Триумф воли

В баре Creek Golf Club публика со всех концов света смотрела финал Лиги чемпионов. «Челси» и «Манчестер Юнайтед» били послематчевые пенальти. Англичанин хватался за голову, читал молитвы и грозил вратарю команды Романа Абрамовича гильотиной. Египтянин разнимал сыновей, обмотанных клубными шарфами: двое болели за красных из «Манчестер Юнайтед», двое — за синих из «Челси». Русский меланхолически курил, сопровождая каждый гол «Манчестера» лаконичным: «Уроды…» Два француза изображали безразличие, но после решающего промаха «Челси» они схватили филиппинку, разносившую пиво, и начали качать. Официантка  с кроткой улыбкой взлетала под потолок.

Вскоре страсти улеглись, и цветной клубок, катавшийся по полу, снова превратился в четырех мальчиков. Туристы заговорили о том, кто и как проводит время в Дубае. «Оформляю сделку», — сообщил англичанин. Недельного отпуска ему хватило, чтобы выбрать и оформить в собственность несколько апартаментов с видом на море. «А я купил два этажа офисов в Медиа Сити и даже заплатил этот… единовременный налог на недвижимость», — сказал отец-египтянин. Французы похвастались, что продали несколько вилл на Джумейра-Бич-Роуд и теперь думают инвестировать прибыль в офисы Кремниевого оазиса. «Все они недоговаривают — купили гораздо больше, а французы так вообще почву сюда импортируют, — шепнул мне на ухо русский, который оказался юристом, чья контора обслуживала сделки «отдыхающих». — Нигде на Востоке деньги не делаются легче, чем в Дубае». Выйдя из бара на террасу с пальмами, соотечественник воскликнул: «А погода-то! Погода шепчет!»

Когда после пятичасового перелета из Москвы приземляешься поздней ночью в дубайском аэропорту, погода и впрямь шепчет. Но не от восторга, а от удушья. Между асфальтом и бетонными перекрытиями дрожит нагретый воздух, температура поднимается выше +38°C. За металлическим забором голосят индийцы, встречающие гастарбайтеров с родины. Воздух охлаждают вентиляторы, разбрызгивающие воду, — из-за влажной дымки терминал для посадки в такси напоминает сауну.

В пахнущей мылом прохладной «тойоте» мы едем сквозь бесконечную стройку. Высотные краны, сверкая огнями, возносят панели на сотни метров вверх, по бетонным плитам ползут муравьиные фигурки рабочих. Небоскреб Бурж Дубай, достроенный до 176-го этажа, гигантским сверлом ввинчивается в небо. Прожектор, бьющий с последнего этажа, делает здание похожим на башню Саурона из «Властелина колец».

Районы, где еще не началось строительство вилл и небоскребов, огорожены заборами, на которых крупными буквами обозначен девелопер, строитель и сроки сдачи объекта. Огорожен и примыкающий к пляжу Аль-Мамзар кусок побережья Персидского залива. На заборе — транспарант: «Sorry! Landscape in progress».

In progress — состояние Дубая в последние 35 лет. Убедиться в этом можно в любой момент: достаточно включить круглосуточный телеканал, где постоянно крутят один и тот же пропагандистский фильм. За полчаса перед зрителем проходит вся история эмирата.

Вот первые кадры — карта мира. Объединенные Арабские Эмираты, в которые входит Дубай, занимают кусок пустыни Руб-эль-Хали на берегу Персидского залива, размером чуть больше Костромской области. Впервые арабские племена, живущие в этих местах, объединяются в одно государство в VII веке, когда последователи пророка Мохаммеда создают Арабский халифат. После ослабления халифата местные шейхства несколько веков пользуются значительной автономией, но в конце концов подпадают под власть султаната Оман. В XVIII веке контроль над Оманом устанавливают англичане, пообещавшие местным эмирам защищать их от Османской империи.

Два века назад на месте Дубая была рыбацкая деревушка, население которой, возможно, прозябало бы и по сей день, если бы в 1833 году власть над местностью не установила династия Мактумов. При новых правителях Дубай быстро становится одним из крупнейших центров международной торговли в Индийском океане.

В 1964 году Лига арабских государств потребовала от Великобритании уйти из Омана. Последний британский солдат покинул Оманский полуостров в 1971 году. Вскоре семь наследственных монархий (эмиратов) объединились в конфедерацию, которую нарекли Объединенными Арабскими Эмиратами. Вот документальные кадры того времени: порт на берегу пустыни, люди, таскающие мешки на собственном горбу. А вот лирика: шейх Рашид бин Саид аль-Мактум любуется закатом, проникновенно смотрит в камеру.

У Дубая было два серьезных плюса: слава крупного торгового центра и климат, позволяющий купаться и загорать 360 дней в году. Дождь или температура ниже +20°C воспринимаются здесь как настоящая погодная аномалия.

В начале 1970-х к ним добавился еще один козырь — газ и нефть. Их запасы на территории Дубая составляли лишь 3% от всех углеводородов в ОАЭ. Но Мактумы ловко распорядились природными богатствами, выведя экономику своего эмирата на уровень Абу-Даби, на территории которого добывается почти вся нефть ОАЭ.

Каждое утро знаток финансовой жизни Дубая Дэвид Бернс садится в такси и едет в офисное здание, расположенное в районе Крик, где за целый день можно не встретить ни одного коренного дубайца — только выходцев из Южной Азии. Аудиторско-консалтинговая фирма UHY Saxena, в ближневосточном филиале которой Бернс работает директором по маркетингу и HR, арендует небольшой офис на четвертом этаже, куда долетает запах еды из индийского ресторанчика внизу. Бернс живет и работает в Дубае 32 года.

В 1976 году он, молодой финансист, добирался из Абу-Даби в Дубай два дня по пустыне. Сегодня по современному шоссе из Дубая в столицу можно домчаться за пару часов. Бернс увидел небольшой город, приросший к порту и состоящий всего из трех районов. Улочки были узкие и грязные, на каждом углу торговали чем попало — свежей рыбой, контрабандным золотом, пакистанским рисом. Эмират едва успел на первые доходы от нефтедобычи отстроить новые здания для госучреждений. Все, что было дальше, Бернс видел своими глазами. Сначала вокруг портовых районов выросли небоскребы, потом дорога в Абу-Даби обросла гирляндой коттеджных поселков, отелей и торговых центров. Новые районы строились вдоль побережья, уходя все дальше от порта на юго-запад. Так появились небоскребы и торговые центры дубайского Сити на проспекте Шейха Саида (дед правящего эмира Мохаммеда аль-Мактума).

Своим успехом Дубай обязан железной воле шейхов, их мощному желанию построить новую жизнь, убежден Бернс.

Поддержать реноме одного из главных торговых портов Индийского океана было относительно несложно: Мактум не пожадничал и привлек бизнес, полностью отменив импортные/экспортные пошлины. Вдобавок эмир не взимал практически никаких налогов, принятых в развитых странах. В Дубае нет ни НДС, ни налогов с продаж, на прибыль предприятий, доходы физических лиц, недвижимость.

Чтобы превратить эмират в международный курорт, налоговых льгот было недостаточно: требовались инвестиции в инфраструктуру и создание привлекательных условий для отдыхающих. Деньги, полученные от нефти и газа, Мактум вложил в строительство аэропортов и гостиниц, опреснительных заводов и офисных центров. Иностранцы не имели права владеть недвижимостью в Дубае, и при создании юридического лица им приходилось брать в совладельцы гражданина Эмиратов. На стройку в заливе хлынула рабочая сила из Пакистана, Бангладеш и Индии, менеджеров нанимали в Америке и Европе.

Получивший образование в Англии, Рашид аль-Мактум отступил от строгих норм шариата, разрешив продажу спиртного и сигарет (правда, в специально отведенных для этого местах), позволил открывать ночные клубы и дискотеки, зато ужесточил наказания за торговлю наркотиками. Американский музыкальный продюсер Даллас Остин за попытку провоза двух граммов марихуаны получил 4 года тюрьмы, но был помилован.

«Это Виргины — рай для бизнесменов, прячущих деньги от налогов, а здесь цивилизованный офшор», — говорит Бернс. Дубай то и дело упрощает правила ведения бизнеса, но неизменно требует от инвесторов прозрачности движения денег. Денежные переводы и сделки объемом менее 1 млн дирхамов ($272 000) государство никак не контролирует, зато более крупные капиталы, приходящие в Дубай, должны иметь легальное происхождение. «Если малопонятная колумбийская фармацевтическая компания захочет делать бизнес в Дубае, здесь всегда придумают предлог, чтобы ее не пустить, — говорит на условиях анонимности топ-менеджер IT-компании со штаб-квартирой в офисном центре Медиа Сити. — Если же захочет инвестировать русский предприниматель, который нажил состояние непонятным способом, но теперь ведет белый бизнес, то к нему претензий, скорее всего, не будет».

Привлекая иностранных инвесторов, эмират и сам приобретает активы по всему миру. Скупкой занимаются государственные корпорации. Dubai Holding приобрела британскую Tussauds Group (музеи Мадам Тюссо и развлекательные центры по всему миру), DP World — компанию P&O, управляющую 22 портами в Австралии и Европе, Borse Dubai — 19,9% акций биржи NASDAQ. С чистого листа создавались дубайские компании мирового масштаба — авиакомпания Emirates, строительные Nakheel, Emaar, Damac.

Получасовой ролик про Дубай завершается тремя сценами. По торговому центру Mall of the Emirates на фоне крытого горнолыжного спуска с искусственным снегом шествует семья европейцев, а навстречу ей арабская пара в традиционных костюмах. Пары раскланиваются и идут дальше, продолжать шопинг. Следующий кадр — малайка-администратор протягивает карточку-ключ седому постояльцу гостиницы. Наконец, мы видим индийца, закрепляющего плиту на стреле крана. Создатели фильма хотят показать, что эмират — настоящий космополис, в котором перемешаны расы, языки и религии. Если 30 лет назад две трети населения Дубая составляли местные арабы, то теперь они и здесь, и в остальных эмиратах в меньшинстве. Население Дубая выросло за эти годы в девять раз, и сегодня около 85% из 1,6 млн жителей эмирата — неграждане. Примерно половина приезжего населения работает на стройках, остальные — в сфере услуг, торговле и на транспорте. Основная масса синих воротничков прибывает из Индии, Пакистана, Бангладеш и Филиппин. Выходцы из Европы и Америки образуют привилегированное меньшинство (3% населения).

В 2002 году воля Мактумов восторжествовала окончательно — сын Рашида, Мохаммед аль-Мактум, издал закон о земле. Коран запрещает продавать землю неверным, но эмир выделил несколько особых зон, в которых этот запрет не действует. Это Кремниевый оазис, Интернэшнл Сити, Джебель Али, Медиа Сити на материке. Вдобавок к ним строительная корпорация Nakheel насыпала искусственный остров в виде пальмы (Палм-Джумейра). Еще три архипелага — Уорлд (в виде карты мира), Палм-Джебель-Али и Палм-Дейра — в процессе возведения. Строительство последнего затянулось — насыпанный в море фундамент стало сносить течением, пришлось готовить новый проект.

Инвесторы отреагировали на устранение последнего барьера резким ростом активности. На Дубай обратили внимание крупные девелоперы вроде Дональда Трампа, который строит свою Трамп-Тауэр на Палм-Джумейра. Вместе с девелоперами сюда ринулись те, кто хотел обзавестись «дачей» на все времена года. За ними — спекулянты, решившие заработать на этой идее. Кризис на американском и европейском рынках недвижимости инвесторов не отпугнул: за последние полтора года цены на дубайскую недвижимость выросли на 25%.

На дубайском пляже перед тобой расстилается не бескрайняя гладь воды, а заводь, отделенная от океана косой, на которую грузовик вываливает очередную порцию камней. Еще один остров in progress. Правда, в остальном «стройка» удобна для жизни и бизнеса.

Чтобы открыть в Дубае дело, потребуется менее двух месяцев. «Подал документы на регистрацию и можешь работать, — говорит русский бизнесмен Александр Титов (см. «Находка для туриста»). — Справки, что эти документы находятся на рассмотрении, никто спрашивать не будет — за 15 лет ко мне ни разу не приходили ни из налоговой, ни пожарники». Единственное, за что Бернс, Титов и другие бизнесмены готовы покритиковать Дубай, — пробки на дорогах и нервный стиль вождения. Дистанцию дубайские водители соблюдать не любят, из-за чего здесь происходит 80% всех ДТП (по их числу на душу населения, утверждает Бернс, Дубай занимает первое место в мире).

Бизнесменов из России, осваивавших Дубай в начале 1990-х, безумие на дорогах не пугало. На родине хаос, а здесь теплый климат, море и нет бандитов. Сначала приехали в Шарджу — соседний эмират, где, правда, запрещено употребление спиртных напитков. Именно туда до 1998 года летали самолеты с «челноками». После дефолта наши люди потянулись в Дубай, где деловой климат, в отличие от консервативной Шарджи, был помягче.

Дальше пути русских «эмиратцев» расходятся — кто-то продолжал заниматься торговлей, кто-то открыл другие бизнесы. Сегодня в Дубай едут те, кому спокойное ведение дел важнее темпов роста прибыли. Из крупных российских компаний в эмирате присутствуют только диамантеры — сбытовые фирмы «АЛРОСА» и «Кристалла» торгуют на Алмазной бирже. Дубайский рынок разведывали девелоперы из Mirax Group и ИФК «Метрополь», но пока сюда не зашли.

«В Москве на недвижимости можно заработать в 2–3 раза больше, чем здесь, — объясняет Ильшат Сафаргалиев, владелец небольшой девелоперской фирмы Sariin. — Но это если у тебя все о’кей с бюрократическими и другими рисками. Если же подстраховки нет, то зарабатываешь так же, как в Дубае, и еще нервы тратишь». Собственно, как только Сафаргалиев это понял, тотчас переехал в Эмираты. Официальной причиной была необходимость поправить здоровье — карьера строителя нефтепроводов в Сибири с многомесячным житьем в палатках наградила его позвоночной грыжей и язвой желудка. В конце 1990-х у Сафаргалиева была компания, которая строила многоэтажки в ближнем Подмосковье. Эта работа сильно выматывала, и тогда он отошел от оперативного управления. Вскоре друзья посоветовали съездить на лечение в Дубай. Лечение закончилось переносом бизнеса в Эмираты.

На берегу Персидского залива Сафаргалиев быстро развернулся. Сперва консультировал местных строителей. Потом занялся строительством сам. Поскольку законодательство Дубая требует сначала несколько лет строить двухэтажные здания, потом четырехэтажные и лишь затем переходить к многоэтажкам, Сафаргалиев покупал долю в компаниях, уже имеющих такие лицензии (всего в Дубае 4000 строительных фирм). Сейчас с местным партнером он строит в дубайском Кремниевом оазисе жилой комплекс Serenity Heights. Выручка от продажи квартир должна составить около $20 млн (уже продано 80%). «В России я отстраивал полноценную компанию 5–6 лет, а здесь мне понадобилось 2 года», — резюмирует Сафаргалиев. В его крошечном офисе, несмотря на выходной (пятница!), присутствуют все менеджеры. Sariin готовится к тендеру на получение земли под следующий проект — жилой комплекс в Джумейра-Виллидж.

В начале 1990-х шейх Мактум поставил задачу: превратить Дубай из всемирной ярмарки в страну с диверсифицированной экономикой. Цель почти достигнута. В структуре валового внутреннего продукта примерно одинаковые доли занимают торговля, строительство и туризм. Валовой продукт последние 10 лет растет на 10% в год (в 2007 году — $54 млрд).

Стратегия Дубая (с 2007 по 2015 год) предполагает, что к доминирующим в экономике отраслям присоединятся финансовые услуги и транспорт. Дубайская биржа планирует догнать по оборотам Гонконгскую и Лондонскую, делая акцент на работе с Африкой и Ближним Востоком. В будущем году заработает метро. Из заявлений властей следует, что регулирование бизнеса станет еще либеральнее.

Продолжится и экспансия. В планах государственного концерна Dubai Petroleum освоение нефтяных месторождений по всему миру. Ильшат Сафаргалиев рассчитывает получить у дубайцев подряд на обустройство месторождений в Казахстане. Сравнивает рентабельность: по его подсчетам у нефтяного строительства она в два раза выше, чем у гражданского. А потом признается, что в стране вечного лета его заела тоска.

«Мне стало скучно», — говорит Сафаргалиев, мечтающий вернуться в Подмосковье. За окнами песчаная буря, небоскребы будто окунулись в содовый раствор. Спящий под мандариновым деревом строитель-индиец покрылся пылью. Мимо пробежал араб, пытаясь поймать сорванный ветром обруч с головного платка. Начиналось лето, неотличимое от зимы.