Болезни богатства

Самый простой способ определить отношение человека к деньгам — посмотреть на покупки, которые он совершает. Социологи группы КОМКОН, например, выделяют восемь типов потребителей в российском обществе (см. справку). По понятным причинам доля людей, высоко оценивающих свое материальное состояние, с 1999 года растет. Интересно другое: недавние социологические опросы этой группы свидетельствуют, что благополучные и достигшие успеха люди больше, чем их менее богатые соотечественники, подвержены так называемым импульсивным тратам — бессмысленным покупкам для поднятия настроения.

Марина Мелия, руководитель компании по психологическому консультированию, считает, что с точки зрения психологии импульсивные траты полезны и даже необходимы людям: «Это некая эмоциональная отдушина». Она же, впрочем, замечает, что вместе с достатком к богатым приходят и серьезные психологические проблемы.

В том же КОМКОНе говорят, например, о проявлении в России первых симптомов так называемой болезни потребительства, или аффлюэнции. Это слово образовано от английских affluence — изобилие и influenza — грипп, простуда и было введено в обращение авторами одноименного бестселлера, вышедшего в США в 2002 году, — журналистом Джоном де Графом, психологом Дэвидом Ванном и экологом Томасом Нэйлором. Аффлюэнцией они назвали стремление людей много работать и потреблять товары и услуги сверх разумной меры, свойственное среднему классу в странах с развитой экономикой, особенно в США. Основными признаками этого «вирусного заболевания» — именно на таком определении настаивают авторы — являются необоснованно завышенное стремление к материальному достатку (иметь телевизор и видеомагнитофон в каждой комнате, несколько машин и т.д.) и отчаянное желание «быть не хуже». Как следствие у пораженных потребительской лихорадкой людей возникает хронический стресс, ухудшается здоровье, возникают проблемы в семье и просроченная задолженность по кредитам — банковским и личным.

«Опасность «болезни потребительства» действительно существует, потому что по социальному развитию мы в последние годы довольно сильно повторяем Штаты, — констатирует Светлана Ольшанская, руководитель проектов компании КОМКОН. — Сегодня критерием оценки благосостояния являются в основном потребительские характеристики, такие как марка телефона, обуви, одежды. Люди стремятся приобрести предметы статуса именно с целью повысить свою социальную значимость». Профессор психологического факультета Лондонского университета Андриан Фернам считает, что за «показным потреблением» всегда кроются серьезные психологические проблемы, которые незаметны, пока у человека много денег.

Один из верных признаков аффлюэнции — желание делать покупки ради покупок. В исследовании КОМКОНа утверждается: почти 40% «достигших успеха» и 22% «благополучных» россиян признаются, что нередко так и поступают. Как и следовало предполагать, в Москве симптомы болезни потребления выражены наиболее ярко. «У остальной России пока несколько иные проблемы — там основные деньги уходят на выживание», — считает Ольшанская. Впрочем, по ее словам, социальная эволюция в регионах также идет по московскому сценарию: «Когда у людей там появляются лишние деньги — они идут именно на приобретение статусных вещей, а не, например, на досуг и отдых».

В интервью Forbes Андриан Фернам утверждает, что представители среднего и высшего среднего классов рассматривают деньги не только как средство достижения своих целей, но и связывают с ними некоторые важные для себя психологические качества. Как правило, деньги копят, думая, что они могут обеспечить безопасность, власть, любовь или свободу.

Действительно, владельцы больших состояний нередко напрямую связывают количество денег с чувством экономической безопасности. Американский психоаналитик Дэвид Мэттьюз называет таких «компульсивными экономами». Эти люди живут гораздо скромнее своих возможностей. У них, как правило, возникает ощущение, что, сколько бы они ни скопили, этого недостаточно для собственной безопасности. Кстати, именно здесь психологи находят объяснение стремлению богатых собирать антикварные коллекции или предметы роскоши. Андриан Фернам полагает, что «собиратели» подсознательно видят в своих коллекциях источник любви и безопасности.

Психологи рассматривают властные устремления богачей как «возможность регрессировать к инфантильным фантазиям всемогущества». В 1980-х годах американские психоаналитики Герб Гольдберг и Роберт Льюис исследовали отношение богатых людей к деньгам как к источнику власти и выяснили, что сверхбогатые нередко отождествляют деньги со своим влиянием на людей. Психоаналитики выявили три вида денежных властолюбцев: «манипуляторов», «создателей империй» и «крестных отцов». Первые используют деньги для эксплуатации тщеславия и жадности окружающих, вторые считают, что могут добиться всего самостоятельно, и окружают себя помощниками, уступающими им в способностях, но не скупящимися на восхищение своим боссом. «Крестные отцы» выделяют больше всего денег на подкуп и контроль и таким образом покупают общественное уважение.

Парадоксально, но факт: многие благополучные и достигшие успеха люди действительно считают, что могут купить (или продать) любовь. Психологи считают, что «покупка любви» — защитная реакция против глубокой эмоциональной привязанности. Но именно такая привязанность, иначе именуемая любовью, является единственно возможным средством излечения от психологических комплексов, уверен Андриан Фернам.

«Покупатели свободы» — самая распространенная группа среди богатых и успешных россиян. «Стремление к свободе — главный движущий мотив зарабатывания денег для большинства моих клиентов», — констатирует Марина Мелия. Для них деньги символизируют освобождение от распоряжений начальников или от каждодневной трудовой рутины. Однако на деле стремление к идеалу свободы нередко рассматривается лишь как защита против чувства привязанности к близким и членам своих семей. Психологи предупреждают: такое отношение к деньгам, скорее всего, связано с тем, что в начальный период жизни зависимость этих людей от окружающего мира воспринималась ими как угрожающий, а не как вознаграждающий фактор.

Марина Мелия говорит, что для нее деньги — это мерило профессионального успеха и свобода выбора: «Свобода выбора того, как я могу проводить время, свобода выбора в магазине, свобода выбора работы в собственной компании и выбора сотрудников». Впрочем, Светлана Ольшанская опасается, что ложно понятая идея «купленной свободы» приводит лишь к обострению аффлюэнции: «Я боюсь, что эта свобода часто подразумевается исключительно в потребительском контексте». В исследовании, которое проводила ее группа, был такой пункт: «Я стремлюсь ни в чем себе не отказывать при покупках». Как выяснилось, отметившие этот пункт интерпретировали его именно как «У меня есть все, и я могу купить больше». Примерно 70% «благополучных россиян» и более половины «достигших успеха» отмечают, что чем больше они потребляют, тем больше им хочется потреблять еще.

«Они чувствуют, что обладание вещами только усиливает потребность в приобретении еще большего количества товаров, еще более модных, еще более престижных марок и продающихся в дорогих бутиках», — с сожалением констатирует Ольшанская. «Существует множество  (научных) свидетельств тому, что богатство не ведет к счастью и удовлетворенности», — говорит Андриан Фернам. Избежать ловушки «вечного поиска богатства», по его мнению, можно, четко расставив жизненные приоритеты. «Решите, чего вы хотите в жизни, почему вы этого хотите и, наконец, сколько денег вам для этого потребуется. Потом установите себе целевой уровень богатства и действуйте», — советует он читателям российского Forbes.