Правительство показывает, что не уверено в своей экономической политике
FORBES: За первые три месяца этого года золотовалютные резервы выросли на целых $6 млрд и достигли $83 млрд. Это вас радует?
ДАВЫДОВ: Чем больший резерв правительство накапливает, тем больше оно показывает, что не уверено в своей экономической политике. Ведь политику в первую очередь нужно ориентировать на устойчивый рост экономики, а потом уже решать, какой валютный резерв нужен стране. А у нас все наоборот. Мы копим деньги и не имеем экономической политики. Правительство стремится подстраховаться на все случаи жизни: если вдруг цены на нефть упадут, доллар обвалится, еще что-нибудь произойдет и у нас не хватит денег на импорт, то мы за счет валютных резервов сможем год продержаться. А второй год? В любом случае это «вдруг» должно резервироваться здоровой экономикой, а не валютными резервами.
F: Но ведь Китай, Индия, Тайвань и Корея накопили еще больший валютный резерв, чем Россия.
Д: Они накопили резервы уже после того, как стала развиваться экономика. И у них был такой гигантский рост и накопился такой избыток средств, что они просто не знали, куда эти средства деть.
А в России есть куда. К примеру, все говорят о малом и среднем бизнесе. Сегодня бюрократия обложила малые предприятия всяческими налогами, огромная масса чиновников гоняется за их прибылью. Хотите оживить средний и малый бизнес? Освободите его на 5–6 лет от всех налогов. Скажите этим предпринимателям: живите, развивайтесь, главное — прирост вашей продукции на рынке и рост занятости населения. Вот два приоритета.
Еще пример: правительство провозгласило ипотеку. Хорошее дело, но пускай государство, как во многих странах, профинансирует 25% первоначального взноса или даст гарантии банку, выдающему ипотечный кредит. Потому что у людей таких средств нет, а без этого ипотека не пойдет.
Можно давать льготные кредиты перспективным отраслям: сельскому хозяйству, перерабатывающей промышленности, медицинской промышленности, машиностроению, автомобильной и авиационной промышленности.
F: Такие субсидии выдавались в ельцинскую эпоху. Известно, чем все это кончилось.
Д: У правительства должна быть четкая политика. Вот, например, президент приказал в два раза сократить бедность и удвоить ВВП. Пусть под это дело придумывают программу. Ее нужно сформулировать, изложить, донести до людей. А пока одни лозунги! Сказали, что найдут точки роста, вот и ищут до сих пор. Нет программы развития экономики даже на этот год. Что собирается делать правительство? Какие сектора развивать? И как? Никто ничего не знает. Пересаживают друг друга с одного стула на другой и говорят: «Реформа». По-моему, они просто не могут между собой договориться.
F: Но экономика-то растет.
Д: Только за счет сырьевого сектора. Остальное надо стимулировать. У нас ведь не такая рыночная экономика, что вы можете по полдня проводить в парламенте. У нас все еще колхозно-рыночная экономика. Нужно, как председатель колхоза, с утра пораньше вставать, всех драть, за всем следить, давать команды. Государство должно работать в зоне риска. А не сидеть на чемоданах с деньгами, в то время как огромная часть населения находится за чертой бедности. Ведь золотовалютные резервы — это еще не все. Есть стабилизационный фонд, который создало Министерство финансов, — более $4 млрд. Кроме этого, они себе и профицит создают. Все это — изъятие финансовых ресурсов из экономики. Нужно все стабилизационные фонды и профициты пустить в бюджет. Надо работать с минимальными резервами — порядка $40 млрд — и нормальной экономической политикой выводить страну из кризиса.
F: Не поколеблет ли сокращение резервов курс рубля?
Д: Если экономика растет, рубль будет только крепнуть.