Докинз, Альмодовар, Нобель: гид по книжным новинкам на ярмарке non/fiction — 2021
С 2 по 6 декабря в московском Гостином Дворе пройдет международная ярмарка интеллектуальной литературы non/fiction. Наталья Ломыкина специально для Forbes Life составила гид по главным нехудожественным новинкам этого года
В этом году выставка пройдет с учетом санитарно-эпидемиологических требований — вход по QR-коду, маски и перчатки обязательны, билеты желательно приобрести онлайн. В программе более 400 мероприятий, которые в течение пяти дней будут идти на девяти площадках ярмарки с 11.00 до 21.00. Среди участников — 315 издательств из 18 стран, а почетным гостем этого года стала Германия.
Гид по художественным романам можно найти здесь.
Галина Ульянова «Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины -предпринимательницы в России XIX века»
Издательство «Новое литературное обозрение»
Доктор исторических наук Галина Ульянова много лет занимается историей русского купечества и знает, что в России XIX века сталепрокатными заводами и золотыми приисками, текстильными и писчебумажными фабриками управляли не только мужчины. Предприимчивые женщины, от мещанок и солдаток до дворянок и купчих, открывали сети розничных магазинов и ателье, управляли имениями, занимались рельсами для Транссиба и сукном для царской армии. Женщины не просто разбирались в финансовых вопросах, переговорах, управлении людьми и заключении сделок, будучи дочерьми купцов или женами фабрикантов — они имели возможности (в первую очередь, законодательные) для полноценного управления собственным бизнесом.
В первой части книги Галина Ульянова рассказывает об имущественном положении женщин в дореволюционной России (весьма защищенном), о специфике русского законодательства, о том, кто и на каких условиях мог заниматься предпринимательством, как наследовались поместья и фабрики и как они развивались. А вся вторая часть книги — это вдохновляющие истории конкретных женщин. Среди них владелица сталепрокатных заводов, дворянка Надежда Стенбок-Фермор, распорядительница чугунных заводов — урожденная Доротея Холлидей, в замужестве Дарья Берд.
Хозяйка двух кирпичных, кожевенного и химического заводов вдова Аграфена Растеряева, подхватившая дело мужа и развернувшая семейное предприятие так, что Адмиралтейство доверяло ей казенные заказы на краску для военных кораблей. Мария Морозова (мать мецената Саввы Морозова, чье имя куда более известно обывателю), которая «в течение двадцати лет возглавляла крупнейшее в России текстильное предприятие — Никольскую мануфактуру, где трудились более 25 тысяч человек». Словом, как отметила в интервью Forbes Woman Ирина Прохорова, «нынешние женщины-предпринимательницы, которые смотрят на вдову Клико как на ролевую модель, могли бы гораздо больше примеров для подражания найти в отечественной истории».
Моника Блэк «Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии»
Издательство «Альпина нон-фикшн», перевод с английского Натальи Колпаковой
Антрополог, специалист по европейской истории ХХ века Моника Блэк проделала огромную исследовательскую работу и написала, как и почему в умах людей рациональное мышление уступает место мистическому, как оккультизм, магия, ведьмовство и целительство замещают науку и здравый смысл. Профессор Блэк задалась этим вопросом, когда наткнулась на историю фрау Н., чей отец слыл целителем, и герра К., который приехал в ту же деревню, объявил себя чудо-лекарем по воле бога и обвинил в колдовстве и служении дьяволу фрау Н. . Ничего бы не удивило в этой истории, случись она в Средневековье, но она происходила вскоре после Второй мировой в только что образованной Федеративной Республике Германия. В итоге фрау Н. подала в суд, обвинив К. в клевете, и выиграла дело.
Моника Блэк начала изучать послевоенный период и обнаружила, что «после ужасов Третьего рейха, после холокоста и самого кровавого и циничного конфликта в истории человечества на этой земле вовсю разгулялись колдуны и ведьмы — мужчины и женщины, считавшиеся воплощением и олицетворением зла. Примерно с 1947 по 1965 г. по всей стране, от католической Баварии на юге до протестантской земли Шлезвиг-Гольштейн на севере, имели место многочисленные случаи «охоты на ведьм». Моника Блэк начала работать с архивами, в основу ее книги легли судебные и полицейские протоколы с обвинениями в злонамерении и сглазе, подшивки газет с рассуждениями о конце света и так далее. Автор книги подробно, с примерами рассказывает, как уничтоженная последствиями войны Германия в попытках забыться и похоронить ужасное наследие Рейха обращается к мистическому и иррациональному. И можно думать, что к нам все это не имеет никакого отношения, но достаточно вспомнить сеансы Анатолия Кашпировского и Алана Чумака на центральных каналах, чтобы понять, что это не так.
Что еще прочитать: «Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР» Александры Архиповой, Анны Кирзюк (НЛО), «Недоверчивые умы. Чем нас привлекают теории заговоров» Роба Бразертона («Альпина нон-фикшн»).
Бенгт Янгфельдт «Нобели в России. Как семья шведских изобретателей создала целую промышленную империю»
Издательство «Бомбора», авторский перевод со шведского Бенгта Янгфельдта
Капиталы семьи Нобель, из которых выплачивается сейчас знаменитая Нобелевская премия, вопреки расхожему представлению, начались отнюдь не с изобретения динамита Альфредом Нобелем. Во-первых, свое главное открытие — взрывчатку из нитроглицерина — Альфред сделал в тесном сотрудничестве со своим отцом Иммануилом, изобретателем, инженером и предпринимателем. Во-вторых, к тому моменту семья успела несколько раз сколотить капитал, обанкротиться и снова разбогатеть.
Иммануил Нобель, архитектор и конструктор, строил первый понтонный мост в Швеции, испытывал каучук, создавал паровые двигатели и руководил фабрикой, которая поставляла российскому флоту подводные мины.
Сыновья — Роберт, Людвиг, Альфред и Эмиль — родились в Стокгольме, но выросли в Петербурге, где у отца была механическая мастерская. Их судьба, бизнес и вообще жизнь тесно связаны с Россией. Людвиг Нобель превратил мастерскую отца в один из самых успешных российских машинных заводов, а Роберт стал основателем «Бранобеля» — крупнейшей нефтепромышленной компании России. Он делал ставку на нефть и говорил, что если в России наладить логистику, можно стать очень богатым человеком.
Вплоть до тридцатых годов ХХ века Нобели были чрезвычайно успешными российскими предпринимателями с весьма прогрессивными методами управления рабочими. «Уже в 1870 году они ввели систему распределения доходов, по которой инженеры и служащие получали до 40% от прибыли. Для работников механического завода в Петербурге и нефтяных предприятий в Закавказье строилось жилье и открывались школы для их детей», — рассказывает ученый, профессор Стокгольмского университета, русист Бенгт Янгфельдт. На основе документов и архивных материалов он рассказывает захватывающую историю череды чрезвычайно успешных «стартапов» семьи Нобель — предпринимателей и изобретателей, видевших возможности там, где другие сетовали на дураков и дороги.
Что еще прочитать: Марта Нобель-Олейникова «Нобели. История моей семьи: династия ученых, инженеров, предпринимателей» («Паулсен»), Брита Осбринк «Империя Нобелей» («Алгоритм»).
Ричард Докинз «Перерастая бога. Путеводитель для начинающих»
Издательство Corpus, перевод с английского Антона Гопко
Ученый с мировым именем, один из самых авторитетных эволюционных биологов Ричард Докинз много пишет о теории эволюции, научных методах познания мира и необходимости критического отношения к информации. Неутомимый популяризатор науки, Докинз часто обращается к молодежи, призывая их размышлять о религии, эволюции, науке, просвещении. «Перерастая Бога» по свежести и образности стиля, по стройности и убедительности изложения совершенно соответствует другим его работам, но при этом у книги более молодая целевая аудитория. Когда эта книга только готовилась к выходу, Forbes Life обратился за комментарием переводчику Антону Гопко (лауреату премии «Просветитель. Перевод» за книгу Докинза «Река, выходящая из Эдема. Жизнь с точки зрения дарвиниста»). Гопко считает книгу «Перерастая Бога» одним из важнейших трудов ученого: «Меня как человека, мечтающего о том, чтобы в мире, где растут его дети, религиозных предрассудков становилось бы все меньше, а людей, мыслящих свободно и критично, было бы, напротив, как можно больше, появление такой книги — нацеленной непосредственно на тех, в чьих руках будет завтрашний мир, — не может не радовать. Тон новой книги Докинза почти начисто лишен категоричности. О чем бы он здесь ни говорил, он как правило просто излагает факты, а выводы предоставляет делать самим читателям, обрывая рассуждения вопросом: «А как бы вы поступили? А кто здесь, по-вашему, прав?».
Книга состоит из двух частей. В первой — «Прощай, Бог!» — проводится краткий обзор мировых религий: их истоки, их риторика, их психологическая и нравственная составляющие. Вторая часть — «Эволюция и не только» — в противовес первой, оптимистична и конструктивна. Она доказывает, что мир, объясняемый наукой, может служить источником не только истины, красоты и изумления, но, кроме того, придавать человеку смелость и уверенность в себе. Заключительная — двенадцатая глава, которую особенно оценили подростки — так и называется: «Черпая отвагу в науке».
Что еще прочитать: Ричард Докинз «Река, выходящая из Эдема. Жизнь с точки зрения дарвиниста» (Corpus), Николай Кукушкин «Хлопок одной ладонью: Как неживая природа породила человеческий разум» («Альпина нон-фикшн»), Митио Каку «Уравнение бога. В поисках теории всего» («Альпина нон-фикшн»), «Эволюция. Классические идеи в свете новых открытий» Александра Маркова и Елены Наймарк (Corpus).
Стивен Пинкер «Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса»
Издательство «Альпина нон-фикшн», перевод с английского Галины Бородиной, Светланы Кузнецовой
«Имей мужество пользоваться собственным умом!» — с первой же главы призывает читателя канадский ученый, нейропсихолог, дважды лауреат Пулитцера Стивен Пинкер. После книги «Лучшее в нас: почему насилия в мире стало меньше», в которой Пинкер взялся продемонстрировать пессимистам научные данные о том, как на самом деле эволюционировало общество и насколько снизился уровень насилия в мире, ученый продолжил свою просветительскую работу. «Просвещение продолжается» прогрессивные люди, вроде Билла Гейтса, считают самой важной книгой нашего времени. Дело в том, что Пинкер по-настоящему отвечает на важнейший философский вопрос «Зачем мы живем».
«Сейчас идеалы разума, науки, гуманизма и прогресса нуждаются в решительной защите как никогда прежде. — говорит ученый. — Мы принимаем дары Просвещения как должное: новорожденных, которым предстоит прожить по 80 лет, рынки, изобилующие едой, чистую воду, текущую по мановению руки, и по мановению же руки исчезающие отходы, таблетки против опасных инфекций, сыновей, которых не отправляют воевать, дочерей, которые могут спокойно гулять по улицам, критиков власти, которых не сажают в тюрьму и не расстреливают, знания и культуру всего мира в кармане рубашки. Но все это — достижения человечества, а не ниспосланные нам от рождения привилегии».
Обращаясь к цифрам, к огромному массиву данных, Пинкер наглядно показывает, сколько успело достичь человечество, используя знания на благо всего человечества. Пинкер берется заново сформулировать идеалы Просвещения, используя язык и понятия XXI века. Отвечая на ключевые вопросы: кто мы, откуда мы взялись, с какими трудностями сталкиваемся и как с ними справляемся, Пинкер заново поднимает флаг Просвещения, идеалы которого не устарели не утратили своей преобразующей силы.
Что еще прочитать: «Будущее разума» Митио Каку («Альпина нон-фикшн»), «Лучшее в нас» Стивен Пинкер («Альпина нон-фикшн»).
Филип Рот «Зачем писать»
Издательство «Книжники», перевод с английского Олега Алякринского
Американец, так и не получивший при жизни свою заслуженную Нобелевскую премию по литературе (хотя каждая его книга, написанная за долгую — с 1959 по 2010 год — писательскую карьеру неизменно получала награды), за год до смерти успел собрать и издать важные для него размышления о творчестве.
«Зачем писать» — последнее прижизненное издание Филипа Рота, его духовное завещание, итог многолетних размышлений о сути профессии и предназначения. Это сборник осознанно отобранной и скомпанованной публицистики, написанной за 50 с лишним лет (с 1960 по 2014 год) — эссе, интервью, тексты выступлений, писем и бесед с литераторами от Милана Кундеры до Примо Леви. Рот приводит рассуждения о собственных произведениях и о работах тех, кем восхищался (Кафки, Сэлинджера и других), предлагает читателю серьезный разговор о сложности и своеобразии творческого процесса, о важности языка и стиля и старается объективно оценить американскую культуру, будучи несомненной ее частью.
Филип Рот препарирует своих героев, отвечает в переписке на неудобные вопросы о любой сцене в романе, будь то сцена обрезания мальчика, секс или жестокость. Он приводит свои развернутые интервью, в которых был наиболее откровенен, и подробно отвечает на вопросы, которые в нынешнем мире новой этики и нарочитой толерантности ему побоялись бы задать На русском языке сборник Филипа Рота «Зачем писать» публикуется впервые.
Что еще прочитать: «Русский в Англии. Самоучитель по беллетристике» Бориса Акунина («Альпина Паблишер»), Ханна Арендт, Карл Ясперс «Письма, 1926−1969» («Издательство Гайдара»).
Нелли Блай «Профессия: репортерка. «Десять дней в сумасшедшем доме» и другие статьи основоположницы расследовательской журналистики»
Издательство Individuum, перевод с английского Варвары Бабицкой
Сегодня тем, кто умеет так же, как Нелли Блай, смело ставить вопросы, с риском для жизни собирать факты и так же хлестко, яростно и честно писать о самых наболевших вопросах, дают Пулитцеровскую премию или объявляют вне закона. Юная Блайн, решившись отправиться заниматься журналистикой в Нью-Йорк, пришла к тому самому Джозефу Пулитцеру работать. Свою журналистскую карьеру Блай (тогда еще 20-летняя Элизабет Кокрейн из небогатой многодетной семьи) начала с яростного аргументированного ответа на газетную статью «На что годятся девушки» и, став репортером, открыто писала о проблемах работающих женщин. Пулитцер предложил Блай попасть в закрытую нью-йоркскую женскую психиатрическую лечебницу на острове Блэкуэлл и описать, как там лечат «умалишенных пациенток».
Текст Блай, с которого и начинается эта книга, — не просто журналистский подвиг и сенсация, это расследование, которое повлекло серьезную реформу. Материала «Десять дней в сумасшедшем доме» Нелли Блай вполне бы хватило, чтобы войти в историю и во все учебники по журналистике, но она на этом не остановилась. Она писала о торговле детьми, о жизни проституток и труде наемных фабричных работниц, о коррупции и бедности. В 1898 году Блай объявила, что хочет бросить вызов герою Жюля Верна и объехать вокруг света быстрее, чем за 80 дней. Пулитцер заявил, что такое путешествие под силу только мужчине. «Найдите такого мужчину, я выеду в тот же день от имени другой газеты и обгоню его», — ответила Блай и победила. Она отправилась в путь в клетчатом пальто с небольшим саквояжем, набитым блокнотами, и вернулась через 72 дня абсолютной звездой. Хотя успела даже отклониться от маршрута, чтобы заехать в Нант пожать руку Жюлю Верну.
Во время Первой мировой она стала первым военным корреспондентом Америки и до конца своей журналистской карьеры продолжала задавать неудобные вопросы и искать на них ответы. Тексты Нелли Блай, бережно переведенные Варей Бабицкой, поражают своей современностью и остаются образцовой расследовательской журналистикой 150 лет спустя.
Что еще прочитать: Елена Костюченко «Условно ненужные» (Common place), Эдуард Сагалаев «Когда журналисты были свободны» («Эксмо»), Ральф Дарендорф «Соблазны несвободы. Интеллектуалы во времена испытаний» (НЛО).
Антон Долин и Андрей Плахов «Альмодовар»
Издательство «Подписные издания» совместно с «Искусством кино»
Один из самых концептуальных независимых книжных магазинов России с 2017 года издает те книги, которых не хватает в залах «Подписных». «Как издательство, родившееся в книжном магазине, мы неплохо понимаем, чего именно не хватает на современном рынке, — рассказывает главный редактор Арсений Гаврицков. — Мы издаем книги, которые хотим видеть на своих полках. Сначала мы занимались совместными проектами: с журналом «Искусство кино» мы выпустили уже более десяти книг, с социально-культурным проектом «Открытая библиотека» — пять. Теперь мы активно занимаемся самостоятельными издательскими проектами, самый громкий из которых на данных момент – официальное русскоязычное издание произведений поэта-битника Аллена Гинзберга в новых, полных переводах».
«Альмодовар» — сборник разножанровых текстов о фильмах выдающегося испанского режиссера, задуманный и составленный кинокритиками Андреем Плаховым и Антоном Долиным. В нем собраны статьи и интервью киноведов, критиков и историков кино — от Кирилла Разлогова и Зинаиды Пронченко до Михаила Трофименкова и Зары Абдуллаевой — и подробно рассмотрено каждое десятилетие творчества знаменитого испанца: от ранних китчевых картин 1980-х через посмодернизм 90-х к зрелому творчеству, вплоть до фильма этого года «Параллельные матери».
Но сердце сборника — карантинный дневник самого Педро Альмодовара, который режиссер начал вести в марте 2020 года. Неснятый персональный фильм о пандемии, одиночестве и творчестве и особый, не слишком похожий на испанскую столицу Мадрид Альмодовара с квартирами и окнами его героев, с улицами, площадями и барами, где происходит действие его фильмов. Это «история Испании последних сорока лет, рассказанная гениальным выдумщиком из Ла-Манчи» — так, что зритель, знакомый с Мадридом по фильмам Альмодовара, »безоговорочно поверил в реальность этого удивительного города».
Что еще прочитать: Анжелика Артюх «Кинорежиссерки в современном мире» (НЛО), «Долгая счастливая жизнь. Инструкция для начинающих» под редакцией Станислава Дединского и Натальи Рябчиковой об истории создания фильма Геннадия Шпаликова («Подписные издания»), Людмила Федорова «Адаптация как симптом. Русская классика на постсоветском экране» (НЛО).
Дэниел Левитин «На музыке: Наука о человеческой одержимости звуком»
Издательство «Альпина нон-фикшн», перевод с английского Анны Поповой
Нейробиолог Дэниел Левитин в прошлом был рокером, а бывших рокеров не бывает. Связь между музыкой — ее исполнением, сочинением, тем, как мы ее слушаем, тем, что нам в ней нравится, — и человеческим мозгом стала главной темой его исследований. Вопреки мнению о том, что музыка не более чем эволюционная случайность, Левитин выдвигает гипотезу, что способность сочинять музыку — логичная и важнейшая ступень эволюции. Он подробно и доступно, с опорой на когнитивную нейронауку, описывает взаимодействие различных долей мозга с основными элементами музыкального звука — высотой, тембром, гармонией, громкостью, ритмом и метром. Объясняет, почему играть на инструментах, слушать музыку, хлопать в ладоши в такт и петь в унисон — полезно для нашего мозга.
Рассказывая увлекательные истории из мира музыки и нейробиологии. опираясь на исследования и музыкальные примеры от Моцарта до Дюка Эллингтона, он рассказывает, почему мы так эмоционально привязаны к музыке, которую слушали в подростковом возрасте; почему для музыкального мастерства практические упражнения важнее, чем талант; как навязчивые мелодии застревают у нас в голове. И главное, почему мы вообще слушаем музыку и готовы тратить на это время и деньги.
Что еще прочитать: Аре Бреан «Музыка и мозг. Как музыка влияет на эмоции, здоровье и интеллект» («Альпина Паблишер»), Филип Болл «Музыкальный инстинкт. Почему мы любим музыку» (Эксмо).
Анна Соколова «Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР»
Издательство «Новое литературное обозрение»
Что смерть может рассказать о нас? Вернее, не сама смерть, а обстоятельства последнего прощания с телом, похоронные ритуалы и обряды, которые занимают важнейшее место в каждой культуре. .
Историк и антрополог Анна Соколова подступается к советской эпохе именно с этой стороны. Она задается вопросом, какой была государственная политика в отношении смерти и погребения, а главное, что это значило в СССР. «Что представляли собой в материальном и символическом измерениях смерть и похороны рядового советского горожанина?» _ эти вопросом задается Соколова и поясняет, что он очень важен для понимания того, кем был (или должен был стать) «новый советский человек», провозглашенный революцией. Коммунистический миф о счастливом будущем здоровых и крепких людей плохо резонировал с разговором об уходе человека из жизни, со всплеском суицидов времен НЭПа и вообще с огромным количеством смертей, с которым столкнулся человек уже в ранний советский период. Анна Соколова пишет о том, как и почему похороны в нашей стране стали заменой митингов и манифестаций, зачем советский погребальный обряд заимствовал похоронные традиции Российской империи и как менялся язык, которым предписывалось говорить о смерти. Говорить исключительно о смерти, чтобы во всех подробностях показать жизнь в советскую эпоху, — амбициозная задача, и Соколова с ней справляется.
Что еще прочитать: Сергей Мохов «Рождение и смерть похоронной индустрии: от средневековых погостов до цифрового бессмертия» (Common Place), Кейтлин Даути «Уйти красиво. Удивительные похоронные обряды разных стран» («Бомбора»).