Зачем Казанова искал встречи с Екатериной Великой: история нравов и деловых отношений Венеции и России
Все лето в музее-заповеднике «Царицыно» идет выставка «Под маской Венеции». Показывают больше 100 экспонатов: произведения декоративно-прикладного искусства, костюмы, личные вещи. Центральная фигура выставки — Джакомо Казанова, венецианец, аферист, модник, герой-любовник, дипломат и ученый, проживший год в России. Казанова отправился в Санкт-Петербург после ряда афер и дуэли. В его «Истории моей жизни» есть такой диалог:
«— Вас рекомендовали императрице?
— Нет, сир, только банкиру.
— Правду сказать, это много лучше».
На самом деле с Екатериной Великой Казанова не раз искал встречи. Впервые — в Риге, затем — в Санкт-Петербурге и Москве. По протекции графа Панина Казанова встречался с императрицей в Летнем саду. Бизнеса в России у Казановы не вышло, зато случилась большая любовь.
Продолжая традиции итальянце в России, выставку в Царицыно поддержала Итало-Российская Торговая Палата (ИРТП), пожертвовав два млн рублей. Президент Палаты Винченцо Трани так определил свой вклад в культуру: «Организация подобных событий — это во многом не только деньги. Часто решающую роль играет выстраивание отношений между людьми, привнесение новых смыслов. Именно в этом мы видим роль ИРТП, которая существует уже 53 года. Культура и искусство — это мосты, помогающие создавать новые возможности для развития бизнеса. Они необходимы, ведь в менталитете итальянских и российских предпринимателей существуют свои отличия. Русские выделяются более прямолинейным подходом к работе, они больше склонны рисковать, чем их итальянские коллеги. У итальянцев более осторожный подход: прежде чем дать старт какому-либо начинанию, они изучают рынок и детально планируют все этапы. Подход к технологиям и цифровому миру тоже отличается: если в Италии технологии зачастую рассматривают как некое препятствие, то в России ими широко пользуются для упрощения бизнес-процессов».
О том, что отдельные экспонаты выставки говорят о нравах итальянцев и русских, Forbes Life рассказала куратор Дарья Колпашникова.
Мужской костюм: камзол, жилет, бриджи, Венеция, 1750–1775 годы
Венецианские мужчины часто были большими модниками, чем венецианки. Это касалось не только нарядов, но и духов, и аксессуаров. Джакомо Казанова (когда мог себе это позволить!) очень любил нарядно одеться.
Джованни Давид, офорт «Маска в кафе», Венеция, 1775 год
Мода на кофейни началась в Венеции в 1683 году, когда на площади Сан-Марко открылось первое в городе подобное заведение — «Араб». Уже персонажи пьес Гольдони, написанных в XVIII веке, утверждали, что «кофе, привезенный из Леванта, умеют варить только в Венеции». Джакомо Казанова был большим ценителем этого напитка. Он неоднократно упоминает о том, что заказывает его в «кофейном доме». Когда Казанова приехал в Россию, кофе был еще диковинным и очень дорогим напитком — однако императрица Екатерина Великая, как считается, традиционно завтракала чашечкой очень крепко сваренного кофе.
Потешные мортиры, Россия, конец XVIII века
Мортира — артиллерийское орудие, применявшееся в Европе с XV века, а в России — со времен Петра I. Их использовали и в настоящих артиллерийских действиях, и в потешных боях, а также для пускания фейерверков. Эти «потешные мортиры» были выполнены в Петербурге по специальному заказу графа Николая Петровича Шереметева по случаю приема императора Александра I в Останкино. Однако из подобных мортир выпускали фейерверки и на тех балах, которые в Санкт-Петербурге и Москве посещал Джакомо Казанова. Более того, он сам был устроителем праздника с фейерверками в Екатерингофе.
Шкатулка туалетная, Россия (?), 1790-е годы
На шкатулке — профиль императрицы Екатерины Великой в лавровом венке, весьма распространенный сюжет во второй половине XVIII века; так государыню изображали на монетах и медалях. «Государыня, — писал Казанова, — роста невысокого, но прекрасно сложенная, с царственной осанкой, обладала искусством пробуждать любовь всех, кто искал знакомства с нею. Красавицей она не была, но умела понравиться обходительностью, ласкою и умом, избегая казаться высокомерной».
Ф. Г. Сидо, гравюра «Екатерина II с семейством и сановниками в парке», Санкт-Петербург, 1782 год
Эта гравюра интересна не только с точки зрения репрезентации персонажей, окружавших императрицу в 1764–1765 годах, когда Казанова посетил Санкт-Петербург, но и из-за того, что реально изображенные лица персонажей скрыты масками — дань эпохе маскарадов, Галантному веку.
Веер, Западная Европа, 1770-е годы
В «Истории моей жизни» Казанова рассказывает о романтических приключениях, случившихся с ним в России: среди героинь этих историй были и дамы, которых он встречал на балах и торжественных приемах, вооруженные веерами и безупречно знавшие «язык веера», и прекрасная «пейзанка» Заира, совсем еще девочка, которую он выкупил у ее отца, и отношения с которой воспринимал в духе рокайльных оперетт.
Карнавальная маска ларва, Венеция, XVIII век
Ларва, разновидность бауты, — одна из наиболее распространенных масок венецианского карнавала. Она считалась одновременно самой таинственной и удобной: она скрывала все лицо, но позволяла есть и пить, не снимая ее. Подобную маску зачастую предпочитал сам Джакомо Казанова.
Мужской плащ табарро, Венеция, вторая половина XVIII века
Плащ табарро — неотъемлемая деталь карнавального костюма венецианца, наравне с треуголкой и, конечно, маской.
Фужеры и рюмки, Калужская губерния, село Милятино, завод Ф. Орлова (?), 1790-е годы
Подобные фужеры, выполненные по венецианским технологиям на русском производстве, могли украшать своим звоном один из балов, посещенных Джакомо Казановой.