Китайским кварталом. Анна Мэй постоянно оказывалась среди любопытных зевак — кино заворожило ее с первого взгляда. Она могла часами наблюдать за актерами и операторами, мечтая однажды оказаться в кадре.
Девочка начала пропускать уроки, чтобы попасть на киноплощадку. Ее появление на съемках было настолько частым, что одна съемочная группа прозвала Анну Мэй «C.C.C.» — Curious Chinese Child, «любопытный китайский ребенок». «Я смотрела на этих гламурных особ, а потом спешила домой и разыгрывала перед зеркалом сцены, которые видела», — вспоминала Вонг позже. Она устраивала себе настоящие актерские тренировки: делала гимнастику для лица, училась вызывать слезы по команде, а для большей драматичности прижимала к груди носовой платок и затем театрально рвала его.
К 11 годам девочка уже придумала себе сценическое имя, объединив два собственных — Анна Мэй Вонг. Так она пыталась не только встать на путь признания, но и удержаться на тонкой грани между двумя мирами — не потерять себя и свою культуру, но при этом стать близкой и понятной зрителю, чей вкус часто был чуждым и непредсказуемым.
Звезда без главных ролей
В 1919 году, когда Анне Мэй исполнилось 14 лет, в Голливуде объявили кастинг для фильма «Красный фонарь», сюжет которого был вдохновлен китайским Боксерским восстанием (антиевропейским и антихристианским) в 1899–1901 гг. Несмотря на запреты и скепсис родителей, девочка тайно попросила друга отца познакомить ее с помощником режиссера и получила небольшую роль — в одной из сцен ей поручили нести фонарь.
Некоторое время Анна Мэй совмещала съемки в массовке с учебой, но к 1921 году окончательно бросила школу, чтобы целиком посвятить себя актерской карьере. Уже в 1922-м Вонг получила первую заметную роль в фильме «Плата за море», где сыграла китаянку Той Линг — героиню, которая, не выдержав расставания с американским возлюбленным, покончила с собой. Игра Вонг привлекла внимание критиков, которые начали называть ее «звездой». Позже актриса с иронией говорила: «Жалкая смерть оказалась лучшим, что я сыграла [в фильме]».
Анна Мэй получала однотипные роли опасных женщин из китайских бандитских группировок или невинных «цветков лотоса». В эпоху, когда азиатские актеры почти не появлялись в кино, подобные персонажи позволили Вонг стать заметной и выйти из тени, но при этом закрепили за ней амплуа экзотической второстепенной героини. «Когда человек пытается утвердиться в профессии, он не может выбирать роли. Он должен принимать то, что предлагают», — говорила Вонг. Почти в каждом фильме ее героини умирали — из-за этого актриса шутливо называла себя «женщиной, пережившей тысячу смертей».
В 1924 году Анна Мэй основала собственную киностудию Anna May Wong Productions, чтобы иметь больше свободы в творчестве и снимать фильмы, которые показывали бы китайскую культуру без стереотипов. Однако через несколько месяцев студия закрылась — ее бизнес-партнер оказался замешан в мошенничестве, и проект пришлось свернуть.
В 1927 году немецкий режиссер Рихард Айхберг, восхищенный талантом Вонг, предложил ей сыграть сразу в пяти своих фильмах. Несмотря на то, что актриса не говорила по-немецки и никогда не была в Европе, она приняла это предложение, не желая больше терпеть дискриминацию в Голливуде. В 1928 году Анна Мэй переехала в Европу, где продолжила сниматься, а в 1929 году дебютировала на театральной сцене в Лондоне.
Дочь Дракона
Когда в 1927 году вышел первый в истории звуковой фильм «Певец джаза», Анна Мэй Вонг поняла, что ей нужно адаптироваться к новым требованиям индустрии. «Трудно попасть в кадр, — говорила она, — но еще труднее в нем удержаться». Чтобы расширить свои возможности, Вонг выучила немецкий и французский. В 1930 году Анна Мэй сыграла главную роль в своем первом звуковом фильме — «Пламя любви».
В начале 1930-х годов по приглашению студии Paramount Анна Мэй с триумфом вернулась в США. В 1931 году она сыграла одну из ключевых ролей в своей карьере — танцовщицу, которая становится убийцей, в фильме «Дочь дракона». По словам биографа Юнте Хуанга, эта роль стала для Вонг переходом от образа «мадам Баттерфляй» — наивной и жертвенной азиатской женщины — к «Повелительнице Драконов», злодейке.
Популярность актрисы дошла до того, что сценаристы переписывали под нее сюжеты классических произведений. Например, в фильме по рассказу о Шерлоке Холмсе «Этюд в багровых тонах» роль главного злодея изменена так, чтобы его могла сыграть женщина — Анна Мэй Вонг. А известный драматург Эдгар Уоллес написал для актрисы пьесу «На месте» о гангстере и его китайской возлюбленной (после по ней сняли фильм «Знать опасно»).
До конца 1930-х годов образ соблазнительной, но холодной и жестокой женщины оставался «визитной карточкой» Вонг. Интерес к актрисе во многом подпитывался очередной волной шинуазри — западного увлечения китайской культурой, которое часто сводилось к погоне за красивыми, но поверхностными и стереотипными образами. По словам исследовательницы азиатского феминизма Энн Анлинь Чен, привлекательные, загадочные и неприступные героини давали артисткам с неевропейской внешностью возможность заявить о себе, пускай и через призму объективизации. И все же Вонг понимала, что ее воспринимают не столько как актрису, сколько как украшение фильма — экзотический аксессуар, привлекающий взгляд, но не раскрывающий глубину персонажа.
В 1933 году Вонг дала откровенное интервью, в котором раскритиковала роли, которые ей приходилось играть: «Почему мы всегда должны плести интриги, грабить, убивать? Я так устала от всего этого — от представления сценаристов о характере китайцев, — что решила: с этим кино покончено навсегда».
От амплуа злодейки-азиатки Анна Мэй Вонг смогла отойти только в 1937 году, сыграв в фильме «Дочь Шанхая» (сценарий к нему был также написан специально для Вонг). По сюжету главная героиня расследует убийство отца и параллельно пытается разобраться с собственной личной жизнью. Партнером актрисы на съемочной площадке стал ее школьный друг Филип Ан, который сыграл первого в истории кино агента ФБР азиатского происхождения.
В том же году Анна Мэй должна была исполнить роль супруги главного героя в фильме «Добрый мир». Однако после того, как на главную мужскую роль утвердили Пола Муни, роль у Вонг забрали и передали американке Луизе Райнер (та для создания «азиатской» внешности использовала пластырь на уголках глаз). «В Голливуде меня мало что устраивает, потому что продюсеры предпочитают брать венгров, мексиканцев и американских индейцев на роли китайцев», — злилась Вонг.
В последний раз Вонг появилась в кино в криминальной драме «Портрет в черном» в 1960 году. Через год она умерла от сердечного приступа.
В 2022 году актриса стала первой американкой азиатского происхождения, изображенной на монете (номиналом 25 центов), — как символ борьбы со стереотипами в изображении персонажей-азиатов и за расширение представленности актеров азиатского происхождения. До сих пор Анна Мэй Вонг продолжает вдохновлять голливудских актрис, особенно азиатского происхождения. «Сто лет назад она была первопроходцем, преодолевая расизм, маргинализацию и изоляцию, — говорила в 2019 году актриса Люси Лью. — Мне повезло, что такие, как Анна Мэй Вонг и Брюс Ли, появились [в Голливуде] до меня».