В прошлом году инвестбанкир «Туз» Гринберг легко заработал $16,2 млн. А еще он может незаметно прикарманить золотой зуб из вашего рта
Привратник солидного жилого дома на Пятой авеню в Нью-Йорке нетерпеливо ждал, пока я неуклюже пытался изобразить свой фокус — непременное условие для каждого гостя «волшебных» вечеринок Алана Гринберга по прозвищу Туз. Единственный известный мне трюк, которому я научился еще в школе, как «отрезать» большой палец на руке. По лицу привратника я понял, что мой фокус показался ему слабоватым.
Вот уже 10 лет Гринберг без лишнего шума устраивает у себя дома закрытые вечеринки для величайших иллюзионистов мира. Внушительного вида 79-летний хозяин сам фокусник, и это в дополнение к тому, что он — живая легенда Уолл-стрит, заработавший в прошлом году $16,2 млн, включая прибыль от реализованных опционов. С 1978-го он стал фактическим, а с 1985-го — официальным главой брокерской компании Bear Stearns. С той поры и до 2001 года, когда он оставил пост генерального директора (но остался во главе совета директоров), основной капитал фирмы вырос от $500 млн до $26 млрд. Уоррен Баффетт уверяет, что Гринберг «почти все» делает лучше самого Баффетта.
Даты этих вечеринок не фиксированы. Гринберг устраивает их раз в несколько месяцев. Некоторые гости — настоящие профессионалы, как, например, Дэвид Блейн, нью-йоркский художник-иллюзионист, сделавший имя на том, что просидел 63 часа в ледяном кубе, а также провел больше недели под водой в аквариуме. Остальные, как и сам Гринберг, талантливые любители.
Привратник продолжал наблюдать за моими опытами, не скрывая своего презрения, пока не приехал сын Гринберга Теодор и не отменил это условие. Из фойе апартаментов Гринберга, отделанного красным мрамором, мы переместились в просторную гостиную с развешенными на стенах головами зверей, бильярдным столом, двадцатью иллюзионистами, двумя гравюрами Одубона и карикатурой Эла Хиршфельда на нашего хозяина. Сам Гринберг оказался жизнерадостным лысым господином плотного телосложения, с напористостью человека, привыкшего играть первую скрипку. Он из той породы людей, которые могут пожертвовать миллион долларов тем, кому меньше повезло, чтобы они купили себе виагру.
Что привлекает его в иллюзионизме? Это хобби, и главное в нем — иметь талант, а не деньги. «Мне никогда не нравились хобби, в которых выигрывает тот, у кого больше денег. А иллюзионизм, поверьте, совсем недорогое увлечение».
В подтверждение сказанному Гринберг стал показывать трюк с колодой карт, рот его при этом не закрывался. «Давненько я не брал в руки карт», — приговаривал он, приступая к фокусу. И хотя Гринберг известен мастерским умением разыграть сцену с собственными подчиненными (так, он однажды грубо отчитал сотрудника за небережливое использование скрепок), сейчас его актерские способности не произвели на меня впечатления. В другой раз я видел, как он, выступая перед аудиторией, повторял вместо заклинания такую абракадабру: «Стол накрыт, вот рыба-фиш, Гринберг, Гринберг, что стоишь?»
Потом он предложил мне выбрать любую карту. Я выбрал пятерку треф.
«Запомните карту, — сказал он. Его пальцы быстро перебирали колоду. — Скажите, когда мне остановиться». Я остановил его на середине колоды.
— Вы помните свою карту?
— Да.
Он выхватил одну карту.
— Ваша?
Восьмерка червей, неправильно.
— Я же говорил, что давно не брал карты в руки. Можно еще раз попробовать?
— Конечно.
— Ну, смотрите.
Он берет восьмерку, переворачивает ее... и это пятерка треф!
— Никогда не давайте второй попытки, ясно?
Следующий фокус. Гринберг попросил бармена выбрать карту. Бармен выбрал короля пик. Затем он велел мне загадать число. Я загадал девятку.
— Я опрокину рюмочку, вы не против? — спросил Гринберг. — А вы сделайте одолжение, сдайте девять карт и на этом остановитесь.
Я откладываю восемь карт, а девятую кладу перед ним.
— Переверните карту.
Я переворачиваю ... тройка пик.
Он опрокидывает рюмку.
— Ну, пики-то я угадал!
Потом Гринберг представил меня другим фокусникам. Стив Коэн, известный иллюзионист, устраивающий камерные шоу для миллионеров. Дэвид Рот, может быть, лучший из всех, кто показывает фокусы с монетами и кого можно иногда увидеть в популярных телепрограммах. Герберт Зарроу, симпатичный 80-летний господин, о котором все остальные иллюзионисты говорят почтительным шепотом: «Он изобрел знаменитое тасование карт по Зарроу. Это единственный трюк, заимствованный карточными шулерами у фокусников, а не наоборот». По этой причине некоторые считают Зарроу более великим, чем Дэвид Блейн. Настоящие мастера тасования могут сдать и «стрит», и «флеш», и «фул» — все что захотят.
Я никогда ничего подобного не видел и попросил Зарроу (в обычной жизни бухгалтера) показать мне свое искусство. «Для этого нужны очень, очень молодые руки, а прошло уже столько лет», — ответил он. Я решил, что он отказал.
В гостиную вошел Дэвид Блейн в серой футболке и джинсах. Его наряд сильно выделялся, все остальные маги выглядели так, словно были в кают-компании круизного судна. Несмотря на то что месяц назад Блейн чуть было не утонул при попытке побить рекорд по задержке дыхания под водой, вид у него был вполне самоуверенный.
Объявили ужин, и Гринберг повел нас в столовую. Стол был такой длины, что за ним могли комфортно расположиться двадцать магов. Лакеи в ливреях наполняли бокалы вином по мере того, как гости освобождали блюда от каппиколы, ростбифа и других мясных деликатесов и пересказывали друг другу истории про Гарри Гудини, который для них все равно что для нас Элвис, Beatles и Боб Марли в одном лице.
Наконец я собрался с духом и заговорил с Блейном. Хотя некоторые считают, будто во время подводного трюка у него слегка повредились мозги, он был вполне адекватен. («Обратите внимание, он совсем не пьет воды», — сострил коллега справа.) Я же получил некоторое представление об эгалитарной природе магии: Блейн познакомился с Гринбергом еще в детстве. В то время нью-йоркские иллюзионисты регулярно собирались в кафе Reuben’s. Будучи диковатым подростком из Бруклина, он понятия не имел, кто такой Гринберг, — да это было и неважно. «Тогда никто никого не знал — просто фокусники, и все». На самом деле Блейн знаком фактически со всеми гостями не менее 20 лет. Стива Коэна, например, он знает 23 года — они встретились в летнем лагере иллюзионистов. (И такие, оказывается, бывают...) Гринберг, кстати, помог Блейну выгодно распорядиться деньгами, посоветовав вложить большую их часть в «голубые фишки». («Он меня опекал».)
«Это мои коллеги, мои люди, — сказал Блейн, оглядывая стол. — Я больше всего на свете люблю бывать здесь, общаться с асами в моей профессии». Он называет Рота, Зарроу, Гринберга и других присутствующих на ужине, а также Эрика ДеКампса, оказавшего на него влияние в ранние годы.
Вскоре гости вернулись в гостиную. Когда я собрался было уходить, Герберт Зарроу тихонько отвел меня в сторону: «Если вам интересно, я покажу всемирно известное тасование по Зарроу».
«Обычно я этого не делаю», — извиняющимся тоном сказал он, ловко тасуя колоду карт. «Вот и весь фокус, — приговаривал он по ходу дела. — Все очень просто...» Зарроу провел сквозь колоду одну или две карты, как будто бы случайных. «А еще вот так...» И провел еще несколько карт. «И вот что получилось». Он разложил перед собой колоду веером. Каким-то образом все красные и черные карты оказались разложенными в масть от младших к старшим. Как по волшебству.