Ниже среднего
Государство формирует общество, в котором нет среднего класса
Автор: Татьяна Малева, Директор Независимого института социальной политики (НИСП)
О среднем классе обычно вспоминают в двух случаях: когда на выборах голос среднего класса имеет решающий вес и когда нужно оплатить крупные государственные расходы. Это в мире. А в России?
В развитых обществах средний класс — социальные группы с высоким уровнем благосостояния, высоким социально-профессиональным статусом, обладающие стабильностью, — составляет 70% населения, 15% — классы выше среднего и высшие классы, 15% — бедные. В России расклад другой: средние классы составляют 20%, 10% — беднейшие, а самая массовая (70%) группа, занимающая промежуточное положение («уже не бедные, еще не средние»), — это так называемый класс ниже среднего. Похоже на западную модель? Да, но со смещением на одну иерархическую ступень.
Ориентируясь на европейский эскиз и вдохновляясь экономическими успехами нулевых годов, накануне выборов 2008 года российское государство отошло от привычной риторики о борьбе с бедностью и сформулировало принципиально иную стратегическую цель — рост среднего класса, который в среднесрочной перспективе должен был достичь в структуре общества 50% и даже 70%. Предполагалось, что экономический рост сработает на расширение среднего класса автоматически, по умолчанию, сам по себе.
Не состоялось. Помешал кризис? Отнюдь нет. Даже в благополучный период 2000–2007 годов стремительное сокращение бедности не привело к соразмерному росту среднего класса. Большинство людей, преодолевших доходную черту бедности, удалились от нее незначительно и оказались в состоянии «между молотом и наковальней» — в неустойчивой переходной категории. Закостеневшая социальная структура — именно в этом истинный драматизм российской ситуации.
Причина — в неразвитости институциональной среды и в нарушении работы так называемых социальных лифтов. Формально доступ к высшему образованию расширился, но его качество снизилось настолько, что впору говорить о его девальвации. Работа, которая в мире является надежным лекарством от бедности, в России такой гарантией не является: в структуре бедности преобладающая группа — это «работающие бедные». Территориальная мобильность — возможность переехать из депрессивного региона в процветающий — функцию социального лифта тоже не выполняет, поскольку процветающих регионов почти нет. Меняется не социальный статус мигранта, а тип бедности: вместо сельской — городская.
Средний класс никогда не был в центре экономических и политических интересов государства. В экономической политике доминирует не создание новых высокопроизводительных и высокооплачиваемых рабочих мест, а сохранение рабочих мест низкого качества, искусственно консервирующих низкооплачиваемую занятость. Среднему классу нет места в пенсионной системе, которая выстраивалась исключительно как инструмент борьбы с бедностью. Последний выпад в адрес среднего класса — новации в системе страховых взносов: взносы с малого бизнеса и низкооплачиваемых работников теперь станут ниже, а на плечи крупных компаний и тех, кто зарабатывает более 60 000 рублей в месяц (условно — средний класс), ляжет дополнительная финансовая нагрузка. В США — налог на богатых, в России — налог на средних. Опять похоже, и опять со смещением на одну ступень социальной лестницы.
Термин «средний класс» зазвучал в предвыборной риторике. Среднему классу обещают индексацию пенсий и повышение заработной платы в бюджетном секторе экономики. Не в разы, конечно, а на проценты. Все бы хорошо, только реальным адресатом этих мер является не средний класс, а тот самый «класс ниже среднего», и скромные индексации не помогут ему преодолеть незримый барьер, который отделяет его от настоящего, состоятельного, среднего класса. Политика, как и экономика, тоже промахивается на одну социальную ступень.
Слишком много свидетельств того, что Россия застряла на полпути к постиндустриальному обществу. И слишком много поводов для пессимизма, поскольку по сей день средний класс в России либо игнорируется, либо рассматривается исключительно как «дойная корова».